Лекси Райан - Эти лживые клятвы [litres]

Он искоса смотрит на меня.

– Думаю, оба мы знаем, что я предпочел бы провести ночь с тобой.

Опять эти бабочки в животе… но я игнорирую это ощущение и толкаю его плечом.

– Хватит флиртовать со мной, бесстыдник.

Я прикусываю губу, пытаясь сдержаться и не задавать вопрос, который беспокоил меня весь день.

– Что? – спрашивает он. – Я знаю этот взгляд. О чем ты думаешь?

Он улыбается, берет меня под руку и ведет на кухню. Когда он смотрит на меня вот так, мне так легко представить, что он – тот самый парень, которого я знала дома. И так легко забыть обо всем остальном.

– Ты сказал, что планируешь вернуться в Фейрскейп ради меня.

– Да, и я говорил совершенно серьезно, – он заходит на кухню. Как и в прошлый раз, здесь никого нет. Но в воздухе витают запахи кабачков, жареной курицы и тушеного мяса – горько-сладкое напоминание о том, какая здесь изнеженная жизнь.

– Как бы это было, Баш? Ты планировал уехать домой, выбрать себе жену, а потом вернуться в Фейрскейп, ко мне, как женатый мужчина?

Он расправляет плечи.

– Я голоден. А ты?

– Не уходи от ответа.

– Я и не ухожу. Просто мне нужно что-нибудь съесть, – он улыбается и показывает пальцем в сторону большого ле́дника [1] Ле́дник – помещение для складирования скоропортящихся пищевых продуктов, в котором охлаждение производится при помощи льда. у стены. – У нас есть мороженое. Свежее.

Я чувствую, как мой рот наполняется слюной. Я помню мороженое с детства. В Фейрскейпе это не распространенное лакомство. Свежее молоко дорого стоит, и мороженое нужно есть сразу, как только его приготовят. Но в самых богатых домах Элоры есть ящики со льдом, в которых всегда есть такие лакомства. Вот, значит, какая она – жизнь в Фейри? Там мороженое есть в каждой кухне? Можно каждый день заканчивать этой тающей на языке сливочной сладостью? Я поднимаю бровь и делаю вид, что думаю об этом, а не показываю, что у меня уже слюнки текут.

– А какого вкуса?

– У нас есть много разных. Но, насколько я помню, больше всего ты любишь шоколадное.

Эти слова заставляют меня чувствовать себя уязвимой, и по какой-то причине из-за них я внезапно понимаю, что одета в пижаму и стою тут босиком. В прошлом году Себастьян подарил мне шоколад на день рождения. Небольшую плитку, купленную у одного из продавцов на рынке. Это было такое потворство моим слабостям, и мне казалось, что это слишком, но внимательность этого жеста заставила меня влюбиться в него еще сильнее.

– Шоколадное… звучит вкусно.

Он достает две миски и ложки, и я смеюсь.

Он ухмыляется мне.

– Что?

– Мне всегда казалось, что такие рутинные дела, как раскладывание мороженого, фейри делают с помощью своей магии.

Или за них это делают слуги.

– Да это просто выпендреж, – подмигивает Себастьян.

Если верить Финну, магия – жизнь. Может быть, они все-таки не пользуются ею так небрежно.

Себастьян кладет в каждую тарелку по большой порции шоколадного мороженого и протягивает мне одну из них.

Мы едим молча, прислонившись к противоположным столешницам, как тогда пили чай. Я уже наполовину расправляюсь со своей порцией, когда он снова начинает говорить.

– Я хотел вернуться, как только смог бы освободить тебя от контракта. Честно говоря, я никогда не позволял себе строить на этот счет слишком далекоидущие планы. Я знал, что, когда ты узнаешь, кто я, ты меня возненавидишь. Но я пообещал себе, что, как только у меня появится сила, я помогу тебе, хочешь ты этого или нет.

Я хочу сказать, что он принц, спросить, почему он не помог нам раньше, но, учитывая все, что он для меня сделал, этот вопрос кажется жутким ребячеством и неблагодарностью. Вместо этого я помешиваю тающее мороженое в миске.

– Когда мы вернем Джас, ты сможешь сделать так, чтобы она побыла тут какое-то время… может быть, не сразу же, ведь ты все еще будешь выбирать невесту. Но… ты попробуешь? Я хочу, чтобы она знала, каково это. Когда мы вернемся в королевство людей, я никогда не смогу обеспечить ей хотя бы близко похожие условия.

Я скорее чувствую, чем вижу, как Себастьян приближается ко мне. Одним пальцем он приподнимает мой подбородок и заставляет меня смотреть ему в глаза.

– Когда я стану королем, ты и твоя сестра получите открытое приглашение остаться во дворце.

В воздухе повисли невысказанные слова: если я стану его невестой, мне не придется ждать, пока он станет королем. И может быть… может быть, если быть честной с самой собой, такая возможность была бы заманчивой. Если бы не моя сделка.

Я доедаю мороженое, погрузившись в свои мысли. Когда я заканчиваю, Себастьян ставит наши тарелки в раковину и провожает меня обратно в спальню.

– Спасибо за сегодняшний вечер, – говорит он, когда мы останавливаемся у моей двери. – Мне было приятно, что ты рядом, даже несмотря на то, что время пролетело слишком быстро.

– Было очень здорово, – признаю я. – Спасибо.

Он опускает взгляд на мой рот и приоткрывает губы.

У меня в ушах звенят слова Финна.

«От статуса невесты этого мальчика тебя отделяет всего лишь несколько милых обещаний и моментов нежности. Это понимают все».

Я отстраняюсь.

– Спокойной ночи, Себастьян.

Я сплю с зеркалом под подушкой и почти ожидаю появления в моей спальне гоблина Мордеуса. Но этого не происходит.

На следующий день после завтрака я в очередной раз симулирую головную боль, чтобы пропустить тренировку с моей наставницей, и остаюсь у себя в комнате. Я жду. Я хочу как можно скорее доставить зеркало королю и начать поиски следующего артефакта, что бы он из себя ни представлял.

Но, похоже, у гоблина Мордеуса какое-то свое расписание.

Я провожу много времени, используя зеркало, чтобы увидеть Джас, и, лежа в постели в ожидании гоблина, позволяю себе посмотреть на нее еще раз. Сегодня она шьет, пьет чай и смеется со своей свитой.

Я закрываю глаза и прижимаю зеркало к груди. Неужели о ней действительно так хорошо заботятся? Я хочу в это верить, но где-то на задворках моего сознания мелькает предостережение, что я не должна так охотно доверять этой магии. Даже Себастьян не был уверен, что я смогу что-то в нем увидеть. Откуда он знает, что я могу ему доверять? Мне нужно знать, в порядке ли Джас.

Я сажусь в постели. Это будет не трудно. У меня все еще есть зеркало, так что я могу его проверить.

– Покажи мне Себастьяна.

Мое отражение исчезает, и я вижу золотого принца. Он сидит за столом в своем кабинете, его лицо сосредоточенно, он углублен в лежащую перед ним книгу.

Я спрыгиваю с кровати и меняю зеркало на подделку, а потом бегу.

На полпути я и сама сомневаюсь. Что, если он уйдет раньше, чем я добегу до него? Что, если он поймет, что зеркало, которое я ему возвращаю, – подделка? Но чем больше я сомневаюсь, тем быстрее иду и до его двери дохожу уже запыхавшись.