Святослав Логинов - Горное селение [СИ]

Далее наступила очередь людей.

— Крин! — крикнул Кудря.

Порядок, кто за кем будет подниматься, обговорили заранее, так что Кудря кричал зря.

Бледная Крин ухватилась было за верёвку, но Мурава решительно взялась за дело сама. Обвязала девушку вокруг пояса, чуть выше на верёвке устроила мёртвую петлю, чтобы Крин могла держаться, а не висеть кулём во время подъёма. Лёгонькую Крин Кудря духом поднял на скалу, распутал и вручил ей меч для охраны. Испуганная девушка мгновенно превратилась в деву воительницу. От кого отбиваться было неясно, но множество мелких костей показывало, что здесь кто-то бывает.

— Теперь — детей!

Кудря был готов, что Пасю и Луру разом навяжут на конец шнура, но Мурава такого ухарства не позволила, девчонки были подняты одна за другой. При этом Лура зажмуривалась что есть сил, а Пася глазела вовсю, чтобы не пропустить ничего из такого любопытного подъёма.

Крин сразу отогнала девчонок от края обрыва, но им и без того было чем заняться. Кости, покрывавшие вершину, были рассмотрены и разве что не рассортированы. Человеческих среди них, вроде бы, не встречалось, но лишь из-за того, что люди в эти края не забредали. Прежде не забредали, но и сейчас хотелось, чтобы набор костей не пополнился человеческими костяками.

Следом Кудря втащил на вершину Арчена, который немедленно сменил его. И без того ладони у Кудри были стёрты едва не до мяса.

Внизу оставалась одна Мурава. Из вещей у неё была палка, без которой трудно ходить по горам. А ночью палка отстаивала своё в частоколе вокруг палатки. За верёвку взялись Арче с Кудрей вместе, но не успели выбрать и половины длины, как Крин закричала:

— Берегитесь! Сверху!

Из близкого горного неба падали на людей существа похожие на обрывки туч, что остаются после прошедшей грозы. Наверное, это были птицы, потому что у каждого имелось по два широких крыла, позволявших планировать в разреженном воздухе.

С мечом против воздушного врага выступать неловко, но, когда нет ничего больше, приходится драться мечом.

— Маму держи! — выкрикнул Арчен, отпустил верёвку и, вздев махайр, ринулся прикрывать женщин уже поднятых на скалу.

Изогнутый клинок рассёк нападавшего, словно пустое место.

Громкое «шурх» и словно бы тонкий разноголосый писк, а вместо тёмно-серого гиганта на людей посыпались бесформенные комья. Их было много, и у каждого торчали растопыренные когтистые лапки и жадно разинутый клюв. От ударов меча полетел серый пух, но заметного ущерба мелкое воинство не претерпело.

Девчонки визжали. Кудря одной рукой удерживал висящую над пропастью Мураву, другой бил коротким мечом атакующий шар. Теперь было видно, что он весь кроме размашистых крыльев, состоит из жадных, покрытых пухом, комков. Крин молотила палкой, стремясь уберечь Пасю и Луру от злых птенцов.

— Кыш, кыш! Пошли вон!

Нечаянно, в панике произнесённое заклинание, к тому же мужское и направленное против людей, а никак не против всевозможной нечисти, неожиданно сработало и здесь, страшно далеко от мест, населённых людьми.

Кусачих поршков размело по сторонам, они уже не могли наскакивать на детей, клевать их и царапать. Арчен, вращая мечом, пошёл в наступление. Пусть далеко не каждый замах достигал цели, чаще лезвие сбривало пух, и обкорнанный цыплак продолжал прыжки и перепархивания, норовя вцепиться в лицо кому-то из девочек. Но всё же, Арчену удавалось разгонять цыплаков и держать их в стороне от Крин и детей. Положение Кудри было значительно сложней. Одной рукой он должен был удерживать верёвку, на которой висела Мурава, а правой с коротким мечишком в кулаке отмахиваться от наседающего шара.

— Заклинание! — кричал Арчен. — На них действует заклинание!

— Не могу… они же вниз посыплются, а там Мурава!

Выждав мгновение, когда россыпь цыплаков откатилась, дав передышку Крин, которая отбивалась палкой, Арчен кинулся на помощь Кудре. Он не стал смаху рубить атакующий шар, а провёл бреющее движение, смахнув снизу густой слой пуха, а заодно множество растопыренных когтистых ножек.

Шар отыграл пару шагов назад, собираясь, видимо, следом смять Арчена, но сам удачно попал под заклинание.

— Пшёл вон! — возопил Арчен, готовясь крошить кучу цыплаков, на которую рассыплется шар. Но ничего не произошло. С тем же успехом Арчен мог гнать чащобного жаба или иного глухого к человеческим заклинаниям чудища.

Раззявив десятки плотоядных клювиков, шар двинулся в атаку.

Как же так? Не бывает, чтобы заклинание то действовало, то звучало впустую. Но вот же, Крин, лупит палкой и голосит, словно с детства колдовать приучена:

— Кыш, кому говорят! Пошли вон! — и мелкие хищники поршками разлетаются от таких заклинаний.

Бывает в жизни миг ясности, когда враз становится понятным прежде неведомое. Живо вспомнилось, как в усадьбе голозадый четырёхлетка прутиком гонял стадо гусей, способных защипать его до полной погибели. Важные птицы вперевалку старались уйти от ужасного прутика, а бесштанный повелитель знай покрикивал: «Кыш! Кыш!»

— Кы-ыш! — переключился Арчен на небывалое заклинание, и шар, теряя срубленные лапки и головки, покатился в сторону от обрыва.

Воспользовавшись удобным положением, Арчен прыгнул вслед за шаром, но не развалил его ударом махайра, а вновь провёл клинком словно бритвой.

Подобной тактики шар не видывал. Его никто не пытался разорвать на части, каждая из которых способна сражаться самостоятельно, умножая число противников. А тут, с любым взмахом изогнутого меча от шара отпадали погибшие части, а тушки, что ещё оставались внутри, бились бестолково, лишь мешая шару нападать.

Битва длилась не так долго. Во время секундной передышки Арчен крикнул:

— Мама, ты как?

— Отдыхаю, — сдавлено ответила Мурава.

Чуть разобравшись с царапучими поршками, парни подняли наверх Мураву. Женщина была сплошь засыпана пухом и покрыта кровящими царапинами. Видать и на её долю досталось поршков, падающих с обрыва, но продолжающих нападать.

Разогнав хозяев вершины и слегка отдышавшись, путешественники поспешили покинуть негостеприимный утёс. Дальнейший путь был не слишком крут, хотя ещё один зубец закрывал видимость.

— В такой стране, — задумчиво произнёс Кудря, — всякая кусачая пакость должна летать.

Спорить с Кудрей никто не стал, всем хотелось улететь отсюда поскорей.

Карнизная полка предполагала следующий подъём, который жителям селения, с детства привыкшим к кручам не казался чем-то удивительным. Люди просто шагали, приближаясь к небу. Жизнь была проста и понятна за единственным исключением: какого рожна им взыскалось в пустынных высотах? И глупому ясно, что нигде их не ждут с медовыми лепёшками и родниковой водой.