Вероника Иванова - Раскрыть ладони

— Любите лягушек? — вежливо интересуется дознаватель.

— Не особенно.

Прозрачный уродец ловит последние солнечные лучи и насмешливо переливается радужными бликами.

— Хотели сделать кому-то подарок?

— Почему вы спрашиваете?

Мужчина откидывается назад, опираясь на один из подлокотников:

— Вообще-то, моя работа — спрашивать.

— О, прошу прощения!

— Не стоит. Так хотели подарить?

Качаю головой:

— Нет. Да и некому.

— Понятно. Хотя, лично мне трудно представить девицу, пришедшую бы в восторг от этого… — Дознаватель досадливо морщится. — Страшненькое создание. И тем страннее его выбор для кражи.

Да, в здравом уме никто не стал бы рисковать, стараясь стащить уродца из лавки. А уж я — тем более! Честное слово, проще было бы купить. Но с фактами не поспоришь: фигурку, предназначенную для прижимания бумаг или страниц раскрытой книги, нашли в моей сумке, а продажа в отчетных записях купчихи не засвидетельствована.

Жаба, сидящая на книге… Мерзкое зрелище, должно быть.

— Почему не протестуете?

— А должен?

За моим вялым удивлением следует бесстрастное:

— Все обычно так делают. Кричат, что ничего не брали, что им подкинули, что… А вы молчите. Почему?

— Есть смысл оправдываться?

Внимательные глаза мигнули:

— Нет.

— Тогда и не буду. Поберегу ваши уши и время.

— Но ведь вы не вор.

Эти слова должны были, наверное, прозвучать вопросительно, но слетели с уст дознавателя утверждением, озадачив и вызвав у меня растерянность, которая, конечно же, не могла укрыться от моего собеседника, продолжающего:

— Не вор. И не брали эту пакость.

— Простите, я не понимаю…

— Думаете, я верю обвинению? Нисколько. Фигурку вам наверняка подкинули и поспешили заявить о пропаже как можно скорее, пока вы не решили порыться в собственной сумке. Обычное дело.

Уж это точно! Если бы мне пришло в голову перетряхнуть свои пожитки, хрустальный уродец скоренько отправился бы на встречу с камнями мостовой.

— Но если вы все знаете…

— А толку? Знаю. Но нужны доказательства. Свидетельства. А пока у меня есть лишь показания заявителя. Так, работник лавки, принадлежащей dyesi Карин Каланни, именуемый Харти Оттом, заявляет, что при сверке описи товара привезенного и выставленного обнаружил недостачу в количестве одной закладочной фигурки, изображающей лягушку. Поскольку сие произошло вскоре после того, как лавку покинул некий Маллет Нивьери, оказывающий dyesi Карин магические услуги, dyen Оттом высказал предположение, что фигурка исчезла из лавки именно вместе с магом, и обратился к патрулю с просьбой задержать… Ну да, обычное дело. Сведение счетов.

Он так уверенно говорит… А что, если это правда? Вот только какие счеты у Харти могут быть со мной? Чем я ему досадил? И когда?

— Этот парень, скорее всего, и подкинул вам фигурку. У него была такая возможность? Вы оставляли сумку без присмотра?

— Да. Я как раз ходил…

К купчихе для невнятного разговора. Так и не понял, что ей требовалось, но четверть часа безвылазно провел в кабинете Карин.

— Вот видите!

— Но если вы знаете все наизусть, то…

Он помолчал, скучающим взглядом пробегая по строчкам букв, торопящихся решить мою судьбу.

— Доказывать не буду.

— Почему?

— Потому что доказательства стоят денег. Вы сможете оплатить мою работу? Судя по выражению вашего лица, нет.

— Она дорого стоит, эта работа?

— Достаточно.

— Сколько?

— «Орел» в сутки.

— И сколько понадобится дней?

Дознаватель вздохнул:

— Много. Потому что мне, как и любому человеку в мире, нужны деньги.

По крайней мере, честно. От этого, конечно, не легче, но злиться на сидящего напротив меня человека почему-то не получается. Ненавидеть — тем более.

— Зачем вы все это мне говорите? Могли ведь…

— Соврать? Чтобы содрать с вас три шкуры? Ну да, мог бы. Считайте мой поступок минутной слабостью, если угодно, но вас я обирать не хочу.

Вернее, видишь, что с меня толком нечего взять.

— Но вы доказали бы?

— Вашу невиновность? Возможно.

— А если я все-таки найду деньги и…

Во взгляде дознавателя мелькнула грусть:

— Не надо. Старший офицер, которому я подчиняюсь, желает видеть до конца недели десять приговоренных преступников, и вы как раз входите в их число. Теперь понимаете? Даже если возьму ваши деньги, все равно подчинюсь приказу.

Так вот, в чем дело! Понятно. А мне уже хотелось уверовать в благородство городских стражников. Интересно, на его месте я смог бы отказаться от верной прибыли, плывущей прямо в руки? Впрочем, я и на своем-то удержаться не могу…

— Что же мне делать?

— У вас есть три дня. Если за это время заявитель откажется от своих слов или вы сможете найти доказательства своей невиновности, обвинение будет снято.

— А если…

— В противном случае вам придется уплатить подать или… — Он задумчиво потер подбородок. — Отправиться на каторгу. Кстати, заявитель настаивает именно на таком приговоре.

Ну Харти и сволочь! Убил бы собственными руками. А что, может, и в самом деле? Убить? Тогда хоть буду точно знать, в чем виноват. И совесть моя будет удовлетворена.

Из лабиринта кровожадных планов меня вытащило еще более усталое:

— Не смею дольше задерживать.

— Я могу идти?

— Разумеется. Да, еще… Обычные условия: в ваших интересах не покидать пределы города в эти дни и не искать личных встреч с заявителем. Все ясно?

— Да.

— Желаю удачи!

Наверное, растерянный вопрос в моем взгляде читался на удивление ясно, потому что дознаватель улыбнулся и пояснил:

— Думаете, мне приятно смотреть, как осуждают невиновных? Вовсе нет. Но я не всемогущ и не всесилен. Все, что могу сделать, это дать вам три дня отсрочки вместо заключения под стражу. Потому что лично мне dyen Оттом не понравился. И я не буду жалеть, если он останется с носом.

Я тоже. Но чтобы одержать победу, нужно хотя бы знать, с кем сражаешься и за что.

— С дороги! В сторону! Препятствование стражам при исполнении строго карается!

Несмотря на грозный смысл, в криках не слышно задора. Могу понять почему. Кому понравится с утра пораньше, но уже под палящим солнцем бегать по городу, громыхая доспехами и ловя… Очередного неудачника вроде меня.

Виток. Узел. Виток. Узел. Еще пяток-другой, и закончу готовить болванку для ковки. Пальцы к утру успели отдохнуть, и это настоящее чудо, потому что я опасался обратного, до полночи скручивая нить из обрывков охранного заклинания, разобранного мной в Овраге. Нужно было не меньше девяти локтей длины, чтобы хватило обмотать железячину и навязать необходимое количество узлов, а после такого труда руки обычно ощутимо немеют. Ну ладно, хоть в чем-то повезло. Заказ успею закончить. А потом отправлюсь прямиком пред светлые очи судьи, который решит мою судьбу в пользу… Судя по уверенности дознавателя, каторги мне не миновать.