Святослав Логинов - Горное селение [СИ]

Големы постояли около ямы, бесцельно потыркали мечами в воду и отправились дальше проверять уже погибшее селение. Теперь перед ними возвышался самый огромный дом в округе, выстроенный в два разряда из неохватных брёвен, каких никому в селении уже не наколдовать. Дом был выстроен прадедом нынешнего водяника и с тех пор непрестанно улучшался. Тяжёлые запертые ворота и сбоку скромная калитка для смиренных покупателей родниковой воды.

Дом стоит на небольшом пригорочке, а во дворе внизу со всем бережением обустроена криница, на дне которой бьёт родник.

Пара мощных ударов, и ворота, навешенные на точёных журавелях, слетают прочь.

Во дворе, словно пытаясь заслонить собой источник, стоит Клаз.

— Прочь отсюда! Вы не смеете касаться животворной влаги!

Будь нападающие людьми, а хоть бы и магами, их бы смело словно непрочно вбитую палку от меткого броска. Своё колдовство всегда сильней пришлого. Но тут не было никакого колдовства, одно только железо. Хрястко ударил молот, изувеченный труп полетел в воду. Мутное пятно расплылось вокруг раздробленной головы.

— Кла-аз!.. — растрёпанная Галахья, вместо того, чтобы бежать и прятаться, как положено примерной колдунье, кинулась к мужу. Бездушные железяки не способны оценить порыв женщины; взмах молота, и второе тело окрасило кровью питьевую воду.

В одной из дальних комнат сидел запертый и накрепко заговорённый отцом Кудря. Он мог лишь догадываться, что происходит за крепкими стенами и сжимать от бессилия кулаки. И вдруг словно удар потряс его чувства. Собственно это и был удар, тот, что расколол голову Клаза. В то же мгновение исчезли все отцовские заклятья, Кудря почувствовал себя полным хозяином семейного богатства и распорядился им быстро и решительно. Дом, которым гордились поколения водяников, покачнулся и рухнул на четвёрку големов.

Такого удара не мог бы нанести даже весь штабель собранных год назад брёвен. Все четверо големов были сбиты с ног, а двое ноги сломали и теперь корчились среди рухнувших стволов, чем-то напоминая своего недавнего противника — брюхоеда.

Кудря выпрыгнул из рушащегося дома через окно с той стороны, где не было падающих брёвен. Рассказы Арчена не прошли даром, как ломать железо голыми руками, Кудря знал. Вовсе не обязательно было отрывать голему руку, достаточно смять сустав. Кудря вырвал молот из обездвиженной руки и смаху опустил его, погасив хрустальный блеск в глазнице одного из встающих големов.

Дальше было уже не так просто. Мальчишек-волшебников никто не учил рубиться, особенно одному против нескольких противников. Наверное надо было нападать на того голема, что сумел встать, пока груда брёвен мешала ему ходить, но Кудря кинулся на покалеченного голема, просто потому, что тот был ближе. Его Кудря разбил вдребезги, после чего обнаружил, что остался наедине с целым и уже изготовившимся к сражению големом.

Кудря попятился и неожиданно упал. Он совсем забыл про самого первого голема. Тот валялся с переломанными ногами, одна рука была оторвана, драгоценный глаз отлетел куда-то в кучу мусора, но это ничуть не мешало бесчувственному механизму вслепую хлестать уцелевшей рукой, в которой был зажат изогнутый махайр. Случилось так, что он зацепил самым остриём ногу Кудри. Остаётся благодарить судьбу, что нога вовсе не была отрублена. Кудря отползал, отмахиваясь молотом, но поединок можно было считать законченным. Был Кудря — нет Кудри.

Но этого последнего шага целый голем сделать не сумел. За спиной у него появился Арчен.

У Арчена не было никакого оружия, но оно ему и не понадобилось. Одним прыжком Арчен вскочил на спину голему. Железный болван мог как угодно размахивать оружием, но достать собственную спину ему не удавалось.

Рука колдуна, прошедшего выучку у кузнеца, может делать с железом что угодно. Миг — и жёлтый топаз вылетел из глазницы. Ещё мгновение, суставы обеих рук перестали гнуться. Арчен спрыгнул на землю, в три приёма разобрал колено, которое только что выдержало удар сыплющихся брёвен. Голем упал. В нём ещё что-то шевелилось, но никакой опасности эти движения не представляли.

Арчен оттащил Кудрю от последнего ещё шевелящегося голема. Туго перебинтовал рассечённую ногу обрывком рубахи. Вот, где пригодились уроки ворчливой Каськи, бинтовавшей ему грудь!

— Не возись, — слабо сказал Кудря. — Я всё равно, идти не смогу.

— Значит, поедешь, — откликнулся Арчен. — Что я тебя на загривке не стащу? Только оружием надо разжиться. Уцелевшие големы дальше прошли, а здесь уже латники шастают. Боюсь, как бы от них не пришлось отбиваться.

Арчен допревратил последнего голема в груду неподвижного металла, вырвал махайр, которым был ранен Кудря.

— Куда тебе такая громада? Им и взмахнуть неловко.

— Сделаем по руке. Смотри, как надо.

Сталь, покорная пальцам волшебника, размягчела. Обрезанный конец меча со звоном упал на землю.

Укоротив клинок на три ладони, Арчен принялся формировать остриё и наводить заточку, проводя вдоль лезвия двумя пальцами.

— Да ну, — проговорил Кудря. — Я так мальчишкой ковыряльник точил.

— А железо, что, хуже? Подсаживайся ко мне на спину, только держись крепче.

Бежать с человеком на спине почти невозможно. Мигом собьёшь дыхание и упадёшь без сил. Можно лишь упорно идти, не медленно, но и не слишком быстро, как ходят по тягуну, который не любит торопливых.

— Зря ты меня тащишь, — бормотал Кудря слабым голосом. — Колдуны не помогают друг другу…

— Значит, я плохой колдун. Я родился в долине.

— А я здешний, и права на жизнь у меня нет. Оставь меня, не мучайся. Я ведь плохой, как и все остальные колдуны.

— Чем это ты плохой? — одышливо спросил Арчен.

— Глаза завидущие. Я всю жизнь тебе завидовал.

— Чему? — Арчен так удивился, что сбился с шага. — У тебя всё было, ты ни в чём отказа не знал, чистой воды — хоть залейся. Чему ты мог завидовать?

— Луре. Когда ты шёл с ней за руку, у меня всё внутри переворачивалось.

— Тоже, нашёл о чём страдать. Вот зимой мы в шалаше греемся. Женщины по хозяйству колдуют, а я с Луркой болтаю. Так у неё сколько раз оговорка бывала, что она называла меня Кудрей. Так-то говорит со мной, а думает о тебе. Не боись, нагуляешься ещё со своей Лурой… Оп-а!..

Арчен остановился. Из-за разбитого дома, кажется, это был дом Палса, вышли солдаты. Пятеро и даже шестеро, но шестой был не с алебардой, а с коротким мечом, и вместо доспехов на нём красовалась лиловая сутана.

— Вот они! — скомандовал лиловый. — Брать живыми!

— Разохотились! — прошипел Арчен, собираясь с духом. Кудря, которому только что было худо, также ожил, и они в две глотки рыкнули: — Вон отсюда!

Жаль, что здесь не было никакого склона, и нельзя было полюбоваться, как покатился противник. Хотя ломать руки-ноги было негде, солдат отбросило на несколько шагов и опрокинуло на каменистую землю.