Николай Инодин - По горячему следу [СИ]

— Учитель, ты опять заставил говорить о себе народ по обоим берегам Нимруна! Слухи о твоей удачливости разошлись довольно далеко от наших краёв! Как бы не начали сбегаться к тебе желающие ухватить от неё кусочек!

После чего дружески облапил Романа и на ухо шепнул:

— Поговорить надо.

Запас нерпичьего жира у Романа закончился, и жирник постреливал, сжигая топлёное свиное сало. Дзеян с любопытством осмотрел конструкцию, кивнул понимающе — да, светит хорошо, не нужно с лучинами возиться. Полезная штука.

Когда Прядива поставила перед мужами кувшин с взваром и оставила их одних, Дзеян достал из сумки нож и топор без топорища.

— Вот, гляди, по твоему научению ковал.

Роман осмотрел оба изделия, оценил заточку лезвий, кивнул одобрительно.

Вернул кузнецу образцы, спросил:

— Тебе нравится?

— Нравится. Не только мне. Другим кузнецам тоже по нраву пришлось. Решили так теперь делать, потому после праздника жди гостей.

— Кто жди?

— Ты жди, а соберутся старшие кузнецы вильских кузниц, говорить с тобой хотим. Ты что дальше делать собираешься? Не подумай чего, мы с уважением, но сам посуди — ты пришёл, а зачем и что дальше будет, мы только гадать можем.

Роман подвинул жирник, палочкой поправил мох, чтобы его лицо было хорошо видно собеседнику.

— Я долго ходить, ходить далеко от здесь. Много видеть, много учить себя. Ходить надоело, нужно место для быть. Здесь хорошо для я. Хотеть останавливаться.

Кузнец немного подумал.

— Хочешь в род?

Шишагов улыбнулся.

— Нет. Не хотеть род, не мочь. Нет внутри, рядом. Близко, чтобы помогать. И место находить хороший.

— Какое ж место тебе надо?

Роман взял уголёк, стал рисовать:

— Вода бежать низ. Маленький ручей нет, большой ручей, маленький река. Место для дом, место для пасти конь, корова. Пашня много нет надо. Руда удобно брать — хорошо. И люди очень близко нет.

Кузнец откинулся к стене, задумался, видно было — вспоминает.

— Значит, чтобы речка или большой ручей сверху тёк, и скотину пасти можно было. А людей рядом не было, и хорошо бы руда рядом. Ничего если пуща кругом вековая?

— Нет, деревья страх нет.

— Так в пуще кто только не ходит, мало ли вылезет к твоему жилью?

— Много видел. Жить рядом. Долго. Бояться нет.

— Смотри сам, я предупредил. Есть такое место, но далековато, пешком один переход от Извилицы. Речка там — лодка пройдёт, если русло почистить. Про руду не знаю, но болото недалеко, и озеро подходящее в пуще, там тоже на дне может быть. Если хочешь, сходим, своими глазами поглядишь.

— Сходим, — согласился Роман.

Дзеян допил взвар из кружки и крякнул, будто стакан водки всосал.

— Спасибо за угощение, мне ещё с Савастеем надо поговорить. Пойду я.

Роман, провожая гостя, вышел на вольный воздух.

Кузнец направился к священному дубу, а Роман присел на лавочку, которую вчера у входа в гостевую избушку вкопал Акчей. Вдруг одна из проходящих мимо тесной стайкой девиц упала прямо ему на колени.

— Ой!

Она попыталась вскочить, но запуталась в подоле и опять навалилась на Шишагова. Грудью.

— Ой, дяденька, извините, такая я неловкая! Подружки толкнули, вы только не серчайте, пожалуйста, нечаянно я!

А у самой в глазах черти скачут, и отлипать от Роминого плеча она совсем не торопится. И тут за спиной у неё выразительно так:

— Мр-р?

Девица мигом оказалась рядом с подружками, а на Ромины колени улеглась усатая Махина голова. Но местная красавица так просто сдаваться не собиралась:

— Меня, дяденька, Липой кличут, — и только после этого дальше пошла, торопясь догнать отошедших подружек. Через минуту с той стороны донёсся раскат весёлого девичьего смеха.

Роман погладил Машу, почесал за ухом.

— Не зря Маха, ей такое имя досталось, липкость у этой девицы и вправду повышенная.

Не обращая на сидящую Маху внимания, к Роману подошёл старый кобель, обнюхал и улёгся у ног, привалившись косматой спиной к сапогам. Его младший товарищ улёгся чуть поодаль. Теперь гуляющая публика обходила Шишагова стороной.

Прядива с Лаской вернулись в жильё. Вчера Роман попытался с тёткой объясниться. Оказывается, она уже много раз переходила от одного хозяина к другому, причём от живого владельца перешла впервые. Прежних хозяев всегда убивали последующие. К Печкуру она попала, когда сканды, плававшие на большой лодке, разорили стоявшее ниже по течению Нирмуна село поморян. Недовольные добычей заморские гости хотели продолжить грабёж у вильцев. Скандов перебили, Прядива досталась Печкуру. Беременная, хоть и не знала ещё об этом.

Теперь они с дочкой кормят, обстирывают и обшивают Романа с компанией. На каких основаниях она берёт у хозяев хутора продукты, Роман так и не разобрался, объясниться с Кавой у него так и не вышло — женщина не поняла его корявую речь. Или не захотела понять.

"Сидит, отдыхает. Зверьё к нему, колдуну, льнёт, Печкур гостю не нарадуется, Кава довольна, вчера жене дарёным ножом хвасталась. Ходим-пастух после вчерашнего влюбился в него, как девка. А думать кто будет? Кто обо всём роде заботу примет? Берегунина голова болит, так и так прикидывает. И вежливый и обходительный, удачу на пояс намотал, воин могучий. Савастей в нём великого жреца узрел. А силу страшную за улыбчивой наружностью кто разглядел? Ходим видел, только где ему смекнуть — сила эта не наша, в какую сторону другой раз повернётся?"

Если честно, старосте устьянского рода чужак тоже нравится, так ведь он не девка, чтоб такие резоны в расчёт принимать. Вздохнул Берегуня и в Савастееву землянку полез. Совет держать.

За широким столом его уже ждали все, кому сегодня решения принимать. Савастей, жрец и хозяин, во главе стола расположился, по правую руку от него Крумкач сидит, ус на палец мотает. По левую — Печкур пристроился, остальные места заняли пятеро вязников и Дзеян. Берегуня коротко поклонился, приветствуя уважаемых людей, и сел напротив жреца.

Савастей кивнул, его помощники подбросили дров в очаг. Пламя поднялось, разгоняя собравшиеся в землянке тени.

— Пусть священный огонь очистит помыслы сидящих за этим столом, осветит и укажет путь, по которому поведут они своих людей.

Жрец бросил в огонь кусок лепёшки, плеснул пива, посмотрел на вьющееся над поленьями пламя и вернулся на своё место.

— Роман отдал нам злодея головой на суд и расправу. Я думал вчера, думал сегодня, и боги посоветовали мне поступить так: Выргайла враг, смерти повинный, но враг смелый и духом крепкий. Потому злодея сжечь, а прах развеять по пастбищам, чтобы в посмертии охранял то, что воровал при жизни. Если кто желает сказать против, говорите сейчас, потому что потом я не услышу.

Савастей оглядел собравшихся: