Галина Гончарова - Весна веры [СИ]

Врагу?

Ладно, врагу не надо, все ж там живые люди, которые как раз от этого врага стремятся удрать. Но вот Валежному, который втравил его в этот рейд по тылам…

Валежному, наверное, икалось часто, так душевно вспоминал его генерал Логинов. Например, вчера, когда купец первой гильдии (а все одно дурак!) прорвался к генералу и начал качать права. Мол, почему это к нему в карету троих детей подсадили?

Логинов и правда так распорядился.

Случалось…

Родителей-то убивали однозначно, а детей иногда спасти удавалось. Когда их соседи укрывали, когда родители прятали, когда еще что… и этих сирот потом тащили к Логинову, справедливо рассудив, что домашние-балованные дети на улице или в крестьянской избе попросту погибнут. Да и лишний рот в такие годы никому не нужен.

А тут хоть шанс у них появится. Все ж лучше, чем в канаве сдохнуть…

Первых детей Логинов навсегда запомнил. И крестьянку лет сорока, такую мощную, что на ней даже голод не сказался. Там одна грудь была – мамонта на скаку свалит и по нему пройдет! На одну положить, второй прихлопнуть…

В другое время генерал бы облизнулся, но когда крестьянка тащит за собой девчонку лет четырнадцати, а та крепко держит за руку мальчика лет семи…

Дети.

Крестьянка оказалась кормилицей, она и девчонку выкормила, и мальчишку, сама-то тора Беренесьева то по заграницам, то по водам, то еще куда… понятно, когда началось, дуру попросту крестьяне растерзали, как и ее муженька подкаблучного. А вот детей кормилице отбить удалось.

Валежный в это верил. Там один голос чего стоил… наверняка удалось.

Но в деревне-то их не оставишь? Девчонка уже взрослая, на нее парни заглядываться начинают, а сеновал ей ни к чему. Замуж-то ее не возьмут, не приспособлена такая для деревни. Не те руки, не та стать… и мальчишка ни для чего не приспособлен – одно слово, барчук!

А потому…

Они – торы, и ты, генерал – тор. Вот и забирай. Есть возражения?

Возражения у Валежного были, но взглянув в испуганные и несчастные лица детей, он только рукой махнул. Авось, справятся. Не дойдут, так довезем! На телеге!

Таких найденышей было уже больше сотни. Поэтому Валежный распорядился подсаживать их ко всем. В кареты, на телеги… да хоть на коня пусть возьмут! Ежели лошадь потянет, а человек в седле не строевой – чего б не взять? У детей ведь еще и обувки нормальной нет, частенько выскакивали в том, что на них было…

Купец вздумал пенять генералу, мол, нехорошо это, оборванцев, да к нему…

Генерал разбираться не стал. Приказал по-простому. Наглеца в плети – и пусть идет потом пешком. А в его карету детей – сколько поместятся. Не нравится?

Так казаки еще раз объяснят, у них проблем нет… это у купца потом будут. Жевать-то нечем…

А вот потом они шли мимо деревень…

И обоз все худел и худел… Логинов даже не распоряжался. Ни к чему.

Но видя прозрачных от голода людей, видя крестьянские избы, видя умирающих детей, которые готовы были кору с деревьев жевать, как зайцы…

Люди в обозе оставались. А вот добро…

Даже самых жадных пронимало до печенок.

Ладно. Доберется Логинов до Архарска, посадит всю эту ораву в поезда и отправит в Сарск! Благо, оттуда дорога прямая…

Пусть катятся! А вот что делать ему?

Хотя это и так понятно.

Отоспаться пару дней, поесть и удерживать за собой Архарск. Оттуда уж больно удобно на Звенигород идти…

Русина, Беркут

Случайности?

Да, именно они правят миром. Ну и еще отдельные боги и богини, которые развлекаются, как им угодно.

Лучше б в этот мир бразильские сериалы завезли!

Во всяком случае, именно это подумала Яна, когда…

– Гошка! Это что такое!?

Шок – это по-нашему!

А увидеть на ладони у сына перстень, который ей был хорошо знаком? Да Гаврюша с ним практически не расставался, лишь последнее время снимал на ночь. Сам брату жаловался – постарел, погрузнел, пальцы отекать начали… так он с утра не за штаны хватался, а за свои побрякушки!

– ОТКУДА!?

Гошка потупился.

– Мам, я это…

Яна едва не рявкнула на половину доходного дома. Но потом решила не давить на ребенка. Еще расплачется или вилять начнет.

– Гоша, солнышко мое родное, я не сержусь. Просто я не ожидала увидеть это кольцо – здесь.

Если что – кольцо было самое простое на вид. Золотой ободок, черный треугольный камень, на нем – белый круг. В юности великий князь Гавриил слегка увлекался масонством.

Понятно, ни к чему это не привело, но перстень был ему дорог, как память.

Второе кольцо ему подарил отец на совершеннолетие.

Вот то уже было более дорогим, звездчатый сапфир, оправа – червонное золото и бриллианты…

Вот сейчас Яна видела в руках у Гошки первое колечко. Черное, простенькое.

– Мне его Пашка на нож сменял.

– Просто на нож? – прищурилась Яна.

– Ну, еще я ему десять рублей золотом дал, – Гошка потупился.

Яна кивнула.

Ей и в голову не приходило прятать от сына деньги. Или от того же Топыча…

Глупости какие!

Надо мальчишкам – пусть берут, мало ли что? Просто потом скажут… вот Гошка и сказал.

– Хорошо. А Пашка – это кто?

– Он племянник жамы Фени… она здесь кухаркой работает.

– Та-ак… а почему он тут? Родители… погибли?

– Нет, мам. Родители его сюда отослали, говорят, в деревне голодно…

– А деревня как называется?

– Гавриловка.

Яна медленно кивнула своим мыслям. Гавриловкой деревня была названа вот совершенно не просто так. А по причине своего местонахождения. Рядом с резиденцией великого князя… Гаврюша ее лично переименовал лет десять тому назад, дозволения у брата просил, это ж надо во все реестры внести…

– Радость моя, а могу я поговорить с Пашкой?

– Если он домой еще не ушел… он жаме Фене помогает. Котлы трет, говорил, трубы прочищал…

– Позовешь?

– Да, мам. Ты точно не сердишься?

– Нет, не сержусь. И новый нож тебе закажу обязательно. Или купим подходящий. По руке.

– Урррааа!

Гошка и так не боялся взбучки Но приятно ведь понимать, что твоя мама – лучшая?

Очень приятно…

Пашку долго ждать не пришлось.

Мальчик выглядел едва ли не младше Гошки. Тощий, что та селедка, бледный весь, какой-то блеклый… волосы светлые, черты лица невыразительные. Но даже сейчас Яна видела, что он гибкий. И ловкий, это тоже ясно по тому, как мальчишка двигается.

Что ж, поговорим…

– Пашенька, здравствуй.

– И вам не хворать, тора.

– Гоша тебе сказал, что я не стану ругаться?

– Сказал, тора…

После того происшествия, отец отправил Пашку к тетке. Подумал – и отправил.

Мало ли что… а все ж ребенок! Так вот языком болтанет, и прощай – жизнь родимая. А в Беркуте пусть болтает… кто там кого знает?

Пашка и поехал.

А кольца с собой взял. И сейчас ругательски ругал себя, что решился на мену. Но десять рублей золотом! Это ж… ого! И мамке передать можно… ежели тятьке, когда тот приедет, по-тихому в подкладку тулупа зашить… придумает он, как передать! Но это ж деньги!