Лео Сухов - Эфирные контрабандисты [СИ]

– Ман, ну мы же договорились! – возмутилась Араэле.

– Я хочу, Эли, чтобы и Фант, и Рубари знали, что про них слишком многое можно узнать, если возникнет такое желание! – жёстко оборвал её Манагор. – Вы двое умудрились ограбить Экори, сбежать и даже какое-то время скрываться. Удивлены?

– Нет, – ответил я так же спокойно, не дав Рубари признаться в том, что он всё же удивился. – В том, что вы легко могли нас отследить, ничего необычного нет. В моих яслях людей умеют по одной лишь походке выявлять в городах с населением в несколько миллионов человек. А тут у вас на руках были имена, знания о наших затруднениях и многое другое… Хотя справились вы, наверно, очень быстро.

– А вот ты, Фант, меня сильно удивляешь! – ничуть не смутившись, продолжил Манагор. – Едва попав на Терру, ты сразу принялся нарушать все мыслимые правила. Тебе самому не кажется, что это чересчур?

– Едва попав на Терру, я и сам стал жертвой нарушения правил, – заметил я. – Причём неоднократного. Больше половины года я прожил здесь, ничего не нарушая, и смотрел, как себя ведут местные жители. И знаете, что я заметил, Манагор?

– Что мы не слишком отличаемся от вас? – Манагор усмехнулся. – И это была твоя первая ошибка, Фант!

– В чём же мы отличаемся, Манагор? – поинтересовался я.

– Мы живём значительно дольше вас, Фант. Мы знаем значительно больше, чем вы. Мы помним дольше, а ещё у нас совсем иные правила, чем в твоих яслях!.. – ответил глава стражи.

Мне бы промолчать, но я уже не мог. Накипело, наболело – и теперь хотелось высказаться…

– Манагор, и в чём же вы углядели отличие-то? – поинтересовался я и, не дождавшись ответа, продолжил. – То, что вы дольше живёте, ещё ничего не значит. В моих яслях были времена, когда люди доживали лет до пятидесяти, а сейчас в среднем живут под семь десятков лет. Какая разница, сколько лет человеку, если он дурак, или подлец, или просто себялюбивый ханжа? Сколько лет гра Бонги? И сколько лет он является непроходимым хамом?

Манагор если и удивился тому, что я решил с ним спорить, то не подал виду.

– В моём мире говорят, что хоть мудрость приходит с возрастом, но иногда приходит только возраст. Судя по тому, что я слышал, то во времена второй терранской цивилизации вы вполне себе плотно общались с теми людьми, от которых пошли наши законы… И наши привычки эти законы нарушать…. Так вот, есть у меня подозрение, что вы гораздо больше похожи на выходцев из двадцать третьих яслей, чем сами думаете.

– Вот только выходцы их ваших яслей сами на себя не похожи в последнее время!.. – неожиданно ворчливо заметил Манагор.

– Это лишь потому, что за последние ваши полвека у нас так много всего изменилось, что вы даже представить себе не можете… – не стал спорить я. – За сто лет до моего рождения люди могли разве что такую, как у вас, скалу уничтожить, а к моменту моей смерти в родном мире – всю планету. За сто лет до моего рождения люди пользовались птицами, чтобы доставлять сообщения, а в момент моей смерти я мог позвонить своему другу на другом конце света и прислать ему пару книг, фильм…

– Я слышала про фильмы! Интересная вещь… – задумчиво сказала Араэле. – Но как вообще можно прислать этот ваш «фильм»?

– Очень долго объяснять, – признался я ей. – Но если коротко, то он пересылается как набор знаков, расшифровка которых покажет сам фильм, а не знаки…

Я реально задумался, как бы объяснить работу наших компьютеров, и понял, что никак не могу этого сделать. Я бы мог объяснить это людям из начала двадцатого века, но людям из другого мира, которые местами ещё болтались в средневековье, а местами осваивали пар…

– Я не могу даже объяснить вам нормально, а вы говорите, что знаете больше нас? – я покачал головой и вздохнул. – Манагор, вот вы можете видеть, что происходит на соседней скале?

– Нет, – с некоторым сожалением ответил глава стражи. – Но знаю, что есть и такие логосы.

– А в моих яслях люди так все новости узнают, – объяснил ему я. – Не хочу вас расстраивать, но люди из моих яслей про окружающий мир знают куда больше вас. Возможно, этот мир, двадцать третьи ясли – и не совсем настоящий мир. Зато мы его хорошо изучили. И если бы те люди, которые занимаются наукой в яслях, попали сюда – они бы не хуже изучили и этот мир. И, поверьте, незнание логосов их бы не смутило…

Повисшее молчание заставило меня продолжить, потому что мне постоянно казалось, что сейчас Манагор откроет рот и разнесёт меня в пух и прах каким-нибудь здешним бескомпромиссным утверждением, после которого спора вообще не будет.

– В моих яслях теперь тоже долго помнят. И даже дольше, чем тут. И в моих яслях правил больше, чем наберётся во всех тех землях здесь, которые освоили люди. И это только в одной стране. А стран у нас почти две сотни – и в каждой, считайте, есть и свои правила. Я немного ознакомился с вашими правилами – и ещё успел понаблюдать, как вам на них наплевать. А если бы было не наплевать, никто бы не защищал кошельки и накопители, никто бы не ставил замки на двери и решётки на окна… Может, пятьдесят местных лет назад в моих яслях и легче было избежать наказания за проступки, но даже это давно изменилось. Когда я украл имущество Экори из-под носа крадущих его мародёров, поверьте, я знал, на что шёл…

– Хорошая речь!.. Вот только меньше преступником ты из-за неё не стал, – весомо заметил Манагор.

– Если честно, то мне наплевать на то, кем меня здесь считают, – ответил я. – Если хотите, можете считать меня преступником. Мэру Экори это вообще ни разу не мешает быть мэром.

– И ты считаешь, что поступил правильно, обворовывая жителей города? – поинтересовался глава стражи.

– Сначала я хотел просто убраться со скалы, Манагор. Улететь, отдать дирижабль и продолжить жить. Грабить я никого не собирался.

– Но получилось-то иначе! – возразил глава стража.

– Иначе получилось уже после того, как я увидел, как мэр Экори присылает торговый дирижабль добить выживших, а мародёры обносят всю скалу, – жёстко ответил я. – Кстати, напомните мне, окончательное убийство у вас разве не является тяжким преступлением?

– Является, – кивнул Манагор.

– Так почему же мэр Экори до сих пор не наказан? – уточнил я.

– Правителям часто приходится принимать тяжёлые решения… – заметил Манагор, улыбаясь в седые усы.

– Отличное оправдание для массовых убийств! – кивнул я. – В моих яслях его тоже любили использовать.

– Ман, хватит! – проговорила Араэле. – Ты прекрасно знаешь, что делают люди ради собственной выгоды. Фант хотя бы хотел спасти себя и ещё двух человек…

И мне сразу захотелось погладить себя по голове.

– Да, сделать гадость ради высших целей! – Манагор, наконец, рассмеялся. – Такое оправдание и у нас часто находят для неблаговидных поступков.