Лаура Кардеа - Осколки серебра и льда [litres]

И в этот момент я понимаю, кто эти птицы. Сакры. Королева Эвелун превратила их в птиц, как и Дафну в моем видении. Паника пронизывает меня, и я замираю. Я должна быть благодарна им за помощь, и я действительно им благодарна, но они подвергаются слишком большой опасности. Королева может проткнуть их одним пальцем.

– Не бойся, сакрам она ничего не сделает, – кричит Неван, и я бросаюсь к нему. Он все знает. По толпе же прокатывается шепот. Они напуганы и явно заинтересованы.

Запыхавшись, я смотрю на принца.

– Они птицы! – жалобно шепчу я, болезненно вонзая ногти в ладони.

Я должна придумать, как помочь им. По дороге сюда я внушала себе, что нельзя упускать из виду свою цель независимо от того, что происходит с Иррахом или кем-то еще. Ни один момент борьбы я не должна тратить впустую, чтобы заботиться о других. Какой же я была глупой. Так часто другие говорили мне это. Я не воительница, не убийца. И, черт возьми, не могу оставить Ирраха и сакр на произвол судьбы.

Неван обнимает меня за плечи и смотрит мне в глаза. Королева же по-прежнему отбивается от яростно кричащих птиц.

– Она давно боится сакр, боится Проклятых. А когда ты победила в Ритуале семи, ей еще больше стало не по себе. Если бы она могла, она бы их давно убила. Но вместо этого просто похитила и обратила.

Он прав, королева лишь нападает, не давая своей магии прогнать птиц. Я прижимаюсь к Невану.

– А почему она им ничего не может сделать?

– Потому что все они под моей защитой. А для большей безопасности я построил тот храм. – Его лицо перекашивается, как будто это признание причиняет ему физическую боль. Наверное, ему кажется это слабостью, что он не мог уничтожить сакр, как того хочет его мать, но у меня на сердце становится тепло. Он хотел их защитить. Значит, в нем есть добро. И оно всегда в нем было и оставалось даже после проклятия. Возможно, его сердце земерзло не полностью.

Я мрачно киваю ему. С новой смелостью я поворачиваюсь к королеве, которая корчится на коленях, и шагаю к ней. Между взмахами крыльев наши взгляды пересекаются, и я указываю на ее подданных.

– Они скоро поймут, кто ты на самом деле. Твоя маска падет. Ты не сможешь дольше скрывать свое истинное «я», – иду в атаку, готовая в любой момент отдать приказ сакрам. – Ты убила короля, чтобы править единолично. Прокляла родного сына только за то, что он нашел подходящую невесту и представлял угрозу для трона. Превращалась в старуху и манипулировала юной девушкой, пытаясь убить сына ее руками. Натравливала детей друг на… Сейчас!

Жертвы понимают, что от них требуется, и отлетают от нее как раз настолько, что я вижу, как сверкает брошь на груди Эвелун. Бросаюсь на нее, роняю кинжал и обеими руками тянусь к ее сердцу. Вот она, брошь. Вот она, моя победа. Кончики моих пальцев касаются крошечного бриллианта.

И мощная магия тотчас отбрасывает меня в сторону. Ощущение, будто ледяной великан ударил меня в живот. Перед глазами мелькают звезды, а в ушах стоит дикий грохот, будто прилетели ледяные драконы. Все тело болит, кости будто раздробило. Корчусь на полу, прижавшись к телу Ирраха, и чувствую его слабое сердцебиение.

Сквозь пылающие веки различаю только силуэт королевы, приближающейся ко мне, защитная магия вокруг ее броши, кажется, только усилилась. Смотрю на Майю, которая стоит у дальней стены со своими соплеменниками. Я могла бы обратиться к ней за помощью, но для этого пришлось бы звать ее по имени. И это была бы не просьба, а принуждение. А я не хочу подвергать ее опасности. Потому что знаю, каково это – рисковать собственной жизнью ради других не по своей воле.

Неван что-то кричит, но я не понимаю за шумом энергии королевы. Ему остается только в отчаянии наблюдать, как она разводит руки в стороны, готовясь поразить меня. Как ни странно, сейчас, когда я знаю, что он хочет мне помочь, это не вызывает у меня никаких эмоций. Может быть, теперь, когда я сделала все возможное, то могу сдаться.

– Ты действительно думала, что можешь сбить меня с ног? Ты, самое жалкое существо в зимнем королевстве? – гремит голос королевы, в то время как голос Невана едва уловим.

Но вдруг ее прерывает боевой клич. Цветочно-розовый ураган несется к королеве, сжимая в руке крупную сосульку. Нет, не сосулька, это огромное ледяное копье, и оно с такой силой пробивает плечо королевы, что проходит насквозь. Перепуганные птицы разлетаются в разные стороны. По броши королевы струится кровь, и дрожащей рукой она нащупывает место удара.

– Ты ошибаешься, – выдыхает Сиф, все еще крепко сжимая ледяное копье. Глаза у нее дикие и торжествующие. – Это я самое жалкое существо в зимнем королевстве.

С открытым ртом я смотрю на Сиф, потом на Элирию, которая опускается на колени рядом со мной. От ее рук исходит нежное свечение, и мои раны медленно затягиваются.

– Когда все закончится, я ее четвертую, – шипит Элирия.

Сиф еще сильнее надавливает на ледяное копье. Где, черт возьми, она его все это время прятала? Одной рукой Элирия берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на нее:

– Чтобы мы поняли друг друга, я с самого начала была против того, чтобы мы вмешивались. Но теперь, раз эта глупая мышка очертя голову бросилась в атаку, я тебя тоже не оставлю.

Силы медленно возвращаются ко мне, пока я ошеломленно наблюдаю за напряженно поднятыми бровями Элирии. Я больше не одна.

– Сиф – лучшая целительница, – выдыхаю я, посмеиваясь.

– Была бы я хоть вполовину так одарена магией, как она, подала бы, наверное, заявку на место придворной волшебницы. Там нужны такие, как я. – Она тоже усмехается. Что-то внутри ее словно растворилось, словно она прилагала бесконечные усилия, чтобы до сих пор стоять на краю. Как и я, она, наверное, иногда сама себе мешает.

Я кашляю и чувствую во рту металлический привкус крови. Но исцеления должно хватить. Королева Эвелун с искаженным болью лицом поднимает руки, чтобы напасть на Сиф, которая удерживает ледяное копье и прижимает королеву к полу. Но пот стекает у нее со лба, и ей явно очень страшно. Она не продержится долго.

– А Ирраха сможешь исцелить? – спрашиваю я у Элирии.

Она тут же сжимается.

– Собаку твою, что ли? – переспрашивает она пренебрежительно, но в ее тоне слышится паника.

– Ты боишься собак? – спрашиваю я и почти смеюсь, пока поднимаю кинжал и вытираю его о свою рубашку.

– Это же все-таки волк, – бормочет она, но все-таки наклоняется к нему. – Огромный!

Прежде чем успеваю броситься в сторону Сиф, которая уже слишком долго борется с королевой Эвелун в одиночку, кто-то хватает меня за плечо и оттаскивает назад. Это Майя. Ее рыжие ресницы возбужденно хлопают.

– Она представляет для нас опасность?

Я пытаюсь сбросить ее руку.