Лин Рина - Лондонские хроники [litres]

– Он давно хотел быть здесь и привести с собой женщин. Наверное, Имоджен опять слишком долго возится со своими волосами, – сказал он, и остальные только кивнули.

Только я хотела узнать у Томаса, о ком идет речь, как он уже опередил меня.

– Имоджен – жена Джонатана, – объяснил он, и я округлила глаза. Не знала, что Джонатан был женат. Однако в этот момент я задалась вопросом, почему предполагала обратное.

Но разве он не говорил о женщинах во множественном числе?

В этот момент послышался скрип двери в передней и грохот шагов.

– О, они здесь! – воскликнула миссис Рид, опуская ложку в миску с соусом, которую она уже быстро вынесла из кухни.

– Мистер Рид, еда на столе, и все дети в доме. Вылезай из своего кресла и присоединяйся к нам! – повысила она голос в сторону двери, которая, вероятно, вела в спальню, и так лучезарно улыбнулась мне, что я невольно улыбнулась в ответ. Все их дети были здесь.

Томас нащупал под столом мою руку. Его пальцы были липкими и потными, что было для него нетипично, и я крепко сжала их, чтобы уверить его, что рядом.

В столовую вошли две молодые женщины, следом вошел Иэн, который все еще вытирал с лица снег.

– На улице метель. И будет буря. Я могла бы сэкономить на своих усилиях с прической, – сказала одна из них, маленькая и округлая, со слегка растрепанной русой прической, она наклонилась к Джонатану и запечатлела на его губах поцелуй.

На мгновение я отвела взгляд, так как это застигло меня врасплох и совершенно сбило с толку. Никого, казалось, такое проявление чувств не заботило, даже миссис Рид, которая точно все видела. Она поприветствовала Иэна и другую молодую женщину сердечной улыбкой и объятием.

Какими чопорными мне показались рождественские праздники у нас дома. Или просто здесь они были слишком откровенными?

Томас начал поглаживать большим пальцем тыльную сторону моей ладони, доводя хаос в моей голове до совершенства, так как теперь еще и покалывание в животе замедлило мои мысли.

– Эйлин, твое платье выглядит очаровательно, – Мэрион сделала комплимент женщине рядом с Иэном, и та лучезарно поблагодарила, пока молодой человек вел ее к столу.

Эйлин. Это имя пробудило смутное воспоминание о вечере в таверне со слишком большим количеством алкоголя в моем стакане. Иэн был вынужден признаться, какая девушка оставила на его шее знак любви. И это была она.

Я почувствовала потребность встать и представиться, когда дверь спальни скрипнула, и в комнату вошла коренастая фигура Гидеона Рида.

Его взгляд прошелся по кругу, на мгновение задержался на Томасе, а затем повернулся к столу.

Не говоря ни слова, он сел во главе стола и тем самым дал немой сигнал остальным, которые тоже расселись по своим местам.

– С Рождеством, – громко произнес он, и благозвучный бас без труда заполнил всю комнату. – Праздник, полный чудес. Но также и странностей, – продолжил он, переводя свой взгляд на Томаса, который сжал под столом мою руку. – Снаружи бушует буря, здесь, внутри, не колышется даже огонь от свечей. Семья собирается вместе, и даже изгнанный отваживается вернуться домой, зная…

Мое сердцебиение участилось, и я вздрогнула, хотя он говорил вовсе не обо мне.

– Гидеон, – прошипела Энн, но он не обратил на нее никакого внимания.

– Зная, что я вряд ли смогу выставить его за дверь в Рождество, – закончил он свою фразу, грозно сдвинул брови и фыркнул в тишину, которую нарушало только тиканье часов и завывание бури на улице.

– Я тоже рад тебя видеть, – сухо, но с ноткой сарказма ответил Томас, хотя я не ожидала, что он осмелится ответить. Но авторитет отца действовал на него, по-видимому, не так сильно, как на остальных присутствующих.

Энн Рид медленно встала со стула и хлопнула в ладоши, чтобы отвлечь всех от грубых слов мужа.

– Я очень рада видеть всех вас здесь и на седьмом небе от счастья, что мы все вновь воссоединились. Я также приветствую прибавление в нашей семье, – она улыбнулась Эйлин, которая сидела напротив меня. – Как замечательно, Эйлин, что ты празднуешь сочельник с нами. Передай завтра привет маме, – теперь она посмотрела на меня. Гидеон Рид что-то проворчал еще до того, как она заговорила. – И Анимант Крамб, невеста Томаса. Спасибо, что ты тоже здесь и привела с собой моего сына. – Ее улыбка стала нерешительной, и она заморгала слишком часто, будто пытаясь сдержать слезы, а затем быстро села.

Сейчас наступил момент, когда я должна была вручить подарок хозяевам, но мне показалось, что у остальных неподходящий для этого настрой.

Гидеон Рид произнес застольную молитву, а затем наконец все приступили к еде.

Напряжение в воздухе рассеялось, и все снова начали болтать и смеяться друг над другом.

Мне протянули тарелки с мясом и картошкой, супом и соусом, хлебом и всевозможной выпечкой, так что я с трудом могла решить, что попробовать в первую очередь. Не было прислуги, которая подавала бы еду, и я не сразу приняла тот факт, что мне придется сделать это самой. Но это не потребовало много времени.

И, когда я положила себе в рот первую вилку, полную еды, мой желудок прямо-таки растаял от восторга, когда насыщенный вкус специй, масла и гуся распространился по языку.

Издав удовлетворенный вздох, я начала жевать и заметила забавную ухмылку Томаса.

Даже когда он посмеивался надо мной, было приятно сознавать, что резкие слова отца не задели его так сильно, чтобы у него испортилось настроение.

– Очень вкусно, – заметил он, и я слишком восторженно кивнула.

– Это правда. Боюсь, мне придется переехать сюда, – ответила я ему, и, хотя все только что громко разговаривали, голоса стихли как раз в тот момент, когда все начали есть. Они, должно быть, отчетливо слышали мои слова, и миссис Рид рассмеялась.

Больше всего на свете мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Господи, сколько еще ошибок можно совершить за один вечер?

– Я сочту это за комплимент, – прокомментировала миссис Рид очень неловкую для меня ситуацию и сама приступила к еде.

Томас молчал, прислушиваясь к разговорам других, пока я через некоторое время снова не осмелилась задавать свои вопросы, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Я выяснила, что Иэн и Эйлин поженились летом, и они, как и Джонатан и его жена Имоджен, жили в собственном доме на участке двора. Эйлин была дочерью фермера, чья земля примыкала к пастбищам в восточном направлении.

– А ты Анимант? Ты из Лондона? – спросила она меня, убирая со лба локон своих черных волос, который выбился из ее толстой косы.

– Я из небольшого городка неподалеку от Бата. Но в настоящее время живу в доме моего дяди в Лондоне, – охотно объяснила я, разделяя при этом свой кусок гуся на кусочки размером с укус.