Д Штольц - Яд и Меч

А три дня назад маги и проверяющий их командир караула из обсерватории у маяка Голубого Когтя сообщили, что буквально у входа в фарватер бухты монстр пожрал сначала маленький северный кнорр из Бесовского приюта, а потом и пытающийся вернуться в бухту южный неф из Сентопии.

Мы отправили небольшие рыбацкие лодки, которые могут ходить вплотную к берегам на запад от Ноэльского мыса. Рыбаки нашли обломки кораблей, вынесенных на берег. А за всю эту неделю в бухту попало лишь три судна, хотя обычно их насчитывается несколько десятков.

Слуги внесли наполненные бокалы вина и крови. Юлиан поблагодарил кивком головы, принюхался, затем чуть пригубил. И уже после того, как убедился в чистоте крови, принялся наслаждаться напитком, получив все воспоминания служанки с кухни.

Чуть отрешенным взглядом Авариэль наблюдал, как граф пил поданный ему напиток, пока, наконец, силой воли не заставил себя говорить дальше.

— Убытки и потери будут невообразимыми в этом году, — со вздохом Авариэль отхлебнул Ноэльского вина и смог успокоить сухое горло. — Все-таки, Ноэль — это срединные воды, которые в любом случае пересекают все корабли, и с Севера, и с Юга.

— А что с обломками на самом Лилейском острове? На восточной части.

— Там? Не знаю, туда никто не рискнул выплыть, господин. Все боятся пересекать Лилейский пролив.

— Люди видели Левиафана вблизи у маяка? Мне интересует состояние выбитого рыцарем Ноем глаза.

— Никак не знаю, однако… Погодите! — Члена Совета опять подозвал к себе смуглого мальчика. — Ты, сбегай срочно в Охранный Дом и найди там уважаемого Музурина Коркикса! Спроси его, что он увидел у маяка три дня назад, и было ли чудовище без одного глаза.

Мальчик стоял и хлопал глазами.

— Ты понял? — раздраженно спросил Авариэль.

— Да, тео Авариэль, — прошептал раболепно айор.

— Тогда что встал? Пошел вон! Чтоб был тут через мгновение ока с ответом!

Перепуганный ребенок кинулся к дверному проему и пропал в нем, не успев даже одеться для прохладной погоды. Двое мужчин в креслах проводили убежавшего мальчика долгим взглядом.

— Я хотел бы оставить у Вас, уважаемый Авариэль, своего коня. Ненадолго…

— Конечно… Но как вы вернетесь в особняк? — уже совсем по-другому, вежливо, не так как в разговоре со слугой, произнес плений.

— Это еще не вся моя просьба. Я желаю купить одно из Ваших рыбацких суден, что с высокой и крепкой мачтой.

— Купить? Да, о Валгос. Берите, берите его просто так и пользуйтесь, господин Лилле Адан. Любое судно! Сейчас все равно простои, и никто не покидает бухту — боятся ярости Осте.

— Нет. Мне нужно именно купить, потому что судно не вернется в порт.

После этих слов член совета побледнел и взглянул на графа чуть иначе, с благоговейным страхом и ужасом. Худые пальцы мужчины затеребили свои серебряные кольца, густо усеивающие пальцы и имеющие на каждом символ одного из двенадцати мудрых. На двух пальцах было надето по два перстня сразу, чтобы вместить все двенадцать в сумме.

— Как насчет десяти золотых сеттов?

— Это… хорошая цена.

— Вот и замечательно.

Юлиан допил бокал и поставил его на низкий столик, затем вытер большим пальцем уголок рта.

— Благодарю Вас, Авариэль, за помощь. Осталось лишь дождаться Вашего слугу, — Юлиан едва не назвал его имя, но вовремя вспомнил и промолчал, не желая раскрывать ни перед кем свой дар мнемоника.

— Амай все сделает быстро, не переживайте.

Авариэль тоже разлегся в кресле, его голова приятно и совсем слегка закружилась от сладкого вина. Отрешенным взглядом он прошелся по Юлиану, мягко улыбаясь. Тот ответил доброжелательным взглядом и… отвернулся, делая вид, что что-то рассматривает. После того, что он увидел в воспоминаниях кухарки, граф не желал общаться с плением больше положенного.

В гостиную, шлепая босыми ногами по деревянным ступеням, спустился со второго этажа юноша, лет тринадцати. С еще в чем-то детской внешностью, большими миндалевидными глазами насыщенного цвета корицы, чувственным ртом, а также мягкими и длинными волосами до плеч, что вились барашками у его красивого лица. Одетый в длинный халат, накинутый на полуголое тело, он, хлопая заспанными глазами, посмотрел на гостя своего хозяина. А потом замер и поправил смущенно отвернутые края длинного облаченья, которое принадлежало Авариэлю.

— Еинай, поднимись наверх и не мешай, у нас гости, — нарочито сурово, но с ласковым взглядом произнес плений.

Юноша кивнул, тряхнув пышной копной роскошных волос, которым позавидовала бы любая красавица Луциоса, и медленно поднялся по лестнице назад, в спальню Авариэля. Нахмуренным взглядом граф Лилле Адан проводил мальчика, одного из многих, которые прислуживали плению. В доме Авариэля Ра’Еона Артисимо в качестве личной прислуги были лишь молодые парни, не достигшие того возраста, когда голос грубеет, лицо становится более резким и мужественным, а тело начинает меняться и покрываться волосами. Впрочем, скользящий по Юлиану задумчивый взгляд Авариэля заставил и графа почувствовать себя крайне неуютно в этом доме.

Но, к счастью, слуга быстро вернулся из охранного городского дома и доложил, что, дескать, уважаемый Музурин Коркикс, пребывая у маяка в тот момент, когда чудовище пожрало два корабля разом, видел отсутствующий глаз у монстра. Видел отчетливо, как свою сварливую жену каждый день, так что сомнений не оставалось — глаз Левиафана не восстановился.

— Это хорошо… Спасибо Вам, Авариэль, — произнес Юлиан и живо поднялся с кресла, выложив из кошеля сетты, оплату за лодку.

— Вы так быстро уходите, господин Лилле Адан.

— Дела… Дела… Ваши суда располагаются же в самом углу пристани, верно?

— Да, справа, около склада со снастями. У них на парусах солнце.

— Премного благодарен, Авариэль. Хорошего Вам дня!

С этими словами, натянув на лицо почтительную улыбку, Юлиан покинул дом члена Совета. Пешком он направился в таверну, чтобы узнать все то, что мог не знать из-за своего статуса Авариэль. В ту таверну, что находилась неподалеку от Портового города и слыла кузницей новостей и слухов Ноэля.

Огромное здание, трехэтажное, занимающее целый квартал своими внушительными размерами, с бессчисленными проходными залами, встретило Юлиана густой завесой дешевого южного табака. Весь первый этаж деревянной и старой таверны занимала харчевня, а на вторых и третьих этажах сдавались комнатушки. С накинутым капюшоном граф Лилле Адан скользнул сквозь широченные двери и приземлился за один из столов в главном зале, около стены, куда рассеянный свет от свечей и окна почти не дотягивался. Там Юлиан надеялся остаться неузнанным.

Сейчас из-за наплыва северян в городе хватало высоких людей, а потому очередного бледного мужчину в простом облаченье приняли за одного из членов экипажа восьми кораблей, оставшихся в порту до зимы.