Лекси Райан - Эти лживые клятвы [litres]

Я вижу, как у него начинают играть желваки.

– Иди в душ.

Повинуясь, я делаю шаг вперед, слегка покачиваясь. Я осталась в нижнем белье, вычурном, кружевном, в которое меня всегда одевают Эмма и Тесс. Но я не снимаю его. Я хочу, чтобы он его снял. Я хочу, чтобы он был со мной, чтобы горячая вода стекала по нашей коже, чтобы он водил своими руками по моему телу. Себастьян не единственный, кто может найти себе компанию.

Но, когда я вхожу в выложенную плиткой душевую, на мою кожу обрушивается струя ледяной воды, и я резко отшатываюсь.

Финн не дает мне выйти. Ноги широко расставлены, руки скрещены.

Я начинаю дрожать.

– Она ледяная.

– Нет. У тебя слишком высокая температура тела.

Я моргаю, когда вода каскадом обрушивается на меня, заливая волосы и нижнее белье.

– Выпусти меня.

– Не могу.

– Ну и ладно.

Я протягиваю руку, засовываю два пальца ему за пояс и притягиваю его к себе.

Его глаза закрываются, и я вижу правду в напряженном выражении его лица. Он хочет меня. Финн хочет меня и борется с этим.

Когда его рубашка становится мокрой, я могу разглядеть татуировки под тканью. Я провожу большими пальцами по рунам на его груди.

– Мне нравятся твои татуировки.

Его глаза распахиваются, и он застывает.

– Не надо.

Он не хочет, чтобы я трогала его или…

– Не надо – что? – чтобы проверить, я провожу пальцем по татуировке пламени. – Вот это?

Он дрожит, и его грудь быстро поднимается и опускается, снова и снова, как будто он бежит.

– Не надо любоваться моими татуировками, – шепчет он. – Не романтизируй то, о чем ничего не знаешь.

– А вот и мой ворчливый принц теней, – я позволила своим пальцам коснуться твердых плоскостей его живота и всех отметин там. – Они тебе не нравятся?

– Не особо.

– Тогда зачем они тебе? – я приподнимаю его рубашку и изучаю ту татуировку, что скрывается под его поясом. Она похожа на пятиконечную звезду с извилистой линией посередине. Я прижимаю к ней большой палец и поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. – Я хочу попробовать ее на вкус.

Его ноздри раздуваются. Он тихо кряхтит, берет меня за запястья и прижимает мои руки к стене над моей головой.

– Бри. Успокойся.

– Почему? Финн… – я шепчу его имя, как тайну. Когда мои руки в ловушке, единственный способ прикоснуться к нему – это выгнуть спину и прижаться к нему всем телом, что я и делаю. – Пожалуйста. Я хочу быть желанной. Без обязательств, без ожиданий. Хочу целоваться – и чтобы с меня не требовали обещаний, которых я не могу дать. Хотя бы раз.

Он хмуро смотрит на меня. Когда он так хмурится, он выглядит моложе. И менее серьезным. Это странно. Кто выглядит менее серьезным, когда хмурится?

– Себастьян хотел девушку, которую целовал. Но я ему не нужна. Не так.

– Поверь мне. Себастьян хочет тебя. Отчаянно, – при этих словах на его лице появляется насмешливая усмешка, но, когда я пытаюсь прижаться к нему бедрами, она исчезает почти так же быстро, как и появилась. Он сглатывает.

Я качаю головой.

– Всем от меня что-то нужно, но я не нужна никому. Когда я его целую, он всегда уходит. Я думаю, это потому, что я не даю ответа на его предложение. Но от нее он не хотел уходить. Ее он хотел целовать.

Финн сжимает челюсти.

– Он идиот.

Это заставляет меня улыбнуться, но я пытаюсь сдержать улыбку.

– Но ты… иногда ты смотришь на меня так, как будто хочешь меня. То есть тогда, когда не смотришь так, как будто ненавидишь. Финн… – выдыхаю я, но это звучит как всхлип. – Прикоснись ко мне.

– Я не собираюсь делить с тобой постель только потому, что твой принц тебя обидел.

Я пытаюсь высвободить руки, но он крепче сжимает их.

– Ты можешь хотя бы притвориться? – спрашиваю я. – На минутку? Поцелуй меня, как целовал ее.

– Кого? – Его грудь вздымается и опускается в такт тяжелому дыханию, а взгляд возвращается к моим губам, сколько бы раз он его ни отводил.

– Ту девушку-человека, которую тебе привел Кейн. Я видела ее в твоих объятиях и… хотела быть на ее месте.

Финн замирает. Единственная часть его тела, которая двигается, – это его кадык, когда он сглатывает.

Моя кожа такая горячая. Слишком горячая. А вода – слишком холодная. Мне хорошо только там, где моя кожа касается его тела. И если бы Себастьян знал, что я чувствую к Финну, если бы он знал, что отчасти мне хочется, чтобы Финн был моим, он бы никогда меня не простил. Но и что, что я предам его еще раз? Будет ли это в конце концов иметь какой-то смысл? Сегодня он выбрал не меня. С чего ему выбирать меня, когда он узнает правду?

– Он все равно выберет тебя, – хмурится Финн.

Что же я сказала вслух? Сейчас я не могу об этом думать – только не тогда, когда мою кожу покалывает так, словно она создана для прикосновений. Не тогда, когда Финн поправил свою хватку на моих руках и его большие пальцы слегка поглаживают внутреннюю сторону моих запястий.

– Позволь мне прикоснуться к тебе, – извиваюсь я.

Финн прижимает меня к стене своим телом, и его мощное бедро проталкивается между моих ног. Он опускает губы к изгибу моей шеи. Моя кожа такая горячая, а его холодное дыхание – такое нежное…

– Просто… стой спокойно. Это пройдет.

Я извиваюсь, пытаясь высвободиться из его хватки.

– Мне больно.

И мне плевать, что я выгляжу жалко. Отчаянно. Плевать на все, кроме жара, пылающего в моем животе, и потребности, горящей в моей крови.

– Знаю, – он утыкается лицом мне в шею, и я едва слышу его приглушенные слова сквозь рев в ушах.

– Дело во мне?

Мой голос срывается.

Потому что дело во мне. Потому что я недостаточно хороша сама по себе.

– Нет.

– Так докажи это.

Почувствовав его острые зубы на своей шее, я втягиваю носом воздух, но затем его язык скользит по моей коже, превращая боль в удовольствие. Кровь пульсирует там, где он касался моей кожи.

И я хочу еще.

Я позволяю своим инстинктам взять над собой верх – инстинктам и потребности сбежать от собственных мыслей. Я трусь бедрами о его мускулистое бедро, всем своим телом умоляя его о большем, но он крепко держит мои запястья. Его рот и горячий, восхитительный язык двигаются вверх по моей шее. Он прикусывает меня за ухо. Я полностью сосредотачиваюсь на этой точке соприкосновения, преследуя свое удовольствие, пока оно не начинает пульсировать во мне.

Финн стонет, касаясь губами моей шеи.

– Бри, – шепчет он, его горячее дыхание ласкает мою кожу. – Черт.

Меня пробирает дрожь, и я падаю на холодный пол душевой. Финн подхватывает меня на руки и несет в постель.

Я поворачиваюсь на бок и прижимаю руку ко лбу. У меня пересохло во рту. Каждая мышца болит. Я прижимаю ноги к груди и начинаю скулить.

– Не драматизируй, – говорит Финн.