Александр Клыгин - Начало пути

Эльдорадо выключил телек, поразившись тому, что чиновники, даже насмерть перепуганные, сохраняют свою манеру говорить, которая и отличает их от обычных людей. Эта манера заключается в использовании множества официальных терминов и оборотов, которыми чиновник пытается описать даже самые простые вещи, а зачастую чиновник вообще не описывает ничего, а только нагромождает друг на друга синтаксические и грамматические конструкции.

«Вот поэтому я и люблю восточную мистику, – подумал Эльдорадо. – Там для описания самых сложных философских вещей никогда не требуется больше двух-трех слов. Вообще, такое ощущение, что на Востоке все знают какую-то истину, но вовсе не пытаются ее описать, ибо она и так известна каждому. А на Западе, по этому же ощущению, никто никакой истины не знает, но пытается найти ее, выводя один поток слов за другим. И глотают люди Запада эти потоки слов, думая, что за ними что-то такое стоит, и сами начинают извергать слова потоками, даже не осознавая, что за всем этим на самом-то деле не стоит вообще ничего… Се ля ви».

Тут в квартире Эльдорадо зазвенел телефон.

– Слушаю, – сказал Эльдорадо, взяв трубку. – Собираем митинг? Где? Да, я знаю это место. Через полтора часа? Обязательно буду и Крулса с собой приведу. Окей, пока.

Днем на очередном пустыре снова собрался огромный митинг антирабской кампании. Эльдорадо и Крулс помогали затащить трибуну на грузовик, так как сцену сооружать было некогда и некому. Толпа собралась приличная, однако звук в колонках был плохой, несмотря на все старания звукооператора.

На трибуну поднялся один из близких друзей Ричмонда по имени Морвис и начал свою речь.

– Добрый день, дорогие друзья! – начал Морвис. – Сегодня я хотел бы поговорить с вами вовсе не об Империи Зла и не о беззащитных рабах, чьи права человека абсолютно не соблюдаются. Сегодня я буду говорить о нас с вами, ибо, как оказалось, наше положение ничуть не лучше, чем положение тех самых беззащитных рабов, которых мы с вами долгое время пытались защищать. Вчера, друзья мои, был убит наш лидер Ричмонд, хорошо известный вам всем. Возможно, кто-то из вас еще не слышал, что правительство собирается принять закон о запрещении деятельности нашей антирабской кампании. И вчера мы имели возможность убедиться, о каком именно «запрещении» идет речь. Ричмонда вчера не убили, а «запретили», как изволит выражаться наше правительство более цивилизованным языком. И потому я хочу спросить вас – отличается ли чем-нибудь это наше правительства от безжалостных правителей Империи Зла? В Империи Зла с людьми обращаются как с рабами, но разве у нас, в нашем цивилизованном Квартале дело обстоит не точно так же? Только правители Империи Зла намного честнее – если они хотят убить неугодного, они отдают прямой приказ – убить! А наши правители отдают приказ «запретить деятельность», но результат один и тот же.

Пока Морвис произносил свою откровенно антиправительственную речь, видимо, решив поднять народ на бунт, Эльдорадо внимательно осматривался по сторонам. Толпа шумела в такт речи Морвиса, однако Эльдорадо ясно видел, что ни один человек из этой толпы и пальцем не шевельнет даже для защиты собственных весьма условных прав, не говоря уже о защите членов антирабской кампании.

«Надо искать другой способ», – подумал Эльдорадо, продолжая осматриваться.

Неподалеку от себя он увидел Грэя, того самого сотрудника КСШ, которого Ричмонд недавно приводил на собрание антирабской кампании в качестве тайного информатора. Эльдорадо узнал его с трудом – Грэй пришел на митинг не в своем военном костюме, хотя носить костюм в Квартале сотрудникам спецслужб полагалось постоянно. Сейчас Грэй был одет в старый спортивный костюм, потертый плащ и кепку-бейсболку. Не хуже маски его лицо скрывали черные очки.

«Когда-нибудь и я надену такую маску, – подумал Эльдорадо. – Но надеюсь, для этого не придется наниматься служить правительству».

Эльдорадо подошел к Грэю, больше не слушая речей, гремящих с трибуны.

– Рад приветствовать героев шпионажа на нашей скромненькой тусовке, – шепнул Эльдорадо, подойдя к Грэю.

– Простите, вы обознались, – ответил Грэй и собирался уйти, но Эльдорадо удержал его за локоть.

– Да ладно, Грэй, узнал я тебя, можешь не притворяться, – сказал Эльдорадо. – Понимаю, ты хочешь, чтобы тебя никто не узнал, но, как видишь, они все сейчас слишком заняты антиправительственными речами, чтобы обращать внимание на тайных агентов.

Грэй остановился, окинул быстрым взглядом все вокруг, после чего посмотрел на Эльдорадо.

– Удивительно, что ты вообще меня узнал, – пробормотал Грэй. – Ох, чувствую, провалюсь я на экзамене по маскировке.

– Не провалишься, маскировка у тебя безупречная, поэтому я тебя и узнал, – усмехнулся Эльдорадо. – И вообще, я ясновидящий.

– Что, правда? – подозрительно спросил Грэй. – Тогда я должен тебя завербовать.

– Да нет, просто много «фэнтези» читаю, – снова усмехнулся Эльдорадо. – И восточной мистикой увлекаюсь.

– Ясно, – пробормотал Грэй. – Это доказывает, что в голове у тебя гремучая смесь.

– Слушай, забудь про маскировку, сейчас гораздо важнее придумать, что надо делать, чтобы хоть кто-нибудь из антирабской кампании остался в живых, – сказал Эльдорадо. – Я думаю, что после того, как Ричмонда убили, правительство еще могло бы оставить нас в покое, а вот после той пурги, которую гонит с трибуны Морвис, нас вообще начнут отстреливать на улицах военные отряды.

– Надо сказать, ты трезво мыслишь, – кивнул Грэй. – А то, что ты меня узнал в этой толпе, вообще невероятно. Ну да ладно, к делу. Морвис тоже не жилец, это ясно. Однако если спецслужбы и его уберут, до людей начнет доходить, что все, сказанное им – правда. И тогда может начаться бунт. А может и не начаться – все зависит от того, как поведет себя правительство.

– А нам чего делать, чтобы спастись от всепоглощающего гнева Парэраса и Родэрваласа? – спросил Эльдорадо.

– Пока я точно не знаю, – ответил Грэй. – Слишком много вариантов. Надо подождать, как отреагирует правительство на все это безобразие, что сейчас творят наши руководители – после гибели Ричмонда у них абсолютно снесло крышу.

– То есть, надо посмотреть, кого убьют следующим, – заключил Эльдорадо. – А что, если меня или тебя?

– Меня-то вряд ли, потому что я официально с вами никак не связан, – ответил Грэй. – И тебя тоже вряд ли, ты ведь даже в список постоянных членов не входишь, Ричмонд не успел тебя туда занести, хотя я ему говорил, что ты нам пригодишься.

– Спасибо, – сказал Эльдорадо.

– Теперь получается, что это нам на руку – ну, то, что Ричмонд не успел внести тебя в список, – продолжал Грэй. – Пусть пока руководство разбирается – может, правительство захочет уладить все миром. А если не захочет, то без труда сметет наше руководство. И когда антирабская кампания останется без руководства, тогда и наступит наш черед действовать.