Юлия Ханевская - Подарок для генерала Тьмы

Но они напирали непробиваемой стеной, засыпая вопросами.

А отец? Он погиб здесь, оставив после себя кучу проклятий. Что им двигало? Лишь цель устранить генерала вражеской армии? Не верится.

И какой еще «магически долг»? Если он был, разве спасение жизни не уплачивает его полностью? Или… по вине ее рода Ликдар потерял еще кого-то.

Вообще, как он оказался на темной стороне? Если когда-то, хоть и давно, «она была ему дорога», то ни за что не позволила бы сделать неправильный выбор! Костьми бы легла, но не допустила!

В голове зашумело, виски сдавило болью.

Не ведая, что творит, Амелия вдруг сорвалась с места и бросилась прочь. Поднимая дорожную пыль, ворвалась в поле и помчалась вперед со всех ног, будто за ней гнались адские гончие.

Она не сможет, сойдет с ума, не справится!

Две реальности столкнулись в памяти, едва не лишая рассудка. Девушка слышала лишь бешенный стук собственного сердца, не видела ничего, кроме зелено-желтых волн травяного моря.

А когда в спину толкнули, и она упала, то не выдержала. Разрыдалась. Совершенно по-детски, как никогда еще не плакала. Если б могла видеть себя со стороны, наверняка поморщилась бы, припомнив слишком чувствительную и ранимую Лиз. Амелия не была такой, она всегда стойко принимала удары судьбы.

— Что ты творишь, сумасшедшая! — резкий голос над ухом и сильные руки, переворачивающие на спину.

Мужчина замер, нависая над ней мрачной тучей. За пеленой слез сложно что-то разглядеть, да она и не пыталась. Не могла остановить накатившую на нее истерику. И без того слишком долго продержалась.

— Сумасшедшая, — повторил уже спокойнее, — Как и вся твоя чокнутая семейка.

Это последнее, что Амелия услышала, прежде чем почувствовать тепло чужой магии и потерять связь с реальностью.

Проснувшись, Амелия какое-то время лежала с закрытыми глазами. Прислушивалась к себе и окружающим звукам, боясь, что вот-вот произойдет нечто страшное. Но минута, другая, третья — и ничего. Лишь тишина, едва нарушимая завыванием ветра. Должно быть за то время, что пробыла без сознания, на улице разразилась гроза. Только подумав об этом, девушка почувствовала ни с чем не сравнимый запах весеннего дождя.

А может, всё это — лишь дурной сон? И ничего не было. Ни падения, ни другого мира, ни войны. И ее не подарили Ликдару Доэйру, как какую-то вещь. Эта мысль заставила сердце болезненно сжаться. Совсем не похоже на отголосок ночного кошмара.

Следом появилось ощущение чьего-то присутствия, тяжелого взгляда в спину. Мигом похолодев, Амелия распахнула глаза и резко села. Обернулась. В проеме открытых настежь дверей застыла сгорбленная фигура костлявого существа, пялившегося на нее большими водянисто-голубыми глазами. Грязно-серые лохмотья, бывшие когда-то платьем, ниспадали до самого пола, скрюченные пальцы подрагивали, в предвкушении сомкнуться на чьей-нибудь шее. Лицо практически полностью скрывали длинные пряди черных волос. Значительно выдающийся вперед нос заметно шевелился, принюхиваясь.

Амелия медленно сползла с кровати и попятилась, пока не ткнулась спиной в выступ подоконника. Она едва дышала.

Существо склонило голову на бок и чуть качнулось вперед. Протянуло в ее сторону руку, делая шаг через порог. В комнате резко похолодало, лившийся из окна дневной свет обратился в сумерки, воздух сгустился. Девушка задыхалась, пытаясь издать хоть какой-то звук: закричать, позвать на помощь — но не могла. Будто онемела.

Какова ирония!

Снова особняк Доэйров, и снова окно. Неужели история повторится? Это было бы слишком жестоко.

Но помощь пришла неожиданно. Тихий женский голос со стороны коридора и два коротких слова:

— Пошел прочь.

Это вывело из оцепенения.

За спиной существа проявилась низкая тень. А следом, комнату наполнила яркая вспышка неизвестного Амелии заклинания. Оно рассеяло полумрак и холод, обращая жуткую тварь в рассыпавшиеся по полу клочки черного дыма. Проследив, как они медленно исчезают, целительница посмотрела на свою спасительницу.

Девушку в инвалидном кресле.

Оно парило в паре сантиметрах над полом, и судя по легкому золотистому свечению, исходящему от рук незнакомки, магия питалась именно ее силой. Это показалось странным, ведь подобные вещи наделялись собственной аурой. Резерв волшебников не безграничный, дабы растрачивать его на столь мощные бытовые чары.

Едва заметное шевеление тонких пальчиков — и кресло вплыло внутрь.

— Спасибо! — спохватилась Амелия, делая шаг навстречу, — Не знаю, что это было, но я жуть, как испугалась.

— Это ригс. Таких здесь много водится.

— Духи-падальщики? — по спине пробежал холодок, — Но… Разве поблизости есть кладбище?

Сталкиваться лицом к лицу с этой разновидностью порождений тьмы, к счастью, не приходилось. Лишь знала, что ригс — отголосок чьей-то мучительной смерти. Не призрак и не дух, лишь след, оставшийся после темного проклятья. Ригсы цепляются за место или человека, питаются энергией любого магического источника, какой найдут поблизости. Избавиться от них практически невозможно.

— Когда привыкаешь, они не могут причинить ощутимый вред. И злятся. А тут, вдруг свеженькое привалило. Готовься на первых порах побывать в роли ужина.

Девчонка усмехнулась. Совершенно не зло и как-то до боли знакомо. Амелия бесцеремонно разглядывала ее, пытаясь понять, встречались раньше или нет. Совсем юная, лет пятнадцати, может чуть больше. Миндалевидный разрез серых глаз, собранные в тугую косу светло-русые волосы, кривая улыбка на губах. Они красивой формы, верхняя чуть пухлее нижней.

— Пытаешься меня вспомнить?

— Прости… — целительница отвела глаза, поняв, как грубо выглядело это наглое разглядывание.

— Ликдар говорил, что ты изменилась. Я не верила. Думала, увижу тебя, и возненавижу еще сильнее. Но нет. Мой брат оказался прав.

— Брат?.. — шепнула себе под нос, ошарашенно качнувшись назад. Поясницу вновь обжог острый угол подоконника.

У Ликдара есть сестра?!

Но этого не может быть. Он единственный наследник Доэйров.

Был. В ее мире.

Наверное, пора перестать искать точки соприкосновения двух разных реальностей. Иначе, недолго сойти с ума.

— Почему ты меня ненавидишь?

Секундная заминка, и нервный смешок следом.

— Смеешься?

— Нет, правда, я не помню. В любом случае, прости, что бы я тебе ни сделала…

— Заткнись! Замолчи, поняла? — все это время сдержанно-спокойную девушку вдруг прорвало на эмоции, — Не нужно мне это фальшивое раскаянье! Исправь, что натворил твой отец, и выметайся из нашего дома, как можно скорее! Поняла?

Амелия ошарашенно наблюдала за холодной вспышкой ненависти на бледном лице, в потемневших глазах, во всей хрупкой фигурке этой незнакомой ей девочке, которую умудрилась так сильно обидеть.