Мара Вульф - Призраки лунного света [litres]

– Значит, мы в опасности?

– Надеюсь, что нет, – Рэйвен поставила перед нами две миски дымящегося тыквенного супа. Моргайне она принесла миску поменьше, а затем поставила на стол тарелку с нарезанным хлебом.

Я нерешительно размешивала горячий суп ложкой.

– Рэйвен, насколько безопасно в Лейлине?

Рэйвен посмотрела сначала на Моргайну, затем на меня.

– Разве где-то сейчас безопасно? – задала встречный вопрос она. – Где нам еще прятаться? У нас не так много вариантов. Остается только эта война. Если мы проиграем… – она посмотрела в свой суп.

– Значит, все очень плохо, – прошептала я.

– Давай не будем терять надежды, Эмма. Оставь свои переживания при себе. Мы не должны поддаваться панике: это только усугубит ситуацию. Мы не такие неподготовленные, как тебе кажется.

Я подумала о своей семье. Они не должны здесь оставаться. Тут им находиться гораздо опаснее, чем в человеческом мире. Я должна предупредить их. Они должны покинуть Лейлин. Если Элин найдет их, он убьет их на месте.

Город, который считался самым безопасным, превратился в ловушку.

– Поговори с Колламом сегодня, – попросила меня Рэйвен. – Решите свою проблему до того, как начнется хаос. Никто не знает, что будет дальше.

Я рассеянно кивнула и встала из-за стола.

– Я тогда пойду домой и приготовлюсь. Увидимся позже.

Не поворачиваясь, я ушла прочь.

Моя голова разрывалась от мыслей. Надо их рассортировать. Когда я вернулась домой, встала под горячий душ.

Завтра Амия уедет. Нам с Питером нельзя терять ни минуты, мы должны сразу же отправиться в путь. До этого момента я должна предупредить свою семью о том, что им нужно покинуть Лейлин. Итан будет сопротивляться. Может быть, стоит попросить доктора Эриксона и Софи сказать им об этом.

Софи. Что же будет с ней, когда здесь не останется никого, кто сможет приготовить для нее лекарство? Я вытерлась и легла на свою кровать. Подушка Коллама все еще немного им пахла. Я зарылась в нее лицом.

Мы не справимся. Я не справлюсь. Как вообще им в голову пришла мысль, что именно я должна уничтожить Муриль? С чего они взяли, что я тот самый особенный человек, о котором писал МакЛеод? Да и вообще, что произойдет, когда зеркало разрушится? МакЛеод писал, что ундины превратятся в серебряную пыль. Все это прекрасно, но что будет с теми, чьими телами они уже овладели? На карте написано, что все станет так, как было прежде. Что это значит? Какое еще «прежде»?

В дверь постучались, и Амели зашла в мою комнату.

– Что сегодня наденешь? – спросила она.

– У нас пикник, Амели. Я надену то, что надевают на пикник. Мы будем сидеть на земле и есть – есть шанс заляпаться.

Она с возмущением посмотрела на меня.

– Из всех моих ровесниц только ты можешь заляпаться! – она указала на оранжевое пятно на моем свитере. Я посмотрела на него.

– Тыквенный суп, – пояснила я.

– Ты же хочешь помириться с Колламом, не так ли? – спросила она.

Я кивнула.

– Значит, мы должны сделать так, чтобы и он этого захотел, – она подняла меня с кровати. – Пойдем в мою комнату.

Я неохотно поплелась за ней, понимая, что меня ждет. Когда Амели подносила к моему телу полупрозрачные ткани одну за другой, я не уставала отмахиваться.

– Можешь забыть об этом. Когда я надела такое платье в последний раз, все плохо закончилось, Амели. Это не мое. Кроме того, я буду в купаль- нике.

– Но это только во время плавания, – торжествующе возразила она. – А для пикника, который будет после танца, тебе нужно что-то приличное.

Мы остановились на светло-зеленом платье, и Амели заставила меня взять еще и серебристый пиджак.

– И волосы в порядок приведи! – крикнула она мне вслед, когда я вышла из комнаты. – Ты выглядишь как ощипанная курица!

Класс, ощипанная курица, подумала я, стоя перед зеркалом и пытаясь вычесать колтун из своих волос. Спустя десять минут я отчаялась и сдалась, после чего заплела косу. Я надела платье и жакет, взяла свой купальник и пошла к Амии.

В коридоре стояли корзины, и Амия гоняла парней по дому, заставляя их искать потерянные вещи.

– Нам нужно поторопиться, если мы не хотим опоздать на свою же вечеринку! – ругалась она.

