Ольга Шах - Купеческая дочь замуж не желает

Пусть потихоньку чинят снасти рыбацкие, понемногу рыбалят, все равно рыба будет, штук по десятку можно все лето добывать, это и рыбакам подспорье и мне для местной торговли по заявкам хватит. Уговорились, что через седьмицу проведем полный расчет за путину, сверим все бумаги, посчитаем и выдам деньги Тимашу.

А пока позвала Димара и велела свести рыбака с лесником, пусть обговаривают, что, где, когда и сколько. Кроме бревен на доски, нам ещё нужны бревна для строительства новых домов в деревнях. Чай, не Техас у нас, здесь в домах из фанеры не проживешь.

Только ушел рыбак, как приехал тот самый пришлый кожевенник. Крепкий мужчина, лет под пятьдесят с красными, натруженными руками. Ну да, кожевенник ведь, с разными химическими веществами работают, выделывая разные шкуры. Поговорила с ним. Мужик оказался обстоятельным, немногословным. Сказал, что работает с сыновьями, выделывает разные шкуры, а один из сыновей хорошо шьёт разные изделия из кожи. Я заинтересовалась, умеет ли он выделывать овечьи шкуры для дублёнок?

— Так, лэрина, вроде как мы делаем тулупы, а вот дублёнки, это что?

Собрав в одну кучу все, что я помнила о внешнем виде дублёнки, из чего это делают, и как это выглядит, я смогла кое — как, коряво, нарисовать шубейку. Мастер долго крутил мое художество, потом что — то понял (скорей всего то, что художником мне не быть никогда), и сказал:

— Надо попробовать! Может получиться!

Добро на переселение ему в Кузьминки я дала и тоже отправила его к Димару, пусть решают вопрос с пустующим домом. Увидев пробегающего Миньку, дала ему задание — съездить в Кузьминки к гончару и если есть у него кувшины с дырками, чтобы тогда он завтра привез их в усадьбу. Дополнительные пугалки будут. Ветер, проходя через дырки в стенках кувшина, создаёт такие воющие звуки, что стая волков обзавидуется.

Спустилась в подвал к Надише, но там моя помощь и не требовалась, только выдавай новые рецепты и все. А расписных флакончиков все прибавлялось. Просто произведения искусства. Это просто хорошо, что это направление я передала Надише, одной бы мне просто не успеть все. Тем более теперь, когда у меня на носу грандиозный ремонт дома запланирован. Вот съезжу на летнюю ярмарку и займусь этим плотно.

Теперь ещё надо на дорогу съездить и потом уже заняться варкой той самой брынзы.

Дорожники работали ударными темпами, у них уже выработался определенный технологический ритм, и простоев не было. Они уже продвинулись дальше за песчаный карьер вдоль по дороге. Такими темпами, дней за десять они и дотянут дорогу до королевского тракта. Развернулись мы назад с Тарином и поехали к дороге на Горицы. Там мне оставалось доделать немного до деревни. Пусть хотя бы так. Успеем — и плитами замостим к ним дорогу.

Варка брынзы оказалась не слишком сложной, надо было только выдерживать точно весь процесс. Пока готовый продукт стоял под гнетом, прокипятили рассол, остудили, и разрезав круги готовой брынзы на крупные куски, уложили ее в рассол. Пробовать будем её завтра.

Иртэн.

Со скрипом, скрежетом, с ночным бдением над бумагами, по сто раз проверяемыми и перепроверяемыми решениями по хозяйствованию — но жизнь Иртена в поместье двигалась вперёд. Наконец, удалось списаться с мастерской в Барбуссе, которая изготавливала жернова для мельниц, заказать у них новые. Вчера пришло известие, что заказ готов, можно приезжать за ним.

Доставят жернова сами изготовители, так как для транспортировки тяжёлого груза нужны особо подготовленные подводы и кони — тяжеловозы. Это, конечно, увеличивало стоимость заказа, но другого выбора не было, таких подвод в поместье нет. Сегодня Тимей уехал в Арнику для встречи заказа, далее до поместья он будет сопровождать подводы. А потом начнется самое сложное — замена жерновов, установка мукотряса. Для этого вместе с подводами едут два мастера. Простых рабочих Иртэн найдет у себя в поместье. В общем, барон уяснил, что без развития хозяйства поместье большого дохода не принесет. А для этого надо трудиться и много.

Пришло письмо от старого графа. Разумеется, отец был недоволен уменьшением поступлений денег от поместья. Недоумевал, почему уволил Иртэн управляющего, ведь Геран все деньги, до копеечки, отправлял графу. Интересовался, как идёт ухаживание за назначенной невестой. Сообщил, что старший брат заканчивает ремонт дома в графской усадьбе и что его свадьба назначена через полгода и хорошо бы Иртэну тоже к этому времени определиться и со своей свадьбой.

Прочитав письмо отца, барон только тяжко вздохнул. Он понимал беспокойство отца по поводу финансового состояния семьи, но и жертвовать собой во имя семейного благополучия, ужасно не хотелось. Тем более, ему уже нравилась жизнь в поместье, нравилось, что он нужен окружающим, его мнением интересуются, решения принимает он сам. Как рассчитывал отец, после женитьбы на богатой купчихе, Иртэн вернётся в столицу с молодой женой и будет вести прежний образ жизни — встречи с друзьями, досуг светского повесы и так далее, не интересуясь никакими хозяйственными и финансовыми делами. И ясно, что такая внезапная хозяйственная активность непутёвого сына старого графа мало устраивала. А Иртэну уже не хотелось прежней жизни.

Вот такая дилемма стояла сейчас перед молодым бароном. Но и жениться на Лионелле ему тоже не хотелось. Совсем. И он все малодушно откладывал момент решительного объяснения с девицей. Он понимал, что это трусость, но никак не мог решиться. Да и что он мог сказать ей? Откровенно лгать о неземной любви и о том, что "только ее светлый образ и стоит перед глазами, лишая несчастного влюбленного сна и покоя, и лишь ее благосклонный взгляд может вернуть ему радость жизни"! Фу, какая глупость! При этом Иртэн совершенно не помнил, что подобную милую чепуху он шептал не одной хорошенькой вдовушке на приватных рандеву.

А теперь мысли барона все чаще переключались на близкую соседку из Белой Долины. Ему нравилось в ней многое, целеустремленность, умелое руководство хозяйством, ровное, вежливое отношение к окружающим, и даже дикая ярость, с которой она хлестала разбойника на дороге при нападении — тоже нравилась. Но и памятно было, как она дрожала от пережитых эмоций в его руках — нежная, беспомощная. Вот такую жену он бы хотел себе — страстную, но сдержанную, добрую, но умеющую постоять за себя. И чтобы с ней можно было поговорить на интересующие их общие темы, а не только про балы, наряды и чьи — то свадьбы, помолвки и прочую светскую чепуху.

Но в последнее время Тимей стал тоже чаще заговаривать на тему того, что соседка совсем не хочет обращать на него внимания, а уж он старается. Тут Иртэн хмыкнул про себя — старается, ну да! В присутствии Маринеллы его молодой помощник только молчал и громко сопел, даже не пытаясь сказать девушке хоть слово.