Юрий Нестеренко - Лекарство от любви

— Да, — припомнил Кай, — Игнус говорил что-то подобное. Так у тебя есть свой человек в Светлом Совете?

— Позволь мне не отвечать на этот вопрос, — Изольда вновь лукаво улыбнулась оставшейся у нее половиной рта. — В конце концов, женщина имеет право на некоторые маленькие секреты.

— Вот, значит, откуда ты знаешь о моей миссии.

— Нет. Я не знала, что они пришлют именно тебя. Очевидно было, что они должны искать кого-то, имеющего иммунитет к любви, и что рано или поздно они его найдут — уж я-то знала, что такие люди существуют. Я допускала — судя по твоим стихам — что это можешь оказаться ты. И, честно говоря, мне этого хотелось. Но я не могла быть в этом уверена.

— Интересно, — задумчиво произнес Кай, — в чем могут быть уверены они относительно того, что происходит здесь. Учитывая, что любой засланный разведчик тут же перейдет на твою сторону. Ну, например, откуда ты знаешь, что им известны… архитектурные особенности этого замка?

— Все ищешь им оправдания? Надеешься, что они не знали, что посылают тебя на верную смерть?

— Просто предпочитаю не верить на слово пропаганде ни одной из сторон, — холодно ответил Кай.

— У них два источника информации. Во-первых, птицы. Маги могут смотреть их глазами. Мои лучники имеют приказ сбивать птиц, но, сам понимаешь, не всегда это получается.

— Значит, это правда, что маги могут управлять животными? В таком случае, они могли бы заслать сюда и кого-нибудь поопаснее птиц.

— Не все. Некоторые могут, я, например, нет… И да, они пытались. Один раз у них даже почти получилось. Видищь? — Изольда потянула вверх подол платья, и Кай, присмотревшись, различил два маленьких шрамика на обнажившейся лодыжке. — Ядовитая змея, — пояснила Изольда. — К счастью, меня спас один из моих офицеров, оказавшийся рядом и отсосавший яд.

— А сам он… выжил?

— Увы, — качнула головой Изольда; в ее голосе, впрочем, не чувствовалось грусти. — Яд был очень сильный, и отсасывать его надо было очень быстро. У него даже не было времени сплевывать — только глотать. Потом я, конечно, учла урок и перестроила систему безопасности. Теперь ни одна змея ко мне не подберется. Я не могу управлять ими напрямую, но… кое-какая, назовем это так, магическая сигнализация предупреждает меня об угрозе. На это уходят дополнительные силы, но что поделать.

— А второй источник информации?

— Шпионы, — пожала плечами Изольда. — Только не их, а мои. Те, которых им удается поймать и допросить на своей территории.

— Если я что-то понимаю, — медленно произнес Кай, — ты не слишком сожалеешь об этих арестах.

— Люблю умных собеседников.

— Но сами они, конечно, не догадываются об истинном характере своей миссии.

— Если бы и догадывались, все равно вызвались бы добровольцами. Но, конечно, все должно быть абсолютно натурально. От мага-дознавателя невозможно скрыть никакие тайны.

— Да, — мрачно кивнул Кай, — насколько я знаю, это похуже любого палача.

— Магический допрос не сопряжен с пытками… в обычном смысле слова. С физической болью.

— Да, но в процессе из человека в буквальном смысле вытягивают душу. После окончания допроса он превращается в безмозглый овощ.

— Такова война, — Изольда вновь пожала плечами. — «Можно согласиться и на кровь, если кровь прольется не напрасно». Чьи стихи?

— Мои, мои, — признал Кай. — Хотя, по-моему, потеря разума хуже любого кровопролития… Но кстати о магах. Я сказал, что ты не все продумала в своем балансе ума и силы. Что ты будешь делать, если магом окажется один из… наших? Из неподвластных любви — но и не годящихся в твои преемники. Что, если он бросит вызов тебе и всей твоей системе?

— Проблемы будем решать по мере поступления.

— Это уход от ответа на вопрос. Что, теперь уже ты займешься истреблением новорожденных? Только не Темных магов, а наших?

— Зачем обязательно истреблением? — в голосе Изольды впервые обозначилось раздражение. — При правильном воспитании… из него можно сделать союзника, а не врага.

Однако на сей раз уверенности в ее тоне не чувствовалось. Такая система устойчивой не будет, и Изольда это понимает. Значит…

— Так на чьей ты стороне, Кай? — она прервала затянувшуюся паузу, впервые назвав его просто по имени.

— Как и всегда — на своей собственной, — пробурчал Бенедикт.

— Теперь уже ты уходишь от ответа на вопрос. Ты ведь понимаешь, что остаться нейтральным уже не получится.

— Скажи уж прямо — не поддержать тебя уже не получится. Если я откажусь, меня убьют, так?

— Так, — спокойно подтвердила Изольда, — но это сделаю не я. Хочешь, я прямо сейчас прикажу своим людям проводить тебя к границе? К нынешней границе моих владений. И самое позднее через неделю после этого ты будешь мертв… или все равно что мертв. Скорее всего, тебя расстреляют прямо на кордоне. У них там строжайший приказ — никого не пускать ко мне, никого не выпускать от меня. Едва ли ты сумеешь убедить их, что выполнял особое задание. Они хорошо знают, что всякий, побывавший у меня, верен мне до гроба, какими бы ни были его первоначальные планы. Тебя истычут стрелами еще до того, как ты успеешь что-то сказать. Ты в курсе, кстати, что стало с жителями той деревни, в которой тебя нашел мой патруль?

— Я полагал, что их эвакуировали. Но ты, очевидно, хочешь сказать, что это не так?

— Первоначальный план был именно такой. Армия срочно угоняла всех, кто мог оказаться моим потенциальным подданным. Но они не знали, как быстро мое влияние достигнет этих земель, и запаниковали. Им показалось, что колонна с женщинами, детьми и стариками движется недостаточно быстро, а лошадей на всех не хватало… а мужчины, конечно, не согласились бы уходить одни, бросив своих родных… ну и, короче, они положили всех. Буквально в миле за селом. Сбросили с обрыва. Но некоторые, сброшенные последними, выжили. Трупы их близких смягчили удар. С двумя из выживших ты уже познакомился.

— Вот, значит, как. Удивительно, как они не перегрызли глотки бывшим солдатам в одном с ними патруле.

— Не перегрызли. Потому что я не велела. «Все, что вам нужно — это любовь, а не война». Так вот. Даже если каким-то чудом ты все же проберешься через заставы — тебя прихватят маги, чтобы допросить только что описанным тобой способом. Даже не потому, что имеют что-то против тебя лично — а они имеют, и за твои стихи, и за провал задания — а просто потому, что ты окажешься самым надежным источником информации о том, что тут у меня происходит. Скажешь, я не права?

— Права, — вынужден был признать Кай.

— Значит, по рукам?

«Знала бы ты, что предлагаешь!» — мысленно усмехнулся он, но вслух лишь ответил: — Да.

— Кстати, — она словно прочитала его мысли, — могу я полюбопытствовать, каким способом ты намеревался меня убить? Перспективу обыска и ты, и пославшие тебя, конечно, учитывали, и ничего опасного при тебе найдено не было. Ведь не задушить же ты меня надеялся.