– У нас еще целый час, – сказала ей я. – На улице только потемнело.

– Во-первых, я люблю приходить вовремя, а во‑вторых, я бы хотела уже закончить приготовления к моменту, когда все придут! – отрезала она.

Миро покачал головой, давая мне понять, что все попытки успокоить Амию бессмысленны. Спустя некоторое время все вещи были собраны, и каждый из нас взял по две корзины. Мы отправились к озеру.

У берега мы разложили покрывала. Пока мы с Амией раскладывали готовую еду, парни ставили факелы вокруг берега и зажигали их. Коллам ни разу не посмотрел на меня и не сказал мне ни слова. Меня разрывало на части, и я не знала, радоваться мне этому или грустить. Я вспомнила слова Рэйвен. Еще несколько дней, и мириться будет слишком поздно.

Мы уже были готовы, когда пришли первые гости. Это были Рэйвен, Питер и Моргайна. Следом объявились Итан и Бри с близняшками и Амели. Кроме того, к нам присоединились и другие шелликоты, оставшиеся в Лейлине. Сегодня ночью они будут танцевать с нами. Последними пришли доктор Эриксон и Софи. К моему удивлению, вместе с ними прибыли Элизьен, Майрон и Мерлин.

Я знала, что Майрон и Мерлин регулярно приезжали в Лейлин, чтобы поучаствовать в разговорах военного Совета. Но я давно не видела их лично. И все же я думала, что у них после принесенных Моргайной новостей были заботы поважнее, чем участвовать в вечеринке.

Небо к тому моменту стало совсем черным. Я нервничала из-за большого количества зрителей. Я бы с радостью обняла Коллама, но он словно врос в землю, сидя рядом с Миро и Амией.

Я опустилась на покрывало рядом с Амией и слушала разговоры наших гостей. Все они были рады возможности провести этот вечер, позабыв обо всех своих заботах. Но ужас подбирался к нам семимильными шагами. Или только у меня одной были такие мрачные мысли? Я знала, в чем было дело. В этом баране, сидевшем напротив меня и ведущем себя как воспитанник детского сада.

Мы с бараном одновременно потянулись к винограду. Наши пальцы соприкоснулись, а взгляды встретились. Я попыталась улыбнуться, но он не улыбнулся мне в ответ. К счастью, он не слишком быстро убрал руку, иначе бы я подумала, что он обжегся.

Амия, заметившая мою жалкую попытку улыбнуться, толкнула Коллама.

– Коллам, соберись. Будь добрее к Эмме, она этого заслуживает.

Он пробормотал что-то невнятное себе под нос.

– Нам пора начинать, – сказала Амия. – Как думаете?

Мы встали с земли и подошли к берегу. Вокруг нас вдруг стало совсем тихо. Разговоры прекратились, и только ночные шумы леса доносились до нас. Мы шагнули в воду и остановились. Ветер утих, и озеро стало гладким, словно зеркало. Большая серебряная луна будто немного опустилась. Лишь когда воцарилась полнейшая тишина, мы одновременно погрузились в воду и исчезли в глубине. Я почувствовала, как Коллам взял меня за руку и с бешеной скоростью потащил к середине озера. Там он отпустил меня, и мы с Джоэлем встали на свои позиции. Мы начали плавать и рисовали круги в воде. Наш свет сиял, подсвечивая воду яркими полосами. Самые разные оттенки зеленого смешивались с лазурно-голубым светом Коллама, золотисто-карим светом Амии и моим серебристым. Вода над нами будто закипела. Спустя несколько минут на воде образовались первые фонтаны. Они подбрасывали воду в небо, и в это мгновение мы с Джоэлем начали прыжки. С каждым прыжком напряжение последних недель покидало меня. Мы все глубже погружались в воду, чтобы прыгать все выше. Наши повороты и пируэты становились все искуснее. Я слышала аплодисменты и крики восхищения с берега. Но я смотрела лишь на Коллама, который бороздил воду подо мной и прыгал в вихрях воды вместе с остальными. Каждый следовал ритуалу, с помощью которого шелликоты проводили этот танец каждую полнолунную ночь. Я чувствовала спокойствие, выполняя свои прыжки. Ныряю, прыгаю и снова погружаюсь в воду. Мне было все равно, что происходило в моей жизни в этот момент. Судьба поступит с нами так, как изначально задумала. Мы не сможем ничего изменить, как бы ни старались. Мы можем попытаться противиться судьбе всеми силами, но пользы в этом не будет. В это самое мгновение я была уверена в том, что судьба была к нам благосклонна.