Александр Клыгин - Начало пути

– Слушай, а зачем тебе одеяло? – спросил Крулс, когда они шуршали в кустах, как два ежика в тумане. – Ты что, хочешь таким образом затащить ее в постель прямо в кустах?

– Крулс, не валяй дурака, – ответил Эльдорадо. – На нее надо произвести впечатление, для этого ее надо чем-то удивить. Погоди, я тебе сейчас объясню, что надо делать.

Эльдорадо что-то прошептал Крулсу на ухо, после чего взял в руки гитару, встал прямо под окном и запел:

– Стою я с гитарой под вашим окном, пою вам свою серенаду!..

Вообще-то, он в жизни не брал в руки гитару и не имел ни слуха, ни голоса, но «любовь» взяла свое. Серенада кончилась словами:

– Ай-яй-яй-яй! Я извиняюсь… (в этом месте по плану Крулс швырнул в Эльдорадо одеяло) …кто-то швырнул одеяло в меня, поэтому я вырубаюсь!

Именно такой текст и был у Альфа.

– А-га-га-га-га-га-га-га-га-га-га! – загоготал Крулс, услышав последние строчки.

Блондинка высунулась из окна и вознаградила «уличных бардов» вторым одеялом. Правда, на этот раз одеяло попало в Крулса. Когда Эльдорадо, в свою очередь, захохотал, блондинка вознаградила его ведром воды. Когда Крулс опять загоготал, блондинка наградила его ведром без воды. Без лишних слов Эльдорадо с Крулсом скрылись в кустах. Эльдорадо, помимо гитары, прихватил с собой второе одеяло и ведро, вылетевшие из окна, решив действовать по запасному плану. Прихватив с собой все эти причиндалы, наши герои поспешили убраться подальше, пока в них не полетели тухлые помидоры. Действительно, все помидоры на кухне сексапильной блондинки давно стухли, и ей надо было как-то приспособить их в хозяйстве.

Наступил новый день. Эльдорадо и Крулс с самого утра торчали на Строительной Площадке.

– Почему не убрали забор из колючей проволоки? – орал Эльдорадо на активистов. – Как народ будет слушать оратора, если сцена окружена проволокой? Немедленно уберите его!

– Не успеваем, сэр Эльдорадо! – сказал кто-то из рабочих. – Скоро уже толпа соберется.

– Ну, тогда хотя бы разверните его в разные стороны, чтобы казалось, что мы так огородили этот… зрительный зал, или как это лучше назвать, – приказал Эльдорадо. – Чувствую, Ричмонд нас всех убьет, когда увидит, что тут за ужас творится. Я надеюсь, хоть за ночь-то отсюда ничего не сперли?

– Нет, благодаря колючей проволоке и сторожу, которого мы наняли, – ответил Крулс.

– А мы наняли сторожа? – спросил Эльдорадо.

– Да, – ответил Крулс.

– А зачем нам тогда колючая проволока, если у нас сторож есть? – спросил Эльдорадо.

– Да он же старый глухой дед, – ответил Крулс.

– А зачем нам тогда такой сторож? – спросил Эльдорадо.

– А у него ружье есть, – ответил казначей, пробегавший мимо. – Он ночью из ружья в воздух палил каждые полчаса, чтоб грабители испугались.

– С каким дурачьем приходится работать, – вздохнул Эльдорадо.

– Да забудь ты про этого сторожа, у нас и поважнее дела есть, – сказал Крулс.

– Это точно, – кивнул Эльдорадо. – Эй, ребята, вы микрофоны проверили? Так что ж вы сидите, проверяйте, вон, уже автобусы с народом подъезжают!

Рабочие успели оттащить часть забора из колючей проволоки от сцены, так что, когда на трибуну вышел Ричмонд, пространство перед сценой уже не было ограничено никаким дополнительным препятствием. Перед сценой потихоньку собиралась огромная толпа.

И вот Ричмонд орал на трибуне нечто политически агрессивное, а Эльдорадо с Крулсом обеспечивали работу микрофонов, динамиков и башмаков. Однако ближе к вечеру, когда митинг закончился, некоторые представители народа, напоровшиеся из-за общей давки на колючую проволоку, отправились в ближайший полицейский участок, чтобы доложить о вопиющей несправедливости и нарушении прав человека в ходе митинга, проводившегося в защиту этих самых прав человека. Комиссар полиции ни хрена не понял, но понял, что кто-то где-то чего-то нарушил. Заодно кто-то вспомнил, что на Строительной Площадке вроде бы нельзя проводить митинги и началось разбирательство.

А Эльдорадо воспользовался одеялом и ведром неизвестной блондинки для того, чтобы нанести ей визит. Вечером он залег в засаду у ее окна и, когда там зажегся свет, снова запел свою серенаду, только уже без гитары – прокат инструмента стоил денег. Блондинка высунулась в окно, чтобы окатить его кипятком, раз уж холодная вода не подействовала. Но Эльдорадо увернулся от кипятка и закричал:

– Не стреляйте, не стреляйте! У меня ваше ведро и одеяло, так что, если вы спуститесь, я верну их вам!

Услышав такой веский аргумент, блондинка спустилась через пару минут.

– Я уже и не надеялась, что снова увижу свои вещи, – сказала она. – Кстати, вы могли бы оставить их в саду вчера, все равно воров тут нет!

– Ну, я хотел с вами познакомиться в благодарность за то, что я все это вам принес, – сказал Эльдорадо. – Короче говоря, я Эльдорадо из антирабской кампании. Не подумайте, что я ненормальный, просто там деньги платят.

– А я – просто Марианна из общежития, – сказала Марианна.

– Ну что ж, тогда позвольте пригласить вас в ресторан завтра, – сказал Эльдорадо.

– С удовольствием, – сказала Марианна.

– Ну, Эльдорадо, и где ты пропадал весь вечер? – спросил его Крулс, когда Эльдорадо вернулся домой.

Для того чтобы узнать, где ошивается Эльдорадо, Крулс весь вечер проторчал в булочной напротив его дома и умял огромное количество круассанов и просто булочек.

– Да вот, назначал Марианне свидание, – ответил Эльдорадо.

– Кому? – спросил Крулс.

– Блондинке, огревшей тебя ведром, – ответил Эльдорадо.

– Ну ты и везучий! – воскликнул Крулс. – Как ты то сделал?

– А для чего, по-твоему, я вчера поволок за собой ее ведро и одеяло? – спросил Эльдорадо. – Сегодня вот вернул ей имущество и стал вроде как героем.

– Не надейся, что свидание пройдет в приятной атмосфере, – сказал Крулс. – Ричмонд звонил и сказал, что у него неприятности. Кажется, правительство решило принять закон о запрещении антирабской кампании.

– Да ты что? – спросил Эльдорадо. – А на что же мы тогда жить будем?

– Ричмонд сказал, что если примут закон, то мы вообще жить не будем! – ответил Крулс. – Всех нас арестуют!

– Черт побери, да из-за чего же кампанию собираются запретить? – спросил Эльдорадо.

– Да, из-за ерунды, – ответил Крулс. – Кто-то колючей проволокой на митинге поранился, а затем оказалось, что на Строительной Площадке нельзя митинги проводить.

– Надо срочно начинать действовать! – сказал Эльдорадо.

Ночью в небольшой, но хорошо обставленной квартирке Ричмонда собралось все руководство антирабской кампании. Помимо Ричмонда, там были казначей, парочка финансовых менеджеров, несколько ораторов, разрабатывавших общую стратегию речей на митингах и другие люди. В целом, собралось около тридцати человек. Поскольку квартира была не очень большой, собравшиеся разместились на двух диванах, на всех найденных стульях, кто-то прямо на полу, а многим пришлось стоять у стен. Эльдорадо и Крулс тоже пришли, хотя и не входили в руководство антирабской кампании. Можно считать, что им просто повезло – Ричмонд на последнем митинге оценил организаторские способности Эльдорадо, и решил, что такой человек на совещании не помешает, а может, даже и пригодится. Ну, а Крулса тоже пришлось пригласить – он просто прилип к Эльдорадо, как банный лист.