Ольга Шах - Купеческая дочь замуж не желает

Ещё зашла на кухню, предупредила Малию о том, что завтра придется печь хлеб на ярмарку. Для домашнего стола мы и так уже перешли на выпечку хлеба в формах. Нового в тесте ничего не было, но пользоваться было удобнее. Лимке скажу завтра, а то опять загодя начнет переживать.

В спальне опять пообщалась со своей розой. В горшке уже бодро торчал куст из трёх стеблей. Один стебель цвел, второй только формировал бутон, а третий просто активно зеленел пока. Сообщив кустику, что вскоре посажу его на клумбу, попросила его не капризничать и приспосабливаться к жизни на воле. Я понимаю, что это почти что шиза, но я уже привыкла. Кроме того, я теперь не только тепло кистей рук ощущаю, но, как мне кажется, замечаю слабое светящееся облачко вокруг рук. Вроде как перламутровой вуалькой окутываются руки, когда я тщательно сосредотачиваюсь на каком — то действии. И с каждым разом всё легче мне это даётся.

Разбойник

Стухнут звезды, стухнет месяц,

Стихнет песня соловья,

В чернобылье перелесиц

С кистенем засяду я.

У реки под косогором

Не бросай, рыбак, блесну,

По дороге темным бором

Не считай, купец, казну!

Руки цепки, руки хватки,

Не зазря зовусь ухват:

Загребу парчу и кадки,

Дорогой сниму халат.

В темной роще заряница

Чешет елью прядь волос;

Выручай меня, ножница:

Раздается стук колес.

Не дознаться глупым людям,

Где копил — хранил деньгу;

Захотеть — так все добудем

Темной ночью на лугу!

Сергей Есенин

А утро принесло новости, всякие. Вначале я, как обычно, пообщалась со своей розой и с удивлением поняла, что:

а) Мне уже не надо зажмуриваться, тепло поднималось, откуда — то из меня и текло свободно по рукам.

б) Я вижу небольшое переливающееся облачко вокруг цветка, когда разговариваю с розой.

Это были хорошие новости.

Только спустилась вниз, как в холле увидела встревоженного Димара, озабоченного Милаша, тут же присутствовал и Тарин, которого я вообще редко видела, и серьезный Тимаш. Я испуганно замерла сусликом у лестницы:

— Что случилось? Тимаш, Димар?

Димар нервно улыбнулся:

— Да ничего особо серьезного не произошло, не переживайте так, лэрина! Вот Тимаш сейчас все расскажет.

Я отмерла и позвала всех в столовую, а то у меня от страха во рту пересохло и, подозреваю, что все ещё не завтракали. Тимаш чувствовал себя не в своей тарелке малость, но быстро успокоился и начал рассказ.

— Так после того, как вы нас предупредили, лэрина, мы, сталбыть, все сети новые по хатам унесли, лодки тоже на остров угнали. А на шестах самое рваньё развешали из сетей, вроде как висят сети. И на ночь стали сторожа оставлять из наших. Он у костерка сидит и за лодочными сараями приглядывает. Ну и вообще, смотрит. У него и било есть, тревогу поднять, если что. Вот вчера и пришли лиходеи. Аж трое на Самуся, рыбачка нашего, навалились, ударили по голове, он и прикинулся, что в беспамятности лежит, они связывать его не стали. Ещё двое навалились сети резать, а эти, лиходеи, взялись хворост к сараям таскать. А Самусь — то подполз к билу и давай стучать. Ему, конечно, сталбыть, ещё пендюлей добавили, да только мы ж вполглаза спали, прибежали сразу. Только вот сбегли, лиходеи. Кони у них в лесочке были. Но сараи не пожгли.

Я встревожилась:

— А Самусь очень сильно пострадал? Может, лекаря из города привезти?

Тимаш заулыбался:

— Да не, ну синяки, конечно, знатные, но ничего не сломали ему. Его наша знахарка подлечила уже, сидит весь в припарках. А мы вот рыбу привезли, хотели себе малость сделать, как у вас. Прошлый — то раз едва хватило всем попробовать — то, у всех же, окромя семей, ещё и родня есть. Вот, не откажите нам ещё. А для икры мы вот, туески привезли, у деда Семки в Кузьминках брали, новые, как вы велели.

И старшина рыбаков просительно глянул на меня. Разве могла бы я им отказать? Нет, конечно.

— Тимаш, рыбу и остальное отправляй на коптилку, а сейчас, позавтракаем и я выдам вам премию за храбрость, а Самусю ещё и за боевые травмы добавлю, пусть лечится.

Позавтракав (Тимаш смущался, но ел, видимо, с ночным переполохом голодным скорее поехал в имение, доложиться), поднялись в кабинет, где я выдала ему денег для премии рыбаков, отдельно передала для храброго сторожа. Заодно поинтересовалась, как у них там посевная идёт.

— Ох, благодарствую, лэрина! Нынче красота просто! Пока мы на реке, нам все поля вспахали и хозяйские и наши! Раньше — то, придёшь с реки, а тут баба ноет — когда поле пахать будешь? А нынче благодать просто, отсадились почти уже. А рыба не сегодня — завтра пойдет валом, мы по приметам видим уже. Так что не сумлевайтесь, лэрина, будет и рыба. А смотреть мы теперь всей деревней будем, пацанята мелкие везде бегают, все приметят. А лиходеи те, я мнюсь, это от купца того, шибко он грозился, когда приезжал. Да только мы ему сказали, как вы велели, чтобы он к вам ехал.

Старшина уже ушел, а я сидела в кабинете, все раздумывая, как обезопасить людей. И как раз под приезд отца! Надо же так совпасть! Ещё решит, что мне тут опасность угрожает и увезет назад в столицу. Прикажет охранникам, те скрутят, в карету и увезут. Нет, надо решить это дело! Пошла вниз, с мужчинами разговаривать.

Милаш уже проводил совещание по вопросам безопасности. Если раньше Тарин обеспечивал безопасность вокруг имения, теперь поехал налаживать охранный периметр по всему поместью. Димар сейчас проедет по всем нашим деревням, заглянет на каменоломню, поговорит с мужиками, чтобы они были внимательными, если что, подозрительных хватали и везли в имение. Я поморщилась:

— Димар, должны приехать покупатели от соседей, не забывай!

— Так, лэрина, покупателей сразу видно же! Они ведь с повозками будут, не просто верхом. Мы ведь тоже с понятием. Да и, похоже, первые уже приехали.

Он кивнул на окно в холле, где виднелась какая — то суета. Мы вышли на крыльцо.

Действительно, там ругались какой — то незнакомый мужик и один из моих рабочих. Незнакомец ругался, что его не допускают пред светлы очи барыни, мой человек важно ему сообщал, что лэрина занята сейчас, захочет — примет, не захочет — выгонит к нечистому!

Я, сдерживая смех, остановила ссору, спросив, что хотели приезжие, поодаль разворачивалась повозка с высокими бортами.

— Так, лэрина, с Дубовой Рощи мы! Хозяин послал, сказал, что уговорено у вас! Вот, и деньги отправил!

Мужик достал из — за пазухи кошель с деньгами. Я повернулась к Димару.

— Димар, мы вчера разговаривали, список заказа я тебе дала, выдай им со склада по списку, отрежь ещё сверх того кусок грудинки не слишком большой, пусть пробуют в Дубовой Роще.