Андрей Васильев - Квадратура круга. Том 4 [СИ litres]

– Ты о веселых парнях, что в подчинении у Костика находятся? – безмятежно уточнил я, внутренне насторожившись. Не нравится мне эта тема. И взгляд ее тоже не нравится, он просто каким-то змеиным стал. Холодным, расчетливым и беспощадным. – Это не новость.

– Нет, Харитон, речь не о них. – У Олеси даже голос немного изменился – он стал ниже и обволакивал меня, как осенний туман на проселочной дороге. – Это другие люди. И там вертятся совсем другие деньги.

– Пусть вертятся, – отмахнулся я небрежно. – Где мы, и где эти деньги? И сразу совет: ты бы подобные вопросы абы с кем не обсуждала. Поостерегись, Олесь. Тут народ разный работает. Ты брякнула чего, не подумав, а они твои слова так перекорежат, что ты их даже не узнаешь, когда тебе причину увольнения станут излагать в отделе по работе с персоналом.

– А я так или иначе в этом отделе со временем окажусь, – девушка наклонилась ко мне поближе, – как, кстати, и ты. Харитон, мы с тобой калифы на час, нас тут держат ровно до той поры, пока все не вернется на круги своя. Или ты думаешь, мне забудут то, как я заняла свое нынешнее место? Ни за что! Ни те, кто вдруг оказался в моем подчинении, ни те, кто имеет право в этом здании карать и миловать. Старик велел – они выполнили приказ. Но он уже забыл о моем существовании как таковом, а они… Им просто не до меня. Нет у них на меня времени в данный момент. Что до тебя… Я не знаю точно, как глубоко ты во всем происходящем увяз, чем ты для них так важен, не настолько велики мои полномочия, но полагаю, что твое положение от моего не сильно отличается.

Вот что сейчас происходит? Не очень умелая провокация? Или она на самом деле пытается меня сделать своим союзником с какими-то далеко идущими целями? Впрочем, цель-то как раз уже указана – тотализатор. Но тогда получается, она меня совсем уж за тупого держит, потому что хоть сколько-то умный человек в подобную авантюру сроду не полезет.

Хотя слова эта девочка говорит правильные. Все так и есть – мы калифы на час. С той, правда, разницей, что ее пинком под зад вышибут, а меня, боюсь, ногами вперед вынесут. Я знаю больше и насолил слишком многим.

– Но пока мы тут, внутри процесса, особенно ты, терять время глупо, – продолжала почти шептать Олеся. – У нас есть возможность получить очень неплохое неучтенное выходное пособие, так почему ей не воспользоваться?

– По всему. – усмехнулся я – Извини, Олеся, это без меня. Да и тебе не советую играть в такие игры, они могут очень плохо кончиться. Как ты верно заметила, я увяз в местных раскладах изрядно, много чего видел и знаю, потому поверь: ты пробуешь играть даже не с огнем, а с лавой. Не стоит оно того. Сожрут тебя, подруга, и косточек не оставят.

– Проще говоря, ты боишься? – Откинулась на спинку стула девушка. – Верно?

– Да, – легко признался я. – Есть такое. И сразу – не надо меня пробовать брать на слабо, я давно вышел из школьного возраста. Да и тогда я на подобные подначки не велся. Как ногу сломал в конце третьего класса, сиганув с дерева, так и перестал. Загипсованная конечность в летние каникулы – отличный учитель, она мигом все расставляет на свои места.

– Трогательно и познавательно. – Было видно, что Олеся разочарована. Хоть она и пыталась это скрыть, но мелкие детали все же ее выдавали. – Ну, нет так нет. Но я же могу рассчитывать на то, что этот разговор останется между нами?

– Пожалуй, – подумав, ответил я. – По сути, ты мне ничего более-менее детального не предложила, цифры и имена не прозвучали. Так, отстраненные размышления на тему «почему бы нет», не более. Но еще раз рекомендую: выбрось эти мысли из головы, пока не поздно.

– Подумаю. – Олеся допила кофе и встала со стула. – Ладно, пойду отдыхать, день был сложный. Ты со мной?

– Пожалуй, нет. Меня не слишком волнуют слухи, которые уже ходят, но давать слишком откровенный повод для их новой порции все же не стоит.

– Тебе-то чего бояться? – Верейская обогнула стол, а после оперлась одной рукой на него, а другой – на мое плечо. – Все знают, что ты сегодня был у Валериана Валентиновича, причем по его личному приглашению. Опять! В связи с этим кто посмеет на тебя косо взглянуть?

– Кто угодно. Это свободная страна.

– Да, и вот еще. Недавно мне довелось общаться с одним милым мальчиком из службы безопасности, так он обмолвился о том, что на тебя с завидной периодичностью доносы пишут. Представляешь? Прямо как в старинные времена. Мол, нестабилен, манкирует обязанностями, занимает не свое место. Подумай, кто тебя так любит, что подобные писульки строчит. Но сразу предупреждаю – это точно не я. Мне ты нравишься, Никифоров. И даже сейчас, после того как ты отказался от предложения, которое, возможно, поступает только раз в жизни, ничего не изменилось. Мне кажется, у нас с тобой может быть общее будущее. Хорошее, светлое и безмятежное. Подумай об этом.

И она удалилась, цокая каблучками по плитам пола, а я остался, глядя ей вслед.

В одном она точно была права – подумать здесь было о чем. Нет, ключевой вопрос, звучащий как «что это было такое?», я оставлю за скобками, ответа на него прямо сейчас мне точно не получить. Здесь «да» и «нет» находятся в равновесии, аргументов у любого из вариантов более чем достаточно. Как в разрезе поводов для мотивации Олеси, так и в том случае, если она все же меня провоцировала.

А вот другой момент, тот, что связан с моим молчанием, – это да. По уму, надо прямо сейчас идти к Азову да и рассказывать ему о данной беседе все, вплоть до мельчайших подробностей. Кстати, именно в этом случае, возможно, я узнаю правду об истинном положении дел, то есть получу относительно честный и полный ответ на предыдущий вопрос.

Вот только не хочу я этого делать. Не в моих это правилах. Ну да, есть вероятность того, что молчание мне выйдет боком, но лучше огрести за недоносительство, чем перешагнуть через этот моральный порог. И так уже ниже плинтуса опустился в иных вопросах, не стоит добивать свое «я», ломая последние скрепы. Подстава? Ну, значит, подстава. Значит, спалюсь. Я не самый хороший человек, на моей души грязи столько, что скребком не отскребешь, но хочется хоть за что-то себя уважать. Иначе все, иначе труба.

А если не подстава? Если эта дурочка и впрямь решила монетизировать свой взлет по карьерной лестнице таким образом? Ее же на куски порвут, причем в буквальном смысле. Она не откажется от задуманного, это к гадалке не ходи. Олеся – цельный человек, который идет вперед, невзирая ни на что, это я уже понял. И это – все. Для нее – все. Но мне хоть себя упрекнуть не в чем будет. Я ее не предавал, даже пытался отговорить от задуманного. А что она меня слушать не стала… Ну, свой ум в чужую голову не вложишь, увы.

И вот еще один вопрос. Откуда Анжелика узнала, что именно от меня хочет Верейская? Она же тогда в меня чуть не вцепилась, всячески препятствуя нашей беседе, так, словно хотела от беды уберечь. Выходит, знала что-то?