Крис Кельм - Отвергнутые Боги Годвигула. Книга 3

Может, на прочность Купола каким-то образом повлияла активация эльфийской руны?

Потянуло свежим ветерком, разогнавшим вонь, сквозившую от мертвецов. Такое впечатление, будто приближалась гроза. Я даже взглянул на небо, но увидел лишь ясную луну и ни одной тучки.

А потом откуда-то с запада появилось зарево, словно солнце вставало. Хотя с какой стати? Ночь только наступила, и до утра оставалось еще очень далеко. Да и рассвет этот был не алым, а почти белым и таким ярким, что начинало резать глаза. Но я никак не мог отвести их в сторону и только прищурился. И по мере привыкания уже смог разглядеть мчащуюся по степи конницу, которая и излучала это необычный свет. Сначала общие черты, потом и детали. На белых, как снег лошадях скакали эльфы — опять же в белоснежных одеждах и с мечами наголо. Но это были не живые эльфы из крови и плоти, а полупрозрачные призраки — такие же мертвые, как и их противники. Добравшись до ворот Улуг-Тара, они вклинились в ряды мертвецов, сметая их со своего пути. Еще недавно мне это казалось абсолютно невозможным, но, поди ж ты, они сминали нежить, втаптывали ее в землю, рубили на куски, возвращая прах к праху. Со стороны казалось, будто ярко-белая волна накатила на побережье и начала размывать всю скопившуюся на нем гниль.

Впрочем, рано было праздновать победу. Так и не пробив окончательно купол, Янсатх развернулся в сторону слепящего глаза потока и, взмахнув руками, выпустил свой — угольно-черный, непроглядный, как сама ночь. Пролетев над головами мертвецов, покрывало мрака накрыло эльфийское войско — и вот тут началась настоящая борьба света и тьмы. Мрак выпускал щупальца, хватал призрачных эльфов, душил их, скидывал с коней. Самые здоровые из щупалец, не уступавшие в толщине вековым деревьям, сносили десятки светлых за раз, и на них тут же набрасывались мертвые орки, кололи, рубили, рвали на части. Умирая повторно, эльфы исчезали, унося с собой частичку света. И постепенно тьма начала возвращать утраченное.

Но эльфы не собирались уступать ненавистному врагу. Они рубили орков, как и сто, и тысячу лет назад, не зная пощады и сожаления. Они отсекали щупальца тьмы, и те рассыпались, словно были созданы из спрессованной золы. И прорывались все дальше, приближаясь к площадке Возрождения, не обращая внимания на то, что позади них уже сомкнулись ряды нежити.

Слишком неравны были силы, слишком мало эльфов пришло на помощь! Возможно, с орками они бы и справились, но Янсатх… Древнее Божество было им не по зубам.

Я с болью в сердце наблюдал за тем, как гибли светлые, откликнувшиеся на мой призыв. Каково им было умирать второй раз? А главное — смерть их ничего не меняла: мы, как и прежде, оставались в окружении.

Разве что…

Ведь неспроста они так рвались к площадке?! Похоже, я понял, что они задумали: добраться до нас, взять с собой и унестись вдаль, топча копытами нежить.

Выходит, сотни гибли для того, чтобы единицам удалось выполнить данное мне однажды Зариэлем обещание?

Я понятия не имел, что будет с этими отважными воинами после повторной смерти? Вернутся ли они в Некрополь? Отправятся ли в свои эльфийские Сады Вечного Лета? Или исчезнут окончательно и бесповоротно?

В последнем случае размен получался неравнозначный, и мне бы хотелось повернуть время вспять, отменить свой Призыв, оставить в покое тех, кто его заслужил.

Но уже ничего невозможно было изменить, и оставалось только надеяться, что эльфам удастся добраться до площадки и вывезти нас из этого кошмара. Чтобы гибель их товарищей не была напрасной.

А как же пират и гоблин?!

Я совсем забыл про своих товарищей. Да они и сами, Затаив дыхание, наблюдали за происходящим. И так же, как и я, уже понимали, чем все закончится. Оттого и лица их были омрачены печалью. А еще они не замечали, что окружавшие их мертвецы покинули руины, бросившись навстречу эльфийскому войску. Не все, но большая часть нежити.

— Лири! Коль-Кар!

Они услышали меня, повернули головы, и я махнул им, предлагая присоединиться к нам с Орликом. Они и сами понимали, что это единственный выход — башня уже ходила ходуном под ударами мертвецов.

Первым решился Коль-Кар. Спрыгнув вниз, он приземлился, смягчив падение перекатом, и тут же вскочил на лапы. Оружия у него не было, поэтому полагаться он мог только на скорость и ловкость. Инерция подтолкнула его вперед, и гоблин не стал останавливался. Встреченного на пути орка он обошел справа, следующего — слева, у третьего проскочил между ног, скользнув по камням. Четвертый все же его схватил, но гоблин вырвался из лап, вкарабкался мертвецу на плечо, оттолкнулся и прыгнул. Еще пара кульбитов, и вот он стоит рядом со мной, тяжело дыша.

Капитан Лири замешкался на целых три секунды. А потом уже было поздно. Поврежденная временем и нападками нежити башня накренилась и рухнула вниз, погребя под собой с полдюжины орков. К счастью, Лири удалось в самый последний момент отпрыгнуть в сторону. Когда он поднялся с земли, оказалось, что капитан повредил левую ногу. Хромая, Лири рванул к площадке, орки следовали за ним попятам и постепенно настигали. Капитану приходилось оборачиваться и отбиваться мечом, что не только замедляло продвижение, но и привлекало внимание другой нежити.

Я взял в руку лук и принялся посылать в преследователей стрелу за стрелой — благо колчан был ими полон. Особого урона они не наносили, но хотя бы сбивали темп. А уже около площадки я бросился на помощь Лири и втащил его под купол прежде, чем в него вцепились мертвецы.

И вроде бы на этом можно было успокоиться, но…

Я услышал звон стали, обернулся в сторону руин и увидел Коршака, оказавшегося в окружении нежити и отбивавшегося из последних сил. Я-то считал его погибшим, но орк все еще боролся за свою жизнь. Правда, все шло к закономерной развязке.

— Коршак! — закричал я и махнул рукой.

Этот странный орк мог, как мне казалось, прорваться к площадке, но почему-то не делал этого. Впрочем, я догадывался — почему. Он не хотел оказаться передо мной в долгу больше того, чем уже было.

Такой гордый, такой… упрямый…

Взглянув на меня с неприязнью, он отвернулся и продолжил отбиваться от наседавших предков.

Похоже, он решил умереть.

Смело и вместе с тем глупо.

Где-то я слышал, что мы в ответе за тех, кого приручили. Так вот, я чувствовал себя ответственным перед этим упрямцем. Да, он сам навязался на мою голову, демонстрируя знакомые не всем в этом мире понятия долга и чести. И хотя наши взгляды на многие вещи расходились коренным образом, а меня он и вовсе считал врагом, но…

Я покинул пределы площадки и, оказавшись в сумерках, ушел в Тень. В таком виде мне не составило труда проскочить мимо окружавшей площадку нежити и ворваться в кольцо, сжимавшееся вокруг Коршака. Здесь я отменил Навык и тут же прикрыл спину едва державшему в руках меч союзнику.