Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Чего стоим? — трёхглазая курица с бесстрашием умалишённой прыгает на первую ступеньку. — Прохладно, но ниже будет теплее, когда вывернем другую затычку, даже попотеть придётся, там круглые сутки поддерживают под котлами огонь, чтоб смола не загустела, — деловым тоном продолжает она.

— А почему эту дорогу закрыли? — Катя с опаской заглядывает вниз.

— А. ерунда, черти между собой судачат о каком-то Большом Хрюхе, что поселился где-то в ответвлении этого хода.

— Что за Хрюха, — отскакивает Катя, глаза округляются, её всегда страшит то, что непонятно.

— Нечто с большим пяточком, — нахохлилась курица. — Вы долго стоять будете? — подпёрла она крыльями бока. — Мне сложно сдерживать эту крышку, магических слов уже не хватает, давайте быстрее!

Семаргл нехотя сполз вниз, протянул руки, поддерживая Катю, затем хочет помочь мне, но я самостоятельно прыгаю и едва не поскальзываюсь. Крышка с грохотом падает, и тишина сменяется на ещё большую тишину. Странное ощущение, оказывается, тишина бывает значительно тише, если попасть в замкнутое пространство, особенно если учитывать, что где-то прячется загадочный Большой Хрюх, наводящий ужас на чертей.

Высыпаю из пальцев с десяток светящихся шариков и посылаю вперёд, чтобы освещали лестницу. С недавних пор это волшебство у меня получатся как «здрасте». Да и вообще мне кажется, я начинаю вспоминать некую таинственную магию, доставшуюся мне в наследство от всесильного предка из Чертога Финиста.

Начинаем спуск. Ступеньки идут по спирали, поэтому сложно понять, что делается за следующим поворотом. Некоторое время пребываем в страшном напряжении, но монотонность спуска притупляет чувства — поворот, прыг-прыг вниз, вновь поворот и так далее, потеряли счёт времени. Но вот нашим взорам предстало первое горизонтальное ответвление, затем следующее — начинаются владения загадочного Большого Хрюха.

— Настоящий лабиринт, — когда мы упираемся в сеть горизонтальных ходов, — мрачно замечает Семаргл, он настолько напряжён, что иногда непроизвольно меняет свои обличия — то на крылатого волка, то на страшного человека с огненными глазами, а иногда вообще неизвестно на кого. — У моего знакомого … Минотавра … такой же лабиринт был, правда, Тесей из Крита его побил, — по-будничному заявляет он.

— А что, Тесей существовал? — удивляюсь я.

— Правильно, сомнений о существовании Минотавра у тебя нет, — хмыкает Семаргл, — а по поводу героя Тесея … возникают.

— Но, то Минотавр, — я оглядываю бесчисленные ходы.

— А то — Тесей, — улыбается Семаргл.

— Смотрите, шампиньоны! — опускается на корточки Катя. — Совсем такие же, как на… Земле, — с грустью вздыхает она, срывает один крепкий грибочек. — А аромат, какой! — закатывает она глаза.

— Это грибная плантация, — настораживается Семаргл.

— Подкрепиться можно! — трёхглазая курица с воодушевлением зарывается клювом в центр грибницы.

— Странно, шампиньоны, — в раздумье качнул головой бог смерти и огня. — Сдаётся мне, Большой Хрюх, заслан сюда с Земли.

— Или сослан, — добавляю я.

— Как в ссылку? — отрывается от шампиньонов Катя.

— Всякое может быть, — пожимает плечами Семаргл, — помимо меня есть другие боги.

— Мне кажется, враг чертей, наш союзник, — делаю я предположение.

— Не факт, — обжог меня взглядом Семаргл.

— Но шампиньоны разводит, как это мило, — Катя вновь опускается на корточки. — Может, перекусим? — сглотнула она слюну.

— Я бы не советовала здесь задерживаться, — на миг оторвалась от пожирания грибов трёхглазая курица и вновь зарывается клювом в шампиньоны. Затем с трудом встаёт на тощие лапы, тяжело переваливаясь от давящего к земле отвисшего живота, глянула на нас из-за плеча:

— Пошли, что ли?

— Это не справедливо, сама наелась, а мы голодные, — возмущается Катя.

— Вы же, сырые грибы есть не будете, а огонь разводить опасно, — мудро заявляет курица.

— Ага, Кирилл столько огненных шариков выпустил, что небольшой костерок уже роли большой не сделает, — резонно заявляет девочка.

— М-да, видны как на ладони, — с неудовольствием озирается курица, — притушить огни надо.

— Не-ет, только не это! — пугается Катя.

— Эмира правильно говорит, — соглашается Семаргл с курицей и бесцеремонно гасит все мои огоньки кроме одного.

Единственный огонёк сиротливо потыкался из стороны в сторону и застыл над самой землёй, словно гнилушка на пне.

— Ничего ж не видно! — вскакивает с места Катя.

— Подожди, сейчас глаза привыкнут, легче станет, — успокаивает её Семаргл.

— Да я всё понимаю, — вздыхает девочка, — но … я с детства боюсь темноты.

— Я возьму тебя за руку, — с живостью откликаюсь я.

— Спасибо, Кирилл, — девочка цепко обхватывает мою ладонь тонкими пальчиками. По тому, как они подрагивают, я понимаю как Кате сейчас трудно.

— Прорвёмся, Катюха!

— Куда мы денемся, — вздыхает она.

Трёхглазая курица, тяжело отдуваясь, переваливаясь на кривеньких ногах, ковыляет впереди и едва заметна в свете единственного огонька.

— Эмира, ты прекрасна, — шутит Катя, едва сдерживая смех, наблюдая за её несуразной фигурой.

— И тебе того же, — с раздражением обернулась курица, она поняла её интонацию. — Смею тебя заверить, — с вызовом вздёргивает она клюв, — под этим пучком перьев скрывается прекрасная девушка и можешь мне поверить, лучше многих … рыжих девочек.

— Верю тебе, — хмыкает Катя.

— Смотри, как быстро освоилась, уже темноты не боишься, — язвительно замечает трёхглазая курица.

— Так ты же впереди идёшь … такая лёгкая … после грибов, — Катя до сих пор не может успокоиться, что не попробовала шампиньонов и её немного злит, что курица ими в буквальном смысле объелась, а она осталась голодной.

— Вы бы помолчали, — урезонивает их Семаргл, — своими перепалками можете привлечь Большого Хрюха.

Катя мигом захлопывает рот, а курица недовольно закудахтала, но быстро смолкает, принимая его правоту.

Ступени ведут всё ниже и ниже, иногда пересекают огромные залы, где, словно в воздухе висят каменные мосты, а на стенах пещеры притаились полуразрушенные сторожевые башни и башенки. Повсюду царит пугающая пустота, ни насекомых, ни животных, ни даже чертей нет. Неужели так страшен Большой Хрюх? Я задаю себе этот вопрос уже много раз, но воображение рисует забавного поросёнка с большими розовыми ушами. Внезапно мне становится не по себе, когда я представил, что он здесь один, бродит несчастный по тёмным закоулкам, грустно помахивая кручёным хвостиком, в поисках грибов.

— Надо найти Большого Хрюха, — внезапно говорю я.

Семаргл спотыкается и едва не разбивает себе нос, трёхглазая курица от неожиданности садится на хвост, Катя с удивлением смотрит мне прямо в глаза.