Михаил Савич - «Первый». Том 8. Часть 6

Если да, то зачем ему это? Дать возможность непонятному игроку проявить все знания и способности? Самому у него чему-то научиться? Готовить игроков к возможному вторжению демонов на Землю в реале?

Надо думать! Всегда и помногу. Тут ещё с десяток ответвлений… И трёх сестёр он мог не просто так запустить в те же ясли… Возможно, тогда искин впервые столкнулся с магией в реале и решил проверить всех столь странных игроков во время их взаимодействия между собой.

А не тогда ли и не под влиянием ли особенностей Джонсона искин начал менять что-то во мне, передавая мне способности к магии в настоящей жизни?

И ведь в Ущелье Грома ещё и архимаг Тьмы отметился. Слишком много всего для обычного совпадения. Так случайность? Умысел? Чей? Искина? Джонсона? Кто-то третий в тени? Олигархи наши отпадают, у них на такое воображения не хватит. Так что?

Открылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне — дна…

ДОК.

ИНТЕРВЬЮ.

— Здравствуйте дорогие телезрители. Сегодня у нас очень важная и актуальная тема будет освещаться и комментироваться лучшими в мире специалистами. Уверен, вы уже знаете их, но на всякий случай я их представлю ещё раз. Чарльз Булфин — ведущий метеоролог Американского метеорологического общества. Штаб-квартира AMS находится здесь у нас, в Бостоне, штат Массачусетс. Добрый день, Чарльз.

— Добрый день, Бетти.

— Так же у нас в гостях профессор Харрисон Грэй Отис Массачусетский Технологический Институт. Один из ведущих специалистов в сейсмологии. Рад вас приветствовать мистер Отис.

— Здравствуйте. Буду рад помочь.

— И наконец ставший известным на весь мир профессор Пауль Хербст, уже больше известный всему миру как Док, лично беседовавший через канал Ситибанка с таинственным Карлом Марксом.

— Добрый день, Бетти.

— Итак, я, конечно, понимаю, что вы люди крайне занятые, но и обсуждать мы будем едва ли не важнейшие для всего мира вопросы. Предлагаю с места в карьер, без предисловий и не обманывая ожиданий наших телезрителей, приступить к главному. Итак…

Можно ли считать, что весь этот жуткий кошмар Лос-Анджелеса, длившийся так долго и нанёсший нашей стране такие ужасные раны, уже позади, что вы думаете обо всех репортажах Франсин, и, а это главное, смог ли Карл Маркс победить секту сатанистов и можно ли считать, что самое страшное уже позади? Может быть, начнёте вы, Док, как человек, общавшийся с главным действующим лицом…

— Да уж. Я бы даже сказал, с единственным действующим… Очень многие у нас, те, кому полагалось бы действовать, оказались не готовы или не компетентны. Сначала я вкратце скажу о Франсин. Я был бы счастлив и горд, если бы у меня была такая внучка. Честная, а многие на её месте захотели бы приукрасить события и преувеличить свою роль…Храбрая, ибо пошла туда, куда не пошёл бы в одиночку почти никто. Во всяком случае из тех, кого я знаю. Включая меня самого, если уж быть до конца откровенным. В правдивости её репортажей у меня сомнений нет. Девочка не солгала ни разу. Да и не комментировала она по ходу записи всё то, чему стала свидетелем. Только позже в своём бункере.

Даже в ЦРУ, а уж они-то не верят на слово никому, проверив, что репортажи шли из Лос-Анджелеса напрямую и никто не пытался изменить сигнал, выразили доверие и даже сдержанное восхищение. С их точки зрения, не каждый даже самый отчаянный их агент на такое решился бы.

— С этим, Док, согласны уже почти все. Но меня интересует ваш личный взгляд на произошедшее. Вы ведь общались с Карлом Марксом, и хоть весь ход этого общения видели все люди Земли, у вас не могло сложиться некого личного, возможно, уникального мнения обо этом выдающемся человеке. Как и весь мир я надеюсь, что он выжил.

— Да, Бэтти, надежда есть, хоть и трудно себе это представить. Даже от фундамента «Дома на холме» не осталось ничего, что само по себе поразительно. Воронка глубиной до двадцати метров, заполненная водой, отсутствие в ней и где-либо поблизости обломков здания, останков сатанистов или их жертв… Всё это поражает. Слово «Необъяснимо» чаще всего встречается в отчётах всех наших спецслужб.

— Но вы, Док, по-прежнему доверяете всему, что сообщал этот человек?

— Нет, Чарльз. Мы с вами учёные с мировым именем. Доверие, впечатление, мнение — эти слова не из нашего лексикона. Я могу сказать только то, что до сих пор никто во всём мире не смог опровергнуть ни одного из его утверждений. Наши войска, наконец-то вошедшие в город и взявшие его под контроль…

— Не встретившие при этом вообще никакого сопротивления…

— Да, Бетти. Поскольку вся операция проводилась совершенно открыто и даже освещалась в прямом эфире десятком крупнейших СМИ, все преступники, терроризировавшие всё это время Лос-Анджелес, попрятались или вовсе сбежали из Калифорнии. Поток беженцев из города до сих пор не иссяк, хоть это уже и не производит такого удручающего впечатления…

— Уже есть несколько сот человек, вернувшихся обратно…

— Я видел ваш, Бетти, репортаж на эту тему, но мне пока это кажется только не совсем удачной рекламой и попыткой власти успокоить народ, убедив людей в том, что худшее уже позади…

— Но разве это не так?

— Если бы это было так, то зачем нужно было бы правительству тратить столько ресурсов на попытки переубедить людей? Люди боятся, что объяснимо. Один раз наш глубокомысленный президент уже заявлял о полной победе Америки и его лично над этой бедой. Всё это кончилось ещё одним жертвоприношением в Доме на холме и самоубийством генерала Грина. Сама Франсин, несмотря на всё своё мужество и даже героизм, всё ещё сидит в бункере отца своей подруги, отказываясь открывать даже старшим армейским офицерам.

— Это, как раз, можно понять. Ребёнок! Полностью поверив в Карла Маркса, она не в состоянии изменить свою точку зрения. Это её герой, она лично видела, как он воевал с сатанистами и даже побеждал их…

— Если честно, господа учёные, я в этом плане с ней согласна. Назовите мне хоть одного человека, который в этой войне с Тьмой смог сделать хоть долю процента от того, что сделал Маркс…Думаю, что и все американцы, и даже вы, господа, признали мою правоту, если бы не тот псевдоним, который он себе выбрал…

— Не могу с вами, Бетти, согласиться. Во-первых, даже само это имя до последнего времени было известно далеко не всем американцам. И если о марксизме, как о ложном учении, и ужасных попытках его претворении в жизнь русскими, упоминается в школьной программе, то полное имя Карл Маркс известно куда меньшему числу людей. Я читал о недавно проведённом опросе среди тысячи частных детективов нашей страны на эту тему. Ни один из них о Карле Марксе девятнадцатого века не знал ничего.