Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 2

Живой отклик на выпуск первого тома книги «Песни и стихи» значительно ускорил работу над материалами к полному изданию произведений выдающегося русского поэта и барда — Владимира Высоцкого. Поэтому наше издательство сразу же приступило к подготовке материалов для второго тома.

В настоящий том входят песни и стихи, не вошедшие в первый том, высказывания В. Высоцкого о своих песнях и о себе, прозаические произведения, а также ценные материалы, относящиеся к его жизни и творчеству.

После выхода из печати первого тома книги «Песни и стихи» мы получили из России много новых текстовых материалов. Дружественно откликнулись также и почитатели творчества В. Высоцкого, находящиеся на Западе. К сожалению, нам не удалось получить доступ к архивам В. Высоцкого. Поэтому издательство «Литературное Зарубежье» было вынуждено при подготовке второго тома опять воспользоваться стенограммами текстов его песен и стихов. Хотя это и не самый рациональный подход к графическому воспроизведению песен В. Высоцкого, но единственно возможный в данных условиях. Ведь магнитофонная запись песен в исполнении самого автора уже служит авторизованным текстом публикуемой песни. К тому же, в этом случае мы имеем дело с уже проверенным перед слушателями текстом, т. е. в большинстве случаев с обработанным автором-исполнителем материалом.

В. Высоцкий обыкновенно сначала записывал только черновые варианты текстов новых песен, а потом их обрабатывал и проверял на массовом слушателе. Поэтому не удивительно, что у В. Высоцкого так часто встречаются разные варианты тех же самых песен. Более того, выступая перед разными аудиториями, В. Высоцкий исполнял различные варианты песен в зависимости от состава присутствующих. Ведь состав слушателей в значительной мере влиял не только на выбор репертуара, но и на изменения в тексте отдельных песен. Поэтому, даже имея два или три варианта той же песни, мы выбирали наиболее интересный, наиболее сильный вариант как с художественной, так и с точки зрения его содержания.

Хотя поэтические произведения второго тома количественно уступают материалам первого тома, но по своему качеству, по скрытому подтексту, по своей поэтической силе — они равны им.

Поэтому не удивительно, что значительная часть песен В.Высоцкого при жизни так и не была исполнена самим автором. Часть этих стихов и песен была использована единственный раз в Театре на Таганке, в первую годовщину смерти В. Высоцкого. С большим трудом нам удалось воспроизвести их текст, записав стенограмму с низкокачественной магнитофонной записи.

К рассмотрению этих текстов нужно подходить осторожно, т. к. режиссёр этого спектакля сделал значительные купюры в тексте, а также и сознательные пропуски отдельных слов, строк и целых четверостиший. Эти песни и стихи мы помещаем из чувства долга перед великим русским бардом, как материалы к будущему полному собранию сочинений В.Высоцкого. Ведь они могут служить канвой для будущей научно-исследовательской работы над творчеством В.Высоцкого.

С публикацией второго тома книги «Песни и стихи» и началом работы над третим томом творчество Высоцкого начинает приобретать чёткие, рельефные формы. Но это творчество настолько глубоко, сложно и загадочно, что оно не нашло ещё своего исследователя, творческого воплотителя. Третий том в значительной степени поможет заполнить эту пропасть.

В. Высоцкий писал и пел для всех. Его можно считать истинно народным поэтом. Недаром первая фраза его прозы («Жизнь без сна» или «Дельфины-психи») звучит дословно так:

«Всё, ниженаписанное мною, не подлежит ничему и не принадлежит никому. Так.».

Борис Берест

Изд-во «Литературное Зарубежье» выражает глубокую признательность и благодарность за безвозмездное сотрудничество во втором томе: Михаилу Богину, Аркадию Львову, Татьяне Львовой, Ростиславу Полчанинову, Рувиму Рублёву, Иосифу Тохадзе, Олегу Чубайсу и Михаилу Шемякину.

Я из дела ушёл, из большого хорошего дела.

Ничего не унёс — отвалился в чём мать родила.

Не за тем, что приспичило мне — просто время приспело,

Из-за синей горы понагнало другие дела.

Мы многое из книжек узнаём,

А истины передают изустно:

«Пророков нет в отечестве своём,

Но и в других отечествах — не густо».

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю

Получили лишь те, кому я б её отдал и так.

Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,

Поднимаюсь по лестнице и прохожу на чердак.

Пророков нет — не сыщешь днём с огнём,

Ушли и Магомет, и Заратустра.

Пророков нет в отечестве моём,

Но и в других отечествах — не густо.

А внизу говорят, от добра ли, от зла ли — не знаю:

— Хорошо, что ушёл, без него стало дело верней.

Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,

Тороплюсь, потому что за домом седлают коней.

Открылся Лик — я встал к Нему лицом,

И Он поведал мне светло и грустно:

«Пророков нет в отечестве твоём,

Но и в других отечествах — не густо»…

Я влетаю в седло, я врастаю в коня — тело в тело.

Конь падёт подо мной, я уже закусил удила!

Я из дела ушёл, из такого хорошего дела —

Из-за синей горы понагнало другие. дела.

Скачу — хрустят колосья под конём,

Но ясно различаю из-за хруста:

«Пророков нет в отечестве своём,

Но и в других отечествах — не густо».

Вторая серия песни «Москва-Одесса»

Ещё бы не бояться мне полётов,

Когда начальник мой, Е.Б.Изотов,

Жалея, вроде, колет, как игла:

— Эх, — говорит, — бедняга, у «них», и то в Чикаго,

Три дня назад авария была.

Хотя бы сплюнул, всё же «люди — братья»,

И мы вдвоём и не под кумачом,

Но знает, чёрт, и так для предприятья,

Я хоть куда, хоть как и хоть на чём!

Мне не страшно — я навеселе,

Чтоб по трапу пройти — не моргнув,

Тренируюсь уже на земле,

Туго-натуго пояс стянув.

Но, слава Богу, я не вылетаю,

В аэропорте время коротаю

Ещё с одним таким же — побратим —

Мы пьём седьмую за день за то, что все мы сядем

И, может быть, туда, куда летим.

Пусть в ресторане — не дают на вынос,

Там радио молчит, там благодать,

Вбежит швейцар и рявкнет: «Кто на Вильнюс?!

Спокойно, продолжайте выпивать».

Мне летать — острый нож и петля,

Ни поесть, ни распить, ни курнуть,

И к тому ж безопасности для —

Должен я сам себя пристегнуть.

У автомата, в нём ума палата,

Стою я, улыбаясь глуповато,

Он мне такое выдал (автомат),

Невероятно! В Ейске, почти по-европейски, —