Александр Клыгин - Начало пути

– Издеваешься? – спросила Марианна. – Если бы ты знал, как меня достали эти бесконечные цветы и конфеты! Ты – первый, кто догадался, что я хочу сходить в ресторан!

– Правда? – спросил Эльдорадо. – Ну, если честно, то на дорогой ресторан меня не хватит.

– Не страшно, – сказала Марианна. – Я и в дешевом-то ни разу не была. Теперь надо как-то избавиться от этой кучи цветов.

– Может, выкинуть их в окно? – спросил Эльдорадо. – Как это в песне… «миллиард-миллиард желтых лилий… из окна, из окна кто-то выкинул»…

– Да нет, зачем же, – сказала Марианна. – Есть и более простой способ от них избавиться. Девочки, можете разбирать цветы, мне не жалко! – проверещала Марианна на все общежитие.

Эльдорадо тут же был сметен толпой лиц женского пола. Когда толпа схлынула, Эльдорадо обнаружил себя лежащим на полу. Цветов не было и в помине.

– С ума сойти, – пробормотал он, вставая. – Никогда не понимал, почему женщины так любят цветы.

– А я никогда не понимала, почему мужчины любят механические игрушки, – сказала Марианна. – Но ко всему можно привыкнуть.

– Да, ты только представь себе цифровую видеокамеру со стабилизатором изображения, цифровым зумом и инфракрасной лампой для ночной съемки! – восторженно протянул Эльдорадо.

– Так мы идем в ресторан или нет? – спросила Марианна, щелкнув пальцами перед носом Эльдорадо.

– Да-да, конечно, – сказал Эльдорадо и тяжело вздохнул, отвлекаясь от мыслей о цифровой видеокамере, которая иногда снилась ему по ночам в особо радужных снах. – А если помечтать о «Мерседесе» с кожаным салоном, автоматической коробкой передач и с кнопкой для открывания багажника… или если вспомнить черный лимузин…

– Эльдорадо, я здесь! – прервала его Марианна. – Веди меня в ресторан!

– Пошли-пошли, – сказал Эльдорадо. – А тут вообще есть ресторан неподалеку?

– Есть один, где я давно мечтала побывать! – воскликнула Марианна. – Там такие красивые скатерти и салфетки так свернуты…

– И где он? – спросил Эльдорадо.

– Так и хочется стянуть оттуда одну свернутую салфетку и повесить ее на стену в рамочку… – замечталась Марианна.

– Да, вот и гадай, куда нас приводят мечты, – вздохнул Эльдорадо.

В конце концов они нашли нужный ресторан. Правда, перед входом в ресторан и Эльдорадо, и Марианна застыли как вкопанные. Марианна, не отрываясь, смотрела на какую-то даму в шикарном вечернем платье, выходящую из ресторана, а Эльдорадо пялился на начищенный до блеска черный «Мерседес», припаркованный у входа.

– Какое платье! – восхищенно вздохнула Марианна.

– Какая тачка! – восхищенно вздохнул Эльдорадо.

Когда они уже сидели за одним из маленьких столиков и листали меню, Эльдорадо начал сомневаться, что у него хватит денег на то, чтобы расплатиться за многочисленные блюда, заказанные Марианной.

– Я думал, ты сидишь на специальной диете, – сказал Эльдорадо, заказывая себе что-то дешевое.

– Все так думают, – усмехнулась Марианна. – На самом деле я лопаю больше, чем все мои подружки вместе взятые.

– Поразительно! – воскликнул Эльдорадо. – И у тебя при этом такая потрясающая фигура!

– Спасибо за комплимент, – сказала Марианна.

Эльдорадо прикинул, когда это он успел сказать комплимент. Так и не сообразив, что из вышеперечисленного было комплиментом, Эльдорадо сказал:

– Можешь меня не благодарить, я всегда говорю только правду.

– Ты такой милый! – сказала Марианна.

Эльдорадо задумался, когда это он успел ей понравиться. Затем он вспомнил, что женскую логику понять невозможно, и окончательно в этом убедился, когда Марианна шепнула ему перед тем, как они собрались уходить:

– Отвлеки официантов, а я пока стяну отсюда пару салфеток.

Эльдорадо отвлек всех без исключения официантов, когда платил по счету. Марианна в это время набивала сумку красиво сложенными салфетками.

Из ресторана Эльдорадо и Марианна отправились к общежитию. При входе в общежитие они столкнулись с курьером, доставившим цветы.

– Это что, каждый день продолжается? – спросил Эльдорадо у Марианны.

– Да, – ответила Марианна. – Зато у всех девчонок в общежитии каждый день в комнатах свежие цветы.

– Красота – страшная сила, – пробормотал Эльдорадо. – Ну что, до завтра? Обязательно к тебе зайду, помогу выпроводить курьеров с цветами.

– Спасибо, – сказала Марианна. – Буду тебя ждать.

– Пока, – сказал Эльдорадо, и направился к автостоянке, хотя у него и не было машины.

Эльдорадо направился к дому Ричмонда, где еще утром собралось руководство и часть активистов антирабской кампании. Заходя в квартиру Ричмонда Эльдорадо, к своему удивлению обнаружил, что вся толпа до сих пор там – члены антирабской кампании ждали результатов несколько затянувшегося «Похода На Белый Дом» – Ричмонд ушел днем и где-то задерживался.

А вот что происходило с Ричмондом, пока Эльдорадо с Марианной таскались по ресторанам и мечтали о своем. Ричмонд приехал в Белый Дом, где просидел три часа в приемной, прежде чем его принял Парэрас.

Надо сказать, что кабинет Парэраса Сарэры, одного из первых министров, был весьма роскошным, но производил гнетущее впечатление – в интерьере кабинета преобладал темно-коричневый цвет. Стены кабинета были отделаны деревом, покрытым лаком, на окнах висели тяжелые занавески, слегка раздвинутые у того окна, где располагался стол министра. Парэрас сидел за тяжелым деревянным столом спиной к окну и перебирал бумаги. На столе не было компьютера – в начале девяностых годов компьютер еще не был непременным атрибутом делового человека, и компьютеры можно было увидеть только в вычислительных центрах, занимающихся обработкой информации.

Ричмонд вошел в кабинет, и в первый момент его глаза не могли привыкнуть к темноте, а когда он увидел Парэраса, сидящего за столом перед ярким белым пятном окна, Ричмонд смог разглядеть только силуэт Парэраса. Но через несколько секунд глаза Ричмонда привыкли к освещению в кабинете, и он смог во всех деталях рассмотреть сидевшего перед ним министра.

Между тем сам Парэрас умело воспользовался преимуществами такого освещение. Пока Ричмонд моргал, привыкая к свету, бьющему из окна, Парэрас внимательно разглядывал его, ибо лицо Ричмонда в этот момент было хорошо освещено. Видимо, к тому времени, когда Ричмонд проморгался, министр уже составил о нем какое-то мнение. Однако Ричмонд довольно быстро приспособился к освещению и тоже смог разглядеть Парэраса, и даже составить о нем свое мнение.

Парэрас был крупным кошандийцем, покрытым грязно-коричневой шерстью – похоже, это был естественный цвет его шерсти, говоривший о неблагородном происхождении министра (у кошандийцев была целая система определения общественного положения и происхождения индивида, большую роль в этой системе играли цвет и текстура шерсти). Возможно, Ричмонд разглядел бы и больше деталей внешности Парэраса, но тут министр заговорил.