Игорь Ковальчук - Северянин

– Да ведь не поспоришь, – пробормотал Агнар. Он открыл глаза, встал и после этого задумчиво посмотрел на небо, как будто ожидал увидеть там загадочного собеседника. – Это, само собой, понятно. Но как именно? Что мне делать? Куда идти? Если не на юго-восточное побережье, то на какое?

Ответа он не дождался. Да и не ждал по-настоящему, если говорить откровенно. Шестым чувством он понял, что неведомый голос беседует с ним лишь тогда, когда он сам молчит и углублен в свои мысли. По большому счету, молодой мастер в действительности совершенно не нуждался в чужих советах, тем более в таких важных вопросах, как собственная судьба.

– А за предостережение спасибо, – сказал он, глядя на этот раз себе под ноги. – К проливу я не пойду… Только… Куда же тогда?

Он вспомнил все, что слышал об Эрине, втором по размеру в числе Британских Островов. Ему никогда не приходилось бывать там, но поселений викингов там в его времена хватало, это он знал. Нет сомнений, что, пребывай он все еще в своем столетии, с Эрина ему удалось бы добрался куда угодно, однако как там обстоят дела теперь, он не мог и предполагать.

«Эрин так Эрин – какая разница. Не научились еще строить корабли, так я научу», – подумал скандинав, припоминая все, что он знал о строительстве судов. Знал он далеко не так много, как ему хотелось бы. Все-таки, это не кузнечное ремесло, в котором он так мечтал преуспеть. Однако каждый более или менее толковый норвежский, шведский или датский парнишка должен был понимать толк в кораблях, пусть небольших, на маленький парус, на одну пару весел, но построенный так же, как и большие, боевые суда. Он должен был уметь починить судно, привести в порядок после зимовки… Словом, самые основы Агнар знал. Как и все его соотечественники.

Вернувшись в поместье, скандинав помог кузнецу, потом снова ставил столы для ужина по указаниям хозяйки дома, поужинал и лег спать в имдэ рядом с младшими сыновьями хозяина. Утром все началось сначала, и супруга Ордеха уже уговаривала молодого мастера пожить немного у них, поработать и обзавестись всем, необходимым для путешествия. Поколебавшись, викинг согласился. К его удивлению, в поместье не показывались друиды. Лишь разок заглянул какой-то совсем молодой жрец леса в синем одеянии барда, но он только торопливо перекусил и отправился в дорогу, даже не переночевав.

На скандинава он не обратил ни малейшего внимания, хотя тот то ли из чувства какого-то озорства, то ли проверяя, ищут его или нет, держатся все время на виду у путешественника. Даже задал ему вопрос о дорогах на юг. Тот ответил, не оглядываясь.

Агнару еще дважды в снах являлась Маха, но она больше ничего ему не говорила, только смотрела, перебирая пряди волос, лежащие на полуобнаженных плечах и складках то серого, то белого платья. Последний сон мужчина воспринял как предостережение, хотя сначала и не понял, от чего, но решил, что из поместья пора уходить и пробираться к берегу моря.

Он собрал свои вещи и то, чем разжился всего за несколько дней. Одна из служанок, которой он сумел починить браслет, подарила ему рубашку, хозяйка уделила из запасов своего мужа старый, но еще очень крепкий и теплый шерстяной плащ, приказала набить полный мешок съестных припасов. За то, что гость три дня горбатился в кузне, помогая приводить в порядок инвентарь, а из обломков пришедших в негодность бронзовых вещей изготовил наконечники на плуги и бороны, Ордех позволил ему выбрать коня из своего табуна в двадцать пять голов.

Скандинав порадовался, что он хоть и плохо, но все-таки кое-как умеет ездить верхом.

Коня ему, в конечном счете, выбрал сам хозяин, ибо похвастаться знанием лошадей молодой мастер не мог. Сбрую и седло скандинав получил в придачу – старенькие, но вполне пригодные для того, чтоб еще некоторое время ими пользоваться.

Агнар с облегчением навьючил на коня свой скарб – то ли дело, не надо тащить на себе, – и отправился на запад, напрямик, сквозь леса. В последнем его сне Маха хоть и с долей беспокойства, но по большому счету вполне безмятежно смотрела на него, она была очень хороша в своем открытом «старо-жреческом» одеянии, и теперь, когда викинг предпринял все зависящее от него, чтоб избежать возможных неприятностей, он мог вспоминать свой сон с удовольствием. Вспоминая, он немного домысливал. Немного фантазировал.

Сны сделали Маху намного более привлекательной для него, чем была какая-либо женщина в его жизни. Теперь он реже вспоминал чародейку-прелестницу из народа альвов, но даже если вспоминал, она оставалась для него чем-то полумифическим, полуфантастическим. Так, как он думал о ней, можно было думать лишь о той идеальной женщине, с которой можно желать прожить всю жизнь и умереть в один день. Маха в его глазах была намного более земной, и ее простая, спокойная, уютная красота влекла его к себе.

К тому же, как ни удивительно, он успел привыкнуть к ней.

Он ехал через лес, время от времени рефлекторно пригибаясь, чтоб не задевать головой о ветки, и думал немного о девушке из Круга Друидов, немного о мире вокруг себя, немного о белгах и альвах и о свалившейся на него магической силе, с которой надо что-то делать. Потом притомился бить задницу о седло, слез, спутав коню ноги, пустил его пощипать травку и сам устроился на кочке – передохнуть. И в первый момент, разглядывая странное существо, вылезшее из-под корня огромного дерева в пяти шагах от себя, лениво подумал о том, какие удивительные формы принимает иной раз природа.

А потом существо, задумчиво почесав затылок совершенно человеческим жестом, заговорило.

– Я, собственно, вот о чем. Мне о тебе мой собрат рассказывал. Ты его должен помнить, он тебе задолжал услугу, – и, поднатужившись, существо воспроизвело ту мелодическую составляющую чудесного имени, которым год назад альв из числа малого подземного народа был вынужден откупиться от Агнара. К его помощи прибег молодой мастер, чтоб найти путь через подземелья друидов.

– Ну-ну, – подбодрил викинг, плохо понимая, спит он, или же видит все это наяву.

– Он сказал, будто бы ты – существо достойное.

– Неужели?

– Ну да. Обычно такие, как ты, требуют у нас бронзу, железо, серебро, золото – словом, богатство. Некоторые – бессмертие, чары… Много чего требуют. А ты попросил просто-напросто указать тебе путь. Дело пустяковое, особенно для такого, как мой собрат. Кстати, люди зовут его Ниу-Фаиртех.

– Язык сломаешь… – проворчал скандинав, задумчиво пощипывая себя за запястье.

– А ты не ломай! – запальчиво ответил карлик. – Кто тебя просит так его называть? Он только рад будет, если ты не станешь его так называть. Только не ждешь же ты, что он доверит тебе свое племенное имя? Да и я тоже!..