Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Быстро завязала с ним контакт, — с удовлетворением замечает Семаргл.

— Он такой хороший.

— Когда сытый, — с иронией замечает Семаргл, затем выудил из пустого пространства небольшую коробку с отверстием в центре, — здесь он будет жить, внутри всё как у него в пещере.

— Как здесь хорошо! — неожиданно заявляет Катя, оглядываясь по сторонам.

Я с недоумением глянул на свою подругу. Чего тут хорошего? Всюду мрачные скалы, подсвеченные кровавыми лучами здешнего солнца. Вдали, словно расплавленный металл, светится жуткое озеро. Немногочисленные растения, похожие на глубоководные губки и кораллы, теснятся у странных водоёмов, где вода ярко фиолетового цвета.

Виднеется пещера, из которой идёт невнятный гул, словно тысяча людских душ жалуется на свою судьбу. Зябко передёргиваю плечами. Семаргл с пониманием смотрит на меня.

— Все люди прибыли на Землю из разных, непохожих друг на друга планет. Катины предки прибыли из Чертога Змея. Те земли весьма похожи на этот мир, поэтому ей здесь так вольготно. А твои предки жили … и живут, на планетах идентичных вашей нынешней родине. Одно вас объединяет — все вы люди.

— А ты кто? — против воли срывается с моего языка.

— Я? — Семаргл ковырнул указкой песок, он взлетает тысячью миниатюрных смерчей. — Для кого-то я человек, а для вас — БОГ ОГНЯ И СМЕРТИ, — последние слова резко переходят в инфразвуковой диапазон.

Жутко стало от его слов, даже голову вжал в плечи, я ощутил такую силу, исходящую от него, что, кажется, она принимает материальную форму. Неожиданно Семаргл неуловимо преображается в нашего ровесника и, глядя на него, мне невольно становится стыдно за свои страхи, он же, почти от нас не отличается, только кожа отсвечивает золотом, и глаза пылают каким-то светлым огнём.

— Вот таким я был в вашем возрасте, — смеётся он, — озорным, ох и доставалось мне тогда от родителей!

— А мне вы больше нравились, когда были постарше, — вырывается у Кати и меня вновь, что-то кольнуло в грудь, когда я заметил её восхищенный взгляд, украдкой брошенный из приспущенных ресниц.

— Конечно, всё это хорошо, — с неудовольствием замечаю я, — но дело надо делать, мы здесь, а там Нечто подбирается к Волшебной книге. Вы там, ещё раз песочек ковырните, в Пекельном мире пошарьте, — покосился я на Семаргла, который сейчас по возрасту едва ли старше меня. — Суетиться надо, а не динозавра по ладоням гонять, — достаётся от меня и Кате, которая мгновенно задирает нос.

Семаргл мягко улыбнулся:

— Таким образом, ковырнув песочек, я могу только проникать в прошлое, настоящее и будущее, в Пекельный мир и альтернативную реальность так не попасть.

— Что, силёнок не хватает? — я смерил взглядом мальчика по имени Семаргл.

— Почему же, просто туда ведут иные пути. Могу предложить составить мне компанию, — с некоторой заносчивостью изрекает он.

— В смысле? — осторожно спрашивает Катя.

— Проведём разведку в Пекельном мире, нам необходимо попасть туда физически.

— Как это? — вздрагивает Катя.

— Полетим туда, — Семаргл с насмешкой глянул на меня, но я лицом выразил бесстрашие и решимость, хотя душа, словно рухнула под ноги, едва не расплющившись о камни, так мне стало страшно.

— А что там, в Пекельном мире, — шёпотом спрашивает Катя, она заметно побледнела, даже веснушки растворились, словно утренние звёзды под лучами солнца.

— Там наши враги, — мрачнеет Семаргл.

— Следовательно, мы полетим прямо в их логово? — я пытаюсь сохранить бравый вид, но скисаю прямо на глазах.

— Именно, прямо в логово, ты правильно подметил, — на его лице вспыхивает озорная улыбка, словно он собирается напроказничать.

— И когда мы … эта … полетим, — что-то мне совсем нехорошо стало.

— А когда ты думаешь отправляться? Дело надо делать, мы здесь, а там Нечто подбирается к Волшебной Книге! — Семаргл явно меня передразнивает.

Я вспыхиваю от негодования, даже кулаки сжимаю, в упор смотрю в его светлые глаза и вижу в них не насмешку, а затаённую печаль.

— Прямо сейчас, — тихо говорю я и в душе раскаиваюсь за свою предыдущую дерзость.

— Прячь Гошу, а ты курицу, — обращается к нам Семаргл. — Берите друг дуга за руки и хватайтесь за мой пояс, и ни при каких обстоятельствах не разжимайте пальцы, иначе может занести в такие закоулки, даже я не смогу вас отыскать. Пекельный мир не под нашей юрисдикцией, там свои законы и судьи, у них злоба на первом месте, а доброта редкость, но есть страх и им можно манипулировать, — на лице бога смерти и огня мелькает хищная улыбка.

Окружающий мир содрогается, качаются скалы, воздух словно вскипает и появляется пылающий шар. Он медленно приближается, ощущение, что это живое существо, мне кажется, он может мыслить.

— Это живая плазма, она обладает разумом, — подтверждает мою догадку Семаргл. — Мы в ней полетим, беритесь за руки.

С этими словами нас втягивает внутрь и всё меркнет, но на миг, затем вспыхивают звёзды и через мгновение они превращаются в радужные ленты, а затем и они исчезают и лишь пространство наполняется непонятным, размытым светом.

— Пекельный мир далеко за последними рубежами нашей Вселенной, приходится лететь быстрее мысли, чтобы не состариться в пути, — звучит мальчишеский голос Семаргла.

Скашиваю глаза, мои руки едва различается и наполнены светом, тянутся куда-то в неизвестность, словно существуют сами по себе, но я чувствую, как крепко держусь за руку Кати и за пояс Семаргла. Вероятно, физического организма, как такого уже нет, а мы, словно рассыпались на атомы, но разум существует и цепко держит воспоминание о форме тела, чтобы его воссоздать в благоприятных условиях.

— Ты правильно мыслишь, — в пустоте возникает лицо бога смерти и огня. В данный момент оно зыбкое как сон и постоянно меняет свою форму. Вот на меня смотрит страшный волк, клацая челюстями, то звучит клёкот сокола, и я вижу круглые птичьи глаза, внезапно проявляется жуткий череп с мерцающими красными пятнами в том месте, где должны находиться глаза. — Я сейчас такой, каким меня представляют люди, а обличий мне дали множество, вот атомы и не знают какое им нужно занять место. Ничего, прибудем на место, всё нормализуется … если Бог даст, — с небольшой паузой заканчивает он.

Внезапно мне становится понятно и это меня поражает до глубины души, Семаргл если и не боится, то всё равно чувствует себя не очень уверенно. Неужели есть места, которых опасаются даже боги?

— Конечно, есть, — он вновь ловит мысли, — мы ведь тоже люди, ничто человеческое нам не чуждо, — его рассуждения меня вновь ставят в тупик.

Монотонно мерцающее пространство темнеет, словно солнце заходит за горизонт, затем и вовсе наступает тьма. Мы летим, а может вернее, опускаемся в бездну, словно батискаф в Марианскую впадину. Б-р-р как жутко, мороз дерёт кожу, зубы хотят стучать, но вместо них атомы. Когда же это закончится!