Д Штольц - Преемственность

Уильям читал в детстве пару сказок про вервольфов, которые становились таковыми после укуса и начинали убивать всех вокруг. Самой известной была, пожалуй, сказка о Черном Волке, которую Уилл услышал уже из уст старого Служителя, его учителя. Тот, потряхивая тростью, любил при свете догорающей свечи попугать детей Больших Вардов, собрав их вокруг себя и рассказывая жуткие небылицы. Но, похоже, что сказка, повествующая об убитом Ямесом Черном оборотне, ставшем таким из-за проклятья, врала по всем аспектам.

— Йева, — шепнул тихо Уилл, касаясь отрезного рукава черного шерстяного платья дочери графа, — вервольфы как вампиры что ли размножаются?

— Да, — шепнула она едва слышно и кивнула головой.

— Понятно. Я думал укусом… Спасибо.

По тонким, но красиво очерченным губам Йевы скользнула ласковая улыбка, и она на мгновение отвлеклась от мрачного и задумчивого вида своего отца, тепло посмотрев на Уильяма. Лео громко хмыкнул от такой несусветной глупости, сказанной рыбаком.

Звук смешка вернул Филиппа из раздумий. Он поднял голову и серьёзно посмотрел на детей.

— Леонардо, собирайся, — коротко сказал он.

— Я поеду с тобой?

— Ты как думаешь?

— Но там… Отец, а кто будет за замком присматривать?

— Леонардо… — чуть мрачно протянул Филипп.

— Хорошо, отец, — обреченно вздохнул Лео и, стараясь не выдавать дрожь своих рук, грациозной походкой направился к коридору, через который вышли вервольфы в сопровождении Него.

— Йева, на тебе аудиенции и подготовка к приезду королевского посла, он прибудет как раз к нашему возвращению либо чуть раньше. Уильям, а ты… отвечай на письма, выбранные Йевой, и складывай их в стопку, проверю по возвращению.

К Брогмоту, который ощипал до стержня некогда красивое воронье перо, присоединился Него. Чуть пошатываясь и хватаясь за сердце, старик Управитель пытался утихомирить стремительный стук сердца, что в последнее время стало его подводить. Его лицо побледнело, а морщинистый высокий лоб покрыла испарина, и Него то и дело вытирал ее широким рукавом темного платья, подпоясанного черным кожаным ремнем с вышитыми золотыми нитями воронами. Старик постоянно тер нос и время от времени чихал, пытаясь избавиться от навязчивого запаха псины.

Филипп замер, остановил свой взгляд синих глаз на старом Управителе и, как всем показалось, вслушался. Затем неторопливо, словно в раздумьях, посмотрел на своего старого помощника уже со слабой и грустной улыбкой.

— Него, Базил будет помогать Йеве с организацией встречи гостей.

— Погодите! Как это Базил будет помогать? А мне что делать, хозяин? — удивленно спросил старик, сердце которого все еще бешено тарабанило и никак не могло успокоить свой ход.

Поднявшись с кресла, Филипп энергичным шагом прошел мимо переминающихся с ноги на ногу вампиров, и остановившись на мгновение напротив своего верного помощника, с великой тоской посмотрел на него.

— Отдыхать, мой друг. Я сам сообщу Базилу о его назначении Управителем.

Оставив старика с разинутым ртом, хозяин Вороньих земель покинул зал для приемов и отправился на третий этаж, где жил Базил. На душе у графа Брасо-Дэнто было неспокойно и тревожно, и дело было не только в обнаглевших вервольфах, таких же потомков кровавых обрядов и слияний, как и вампиры. Как раз-таки о волках Филипп переживал меньше всего, а вот Старый Него стал уже очень плох и не справлялся даже с подъемом по лестнице. За почти четыре сотни лет правления Солрагом граф похоронил уже шестерых Управителей, отдавших свои жизни служению его роду. И теперь он отчетливо видел, как смерть от старости подкрадывается и к седьмому.

Базил, услышав стук, поднялся из-за небольшого стола, на котором были разбросаны внутренние отчеты по инвентаризациям, растратам на питание и прочим сферам деятельности в замке. Приводя в порядок коричневую тунику, поверх которой были надеты меховой жилет и шерстяные штаны, он облизнул ладони, поправил взъерошенные волосы и открыл дверь. К его великому удивлению, в коридоре стоял сам граф. Испуганно поклонившись и поприветствовав господина, слуга напряженно пытался понять, что тому было нужно. Филипп вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

— Базил, Него очень плох, и боюсь, что вместо отведенных десяти лет ему осталось жить куда меньше. Его сердце уже не выдерживает волнений, и он может не дожить даже до окончания зимы, — холодно сказал граф, сложив руки на груди и оглядывая небольшую комнатушку слуги. — Твой отец избрал иное поприще, и я не могу выслать его из королевского двора, где он с твоей матерью представляет Солраг. Так что с этого дня я возлагаю на тебя должность и ответственность Управителя замка Брасо-Дэнто.

Руки Базила затряслись, он резко побледнел и осунулся.

— Это великая честь для меня, господин, — промямлил неуверенно слуга. — Правда я не уверен, что готов.

— Ни один Управитель никогда не бывает готов до конца к этой должности, — ответил граф и вздохнул. — Хотя Него также утверждает, что тебе пока рано этим заниматься, я уверен, что ты справишься. Сегодня вечером я отбываю из замка. Распорядись, чтобы у меня и Лео были подготовлены походные костюмы, вьюки, выдели слуг.

— Сделаю, господин!

— Если что не знаешь или в чем сомневаешься, советуйся с Него, — быстро сказал граф и вышел из комнаты, оставив перепуганного и ошарашенного Базила в раздумьях.

Новый Управитель заметался из угла в угол, и вспомнив указания графа, выскочил из комнаты и стал неистово стучать в дверь к Эметте. Той, как обычно, на месте не оказалось, и тогда, семеня подобно своему дедушке, Базил побежал исполнять приказ графа сам, совершенно забыв о том, что это теперь не в его компетенции.

На следующий день

Ближе к вечеру в Бордовой гостиной собралась вся высшая прислуга, семья фон де Тастемара и Уильям. Он стоял в углу, обособленно от всех, и обеспокоенно перебирал пальцами позолоченную вышивку на своих рукавах, гладил воронов кончиками пальцев. На душе затаилась тревога от того, что его покровитель покидал замок и ехал в логово к монстрам, которые, судя по услышанным в детстве сказкам, казались непобедимыми и могучими. Конечно же, Уильям понимал, что это всего лишь сказки, а граф — мудрый и опытный вампир, который знает, что делает, но дрожь в руках не уходила.

Йева замерла позади кушетки. Время от времени она кидала взгляды, полные беспокойства и сочувствия, на старого Управителя. Него, бледный и изможденный, сидел на кушетке и отрешенно смотрел сквозь книжную полку, не замечая книг. Глаза его, блеклые и опутанные сеткой глубоких морщин, были полны слез, а подбородок с куцей бородкой дрожал, как дрожали и дряхлые худые плечи. Рядом со старым Управителем сидел Филипп.