Елизавета Шумская - Олень, фея и камень [СИ litres]

– Вот! Прямо для тебя! Одевайся!

Дэй оцепенела от этого зрелища. Между губ женщины виднелся двойной частокол длинных, тонких клыков и сверху, и снизу. Как у акулы.

«А вот и рыбки…»

Потом девушка перевела взгляд на ткань и ужаснулась еще больше. Ей предлагали облачиться в платье!

Розовое!

С рюшками, воланами и, мать его, розовым кружевом!

«Да никакая акула не заставит меня это надеть!»

– Исабелла, – в дверь заглянула еще одну «акула», только в желтом, – все в порядке? Вам помочь? Может, ленты?

Провожатая, не переставая улыбаться, смотрела на Дэй.

– У нас все в порядке, Кларина.

– О! Это замечательно! – проворковала та, но не ушла.

Обе женщины с самыми доброжелательными лицами, не отрываясь, смотрели на гаргулью.

«Надо было соглашаться на голубой», – с тоской подумала та, расправляя платье. Взбрыкивать сейчас она не хотела. Будет драка, и кто знает, на что эти «акулы» способны. А ей еще камень искать. Если он все же здесь. Все-таки это изображение находилось по центру. Шанс большой.

Дэй ненавидела переодеваться на людях. Даже в женской компании. Но пришлось смириться. Еще она старалась ни на миг не выпускать незнакомок из виду, не поворачиваться к ним спиной, никак иначе. Однако стоило надеть платье, как эти две странные дамочки запорхали вокруг. Одна разные пояса к гаргулье примеривала, другая ткань вокруг крыльев укладывала, благо, конструкция позволяла. Девушке протягивали какие-то ленты, искусственные цветы и кружева. От чего-то удалось отвертеться, но даже так, когда Дэй увидела себя в зеркале, ей поплохело.

На редкость ядреный розовый, гаргульи лапы, крылья и морда, торчащие из этой «красоты». Юбка в несколько слоев, розовое кружево на декольте. Да еще и шляпка на лысой голове. Розовая.

– Твою-то мать…

Дамочки захихикали и погрозили ей пальцами. Нет, пальчиками!

– Ой-ой-ой, избавляйтесь от этих ужасных выражений. Нельзя, нельзя, чтобы ваши подопечные это услышали!

И всю эту красоту потащили куда-то дальше. Держа уже за оба запястья.

– Помни, дорогая, твои подопечные сейчас все впитывают как губка!

– Как губка! – кивала Кларина.

– Никаких грубых слов! Никаких непристойных выражений!

– Никаких!

– Кормить восемь раз в день