Юлия Ханевская - Подарок для генерала Тьмы

— Что же я сделала?..

Та уже открыла рот, дабы разразиться очередной тирадой, как в комнату ворвался высокий худой мужчина. Затянутый во все черное, в застегнутой до самых крайних пуговиц одежде, он показался очередной тенью этого отравленного проклятьями места. Едва завидев его, девушка проглотила вертевшиеся на языке слова и низко опустила голову.

— Отправляйся к себе, Линара, — резко сказал он, — Я просил не появляться в этой части дома.

— Прости, отец.

Она направила кресло к выходу, безропотно подчиняясь приказу, и быстро исчезла из вида.

Оставшись наедине с Рикардом Доэйром, Амелия напряглась. В прошлой жизни этот человек был веселым и отзывчивым, часто улыбался, рассказывал истории о своих многочисленных поездках, обожал путешествовать по миру. Она редко его видела, но каждая их встреча оставляла лишь только приятные воспоминания. А теперь предстояло познакомиться с его новой версией. И судя по неприязненному холоду голубых глаз, совершенно не расположенной к общению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Внешне он изменился. Слишком худ, слишком бледен и сед. Длинные волосы перевязаны черной лентой, вокруг глаз — сеть морщин, от правого виска до подбородка белеет тонкий шрам. Встретила б случайно — не узнала.

Осмотрев комнату, мужчина убрал руки за спину и недовольно поджал губы. Скользнул взглядом по застывшей у окна Амелии, нахмурился. Повернулся было уходить, но остановился в дверном проеме. Подумав, обернулся и неторопливо заговорил:

— Эта часть дома особенно сильно отравлена проклятьями. Здесь много паразитирующей темной энергии, ригсов, и одному черту известно, чего еще. Всё это — плоды магии твоего отца. Снять проклятия мог только он. Но сын уверен, что и тебе подобное под силу. Именно поэтому ты здесь.

— Но это не так, — отмерла Амелия, обнимая себя за плечи. Ей вдруг стало резко холодно, как в момент появления той мерзкой твари — ригса. — Я целительница, в моих чарах нет и капли тьмы. Вы ошиблись.

Доэйр прищурился, будто раздумывая о чем-то. На дне голубых глаз мелькнула тень.

— Еще рано делать выводы.

— Какие выводы? Целители не могут быть Тёмными! Вот, — она подняла ладонь, демонстрируя кольцо-артефакт, — Я даже боевые заклинания использовать не могу!

По тонким губам скользнула слабая улыбка.

— Девочка… Нет абсолютного Света. Впрочем, как и Тьмы. Есть лишь две стороны одной медали. И медаль эта висит на шее каждого из нас.

— Я не понимаю.

— Тут вопрос не в разновидности магии, а в том, кто ее использовал. Кровных родственников у человека, разрушившего это место, больше нет. Лишь ты. Тебе исправлять. Но хватит пустой болтовни. Сейчас придет Нола, она расскажет, что делать и ответит на все вопросы.

— Кто такая Нола?

Он удивленно вскинул бровь, будто услышал несусветную глупость. И отвечать не стал.

— Я скоро уезжаю, Ликдар здесь практически не появляется. Чем быстрее выполнишь свое дело, тем скорее освободишься. Ты не рабыня и не пленница, считай себя… гостьей. Но пытаться пересечь границы поместья — заведомо плохая идея.

Он перешагнул через порог, задержавшись лишь на пару секунд, чтобы сказать:

— И держись подальше от Линары. Моя дочь упряма и совсем не умеет прощать.

Ушел.

Оставил после себя больше вопросов, чем ответов.

Амелия вздохнула, растерла слезившиеся глаза и подошла к кровати. Села, запустив пальцы в волосы.

Она мало что понимала, но одно знала точно: чтобы выбраться отсюда, предстоит прыгнуть выше собственной головы. Ведь от нее ждут практически невозможного!

Пока не исцелит это проклятое место, останется его пленницей… А замки здесь покрепче любых решеток и темниц. Уж если намекнули о границах, значит по периметру установлены мощнейшие защитные чары. Не стоит даже пытаться пройти через них.

Одно радовало: ни Ликдара, ни его отца в ближайшие дни поблизости точно не будет.

Какое-то время она сидела неподвижно, опершись локтями на колени и массируя ноющие виски кончиками пальцев. Размышляла, прокручивала в мыслях произошедшее с ней в этом мире, сравнивала встреченных людей с их копиями из ее прошлого. А затем решительно выпрямилась, зная, как поступит. Заученная схема из целительской практики: осмотреть, изучить, приложить все усилия, чтобы помочь. Получится или нет — другой вопрос. Главное, не забиваться в угол, страдая по своей несчастной судьбе. Изменить уже произошедшее все равное не в ее силах.

Почувствовав себя чуточку лучше, впервые с момента пробуждения нормально осмотрелась. На ней все то же мешковатое синее платье, в котором Ликдар притащил ее к воротам родового поместья. Захотелось немедленно избавиться от этой тряпки, но для начала найти ей замену.

Небольшая комнатка с одним окном и догорающим камином. Какое счастье, что определили именно сюда, а не в прежнюю спальню! Бороться с призраками воспоминаний сейчас выше ее сил.

Из мебели были лишь кровать, кресло у камина, маленький столик и небольшой платяной шкаф. К нему Амелия и направилась. Распахнула дверцы, чуть вздрогнув, когда встретилась взглядом со своим отражением. Бледным, с парой синяков под глазами и свисающими до самой талии прядями растрепанных волос. В полумраке вполне могла сойти за ригса. Не удивительно, что тварь не напала в тот же миг, как появилась на пороге.

Изучить ряд висевших на вешалках нарядов ей не дал очередной посетитель. Быстрые шаги по коридору, звучно стукнувшая дверь и зеленый ураган, налетевший с крепкими объятиями.

— Ох, как же я переживала за тебя! Несколько лет ни словечка, ни новости! Как только господину удалось отыскать в этом военном кошмаре? Чудо, да и только!

Смутно знакомый голос звонко причитал Амелии в макушку, раскачивая из стороны в сторону, как младенца. Придя в себя от первого шока, девушка засопротивлялась и все же вывернулась из цепких рук.

— Анолина? — проговорила одними губами, ошарашенно рассматривая высокую брюнетку в ярко-зеленом простом платье.

Ее она тоже знала.

Молодая женщина, совсем недавно взявшая на себя обязанности своей почившей матери. Та всю жизнь проработала у Доэйров экономкой, приведя сюда дочь еще в тринадцатилетнем возрасте. Девочка помогала ей по дому, а затем стала служанкой. Можно сказать, выросла здесь. Сейчас ей должно быть около сорока, но выглядит значительно моложе. Лишь в темно-карих бархатных глазах заметна не по возрасту накопленная мудрость.

— Нола! Нола я. Неужели забыла? Ох, милая… — она вновь потянулась с объятиями, от которых Амелия не смогла увернуться. — Что же с тобой стало? Ты столько натворила… Я до сих пор помню события тех дней, тебя тогда словно подменили.