Кирико Кири - Песнь надежды. Том 3

Сейчас она лежала, скуля и хныча, стараясь встать, но вряд ли сможет это сделать. Поэтому я просто подхватил её за руку и потащил в сторону коридора. Но у самых дверей просто ослеп от боли, когда мне ударили прямо по спине.

На автомате, не взирая на парализующую боль, я сделал кувырок вперёд и резкий разворот в стойке.

Эта сука, которую я буксировал к выходу, уже стояла на одном колене, упираясь на ту самую кочергу, что я отложил сегодня утром в сторону, когда открывал дверь. С разбитым в мясо лицо и единственным глазом, красным и полным бесконечной злобы, она смотрела на меня, готовая вообще убить.

Медленно поднялась и перехватила своё оружие труда на манер двуручного меча, взявшись обеими руками.

Тупая сука…

Я шагнул ей навстречу, двигаясь быстро и делая ставку на то, что сейчас у неё с реакцией будет куда хуже. Собственно, кочерга, которая едва не попала мне по рёбрам, опровергла мои надежды — эльфийка была себе вполне доброй и резвой, пусть и побитой на вид. Я бы сказал, что она была отличным бойцом, которого не страшно поставить закрывать тыл.

Может я бы так и сделал, но у меня было несколько причин, чтобы не принимать её к себе на службу.

Первая — она это делает из-за собственных целей.

Нет, я вообще доверял больше тем, кому платят, так как от них всегда знаешь, чего ждать. Фанатики или патриоты имеют привычку или творить дичь, или менять своё мнение, предавать свои идеалы и так далее.

Но эльфийка, она… делала исключительно всё ради того, чтобы восстановить себя по службе. Значит, нет гарантий, что она меня сама не убьёт, а потом не скажет, что она выполнила свой долг, и я её отпустил.

Вторая причина — её фанатичная верность своему оракулу. Нет гарантии, что она меня не прирежет за грубое слово в её адрес или по приказу самой оракула. Не может быть двух господ у человека. В противном случае ни о какой верности речи идти и не может.

Третья причина — она меня ненавидит. Будь ты хоть сто раз за ту же цель, что и твой товарищ, но если ты его ненавидишь лютой ненавистью, тебя ничего не остановит перед тем, чтобы перерезать ему глотку ночью.

Эльфийка была хорошим воином, и я бы с удовольствием взял её с собой, но не при таких раскладах.

Двигаясь быстро и обходя её по кругу, я вновь бросился к ней. Кочерга ударилась мне в плечо, судя по боли и хрусту, ломая его, от чего у меня потемнело в глазах. Видимо, она специально не целилась мне в голову, чтобы не убить. Однако этого момента мне и хватило — удар прямо в челюсть, и она вновь валится на пол.

А я, подхватив выроненное оружие, без каких-либо угрызений совести занёс его над ещё не пришедшей в себя эльфийкой и опустил вниз.

Она очень быстро пришла в себя. Видимо, хруст её собственных костей заставил сучку взбодриться. Я без каких-либо сомнений и жалости замахивался кочергой и опускал её на тельце эльфийки, сначала ломая ей руки, а потом и ноги. Она мычала, стонала, рыдала и захлёбывалась собственной болью, покрикивая раз от раза.

Я закончил, лишь когда прошёлся кочергой по её спине. Хорошенько, по всем местам, сломав, кажется, даже позвоночник. После чего просто взял за волосы и выволок в коридор, где меня ждала стража и те самые четыре служанки, что помогали мне до этого.

Наверное, мы выглядели весьма красноречиво: я с разбитым лицом и кочергой и эльфийка, не похожая на себя от слова совсем.

Но никто из присутствующих и слова не сказал. Все они не выглядели удивлённым или шокированными, будто уже знали всю суть истории.

— Отнесите её, пожалуйста, — кивнул я страже. — И я прошу у достопочтенной оракула аудиенции, не могли бы вы передать ей мою просьбу? Что касается вас, я прошу приготовить ванну, чтобы помыться, привести лекаря мне и прибраться в комнате, если вам не сложно.

— Да, господин, — поклонились они.

Следующие несколько часов прошли без особых приключений. Вплоть до самого вечера, когда ко мне вошли и сообщили, что оракул ждёт меня. Но провели меня не в сад, где мы встретились, и не в тронный зал или даже кабинет, а в её личные покои.

Всё те же шесть стражников, а может и другие (они все на одно лицо) привели меня к большим двустворчатым дверям, у которых стояло ещё четверо, причём не просто стражника, а самых настоящих великана-эльфа. Они разошлись в стороны, пропуская меня и открывая двери.

Зайдя сюда, я оказался в большой гостиной, которая, в отличие от моей комнаты, пусть и была богато обставлена, но всё равно выглядела заметно скромнее. Никаких броских вещей или мебели, безвкусных дорогих ковров или картин. Стильно, уютно и красиво — так я бы описал это место.

Стража за мной не пошла, закрыв двери и оставив на попечение служанки, что ждала меня у двери.

— Прошу вас, пройдёмте за мной, господин, — склонилась она.

Меня провели в столовую, откуда я попал в личную спальню нашей великой оракула. Она, одетая в белую ночнушку до колен, сидела на табуретке, держа ноги в тазике с водой, в то время как позади стояла служанка и расчёсывала ей волосы. Рядом стояла ещё одна, склонив голову и ожидая приказов.

— Добрый день, юный Тэйлон. Вы хотели со мной о чём-то поговорить, правильно я понимаю?

— Да, — ответил я, окидывая взглядом комнату. — Интересное место для встречи вы выбрали.

Несколько осуждающих взглядов тут же скользнули по мне.

— Вас смущает? — посмотрела она на меня с интересом.

— Нет. Мне всё равно, — пожал я плечами.

— Ваше прибытие принесло немало хлопот, юный Тэйлон. Дела-дела-дела — их стало очень много, поэтому я могу себе позволить встретиться с вами лишь сейчас, в своё личное время. И я его уж точно не собираюсь проводить в кабинете.

— Понятно… Но я по поводу моей просьбы…

— Одну секунду, — подняла она руку и обратилась служанкам. — Оставьте нас.

Те, поклонившись, тут же, словно мышки, шмыгнули за дверь, будто их здесь и не было.

Оракул вздохнула.

— Старость, — кивнула она на тазик. — Мы не стареем внешне, но болезни, усталость и слабость накапливаются. И я уже не такая бодрая и подвижная, как раньше…

Оракул медленно встала и вышла из воды, вытерла ступни прямо об ковёр и забралась с ногами на кровать, сев в позе лотоса.

— Сколько вам?

— Много, Юный Тэйлон, много. Я родила Ламель слишком поздно, поэтому… она получилась удивительной и особенной девушкой.

— Звучит как предостережение, — нахмурился я. — Я не знал, что у эльфов с возрастом могут быть такие проблемы.

— Старость никого не бережёт, и пусть мы выглядим молодо, организм всё равно устаёт, допускает ошибки, становится слабым, что сказывается не только на здоровье, но и на потомстве. Признаться честно, мне хочется как можно скорее внука или внуков, чтобы успеть их вырастить и научить всему, что им может пригодиться.