Андрей Васильев - Квадратура круга. Том 4 [СИ litres]

Но как?

И сразу следующий вопрос, которым я еще тогда, зимой, задавался: а она кто вообще? Просто консьержка? Что-то чем дальше, тем больше я в этом сомневаюсь.

Хотя в этом здании есть кто-то, кроме меня и Вики, оставшийся просто самим собой?

И остались ли и мы с ней теми же, кем были?

Ладно, это все так, архитектура, отвлеченные мысли, не имеющие ответов. А Верейскую жаль, жаль… В любом случае жаль, как бы оно там ни было на самом деле. Умная девка, красивая… И сладкая, чего скрывать.

Интересно, а про доносы Верейская брякнула со зла или всерьез? Если да, то это интересно. Ну, одна кандидатура на роль данного тайного Санта-Клауса у меня сразу есть, тут даже гадать не надо, любопытно только, сколько их всего.

Моя задумчивость сразу кинулась в глаза Вике, встречавшей меня на пороге.

– И чем же тебя так озадачила наша общая знакомая? – вроде бы в шутку, но при этом более чем серьезно уточнила она.

– Предложила бросить тебя, – на автомате ответил я. – Мол, мы с тобой, Киф, прекрасно сочетаемся, и у нас есть шансы на долгую счастливую жизнь. Оставь сожительницу, перебирайся ко мне.

– А ты?

– Отказался. – Я обнял Вику. – Сказал, что лениво вещи собирать.

– Ты редкая свинья, Никифоров.

– Есть такое. А вообще… Знаешь, Вик, я чего-то так устал. Не конкретно сегодня, а в целом. Иногда кажется, что умереть проще, чем дальше жить.

– Вот от кого от кого, а от тебя такой бред услышать не предполагала. – Озадаченно сдвинула брови моя сожительница. – Видать, сильно тебя допекли. Ладно, рвем шаблон дальше, теперь с моей стороны. Может, коньячку? Выпей пару-тройку рюмочек, тебя и попустит. А после баиньки пойдем. Ну а завтра – на работу.

– Нет, завтра снова без меня поедешь. – Я вздохнул. – Никак не получается.

– Слушай, это неправильно. Я уже какой номер без тебя в работу отправляю. Нет, мне не в труд, но все-таки…

– Послезавтра точно поеду. Да и в пятницу у нас мероприятие, вот его я ни за что не пропущу.

– Ну, это-то понятно. Работа не волк, в лес не убежит, а пьянка – это святое!

– Все так, – согласился я. – Что ты там про коньячок говорила?

Утро что в реальной жизни, что в виртуальной выдалось серым и безрадостным. В Москве за окнами стояла ранневесенняя серость, и с неба сыпался то ли дождь, то ли снег, и в Файролле дела обстояли не лучше – там тоже та еще хмарь царила.

Впрочем, мне почти сразу стало не до того, как только я заметил на мосту рядом с рыцарями, стоявшими стройными рядами, несколько лиц, которых ну никак не планировал здесь увидеть. Впрочем, это не означало, что данный факт меня опечалил. Скорее наоборот – обрадовал.

– Вы-то тут откуда? – осведомился я у брата Миха, Назира и Флоси. – Ладно Гунтер, с ним все ясно, но вы?

– Меня брат Юр вызвал, – пояснил чернец, деловито оправляя свое черное одеяние. – Говорит, что за тобой пригляд нужен, чтобы ты к-какую-нибудь глупость не в-выкинул.

Назир улыбнулся и ткнул пальцем в сторону брата Миха, как бы подтверждая его слова. Надо заметить, что эта парочка, поначалу не сильно жаловавшая друг друга, вообще как-то спелась, как видно, на почве наших безумных приключений и нелюбви к Трень-Брень.

– А мне Тиамат велела с вами пойти, – жуя кусок солонины, сообщил Флоси. – Нынче ночью явилась ко мне и говорит: иди, тебе, как жрецу, положено быть на переднем плане борьбы за мировое господство. Дескать, если доча к движению присоединится, то сил для борьбы с остальной родней у нее станет больше. Возрастут они, понимаешь? Раз сказала, надо идти. Да и засиделся я в храме. Верующие еще эти… Нудные они! И жадные. Принесут в дар богине кинжал дрянной стали, а просят столько, что борода дыбом встает. Я одного такого недавно побил даже. А другая мне заявила: давай, мол, совокупимся, желаю ощутить в себе божественную мощь при твоем посредстве.

– Ну и? – слегка обалдев, поторопил его я.

– Сделал что мог, – скромно ответил Флоси. – Вроде довольна осталась. Правда, эту девку Тиамат сразу после того, как та из храма вышла, молнией с небес шарахнула, а мне после две ночи снилась, пальцем грозила. Уж не знаю даже, чем ей не угодил.

– Святотатство потому что, – пояснил Гунтер, подошедший к нам. – Я вообще не понимаю, как ты стал храмовым жрецом. Кого-кого, а тебя к таким вещам подпускать нельзя.

– Ой, а сам-то! – несомненно обиделся на него бывший туалетный. – Кто позавчера два жбана винища выдул под вечер, а после всю ночь выл, что твоя собака, баллады про леди Кролину, ее глаза, полные ледяного холода, и свое разбитое вдребезги сердце? Я? Или ты?

– Так тосковал, – и не подумал смущаться фон Рихтер. – Мне можно, я рыцарь. Неразделенная любовь, полная луна, весна, предчувствие скорой гибели. Это все допустимо. А вот устраивать пьяные танцы вокруг вверенного тебе богиней алтаря, да еще в компании с гномами – это совершенно невозможно, на мой взгляд.

– Ну дак не голым же? – Флоси сунул в рот остатки мяса и потеребенил бороду, стряхивая с нее крошки. – Чего тут плохого? Это был воинский танец в ее честь. Тиамат – хоть и мирная богиня, но воинов чтит. Да и не такая уж она мирная!

– Какими гномами? – совсем уж растерялся я.

– Вахмурка в гости зашел, – пояснил Флоси безмятежно, – с Двалином и Фрори. Ну, мы посидели, поговорили, потом спели. Выпили, ясное дело.

– Ты дальше рассказывай, – потребовал Гунтер. – Как вы стражу на стенах переполошили, начав запускать огненные палы с воплями «Римляне не пройдут». Кстати, кто такие римляне?

– Не знаю, – рыгнув, ответил ему жрец Тиамат. – Наверное, злыдни какие. Не просто же так их Вахмурка не любит. А он правильный гном. Настоящий.

– А еще они бедную Трень-Брень перепугали до судорог, – продолжил обличительную речь рыцарь. – Что ты на меня так смотришь, Мих? Она ребенок. Да, иногда ее шалости… Э-э-э-э-э… Чрезмерны. Но она – ребенок.

– Жеребенок. – Потянулся Флоси. – Ну, перепутали мы ее с уткой, перепутали. Но не подстрелили же из арбалета? И не зажарили. Все целы, все довольны.

– А кабы подстрелили и зажарили, то в замке народные гуляния закатили бы, – мечтательно глянув на небо, произнес брат Мих, – с песнями и плясками.

– Н-ну, все здесь? – К нам подошел брат Юр, деловитый и собранный. – Т-тогда не станем тянуть. Н-неприятные д-дела лучше выполнять с утра, чтобы они не т-тяготили мысли и не испортили т-тем самым весь д-день б-без остатка.

– Мое почтение, лэрд Хейген. – К нам подошел и Лео фон Ахенвальд, смотрящийся в доспехе вороненой стали более чем внушительно. Куда девался добрый старичок, которого неугомонная Тренька леденцами угощала? Я видел перед собой воина, пусть немолодого, но все еще могучего и непреклонного.

И меч у него, оказывается, чуть ли не с ту же фею длиной. Сразу видно – очень непростое оружие. Прямо хоть обзавидуйся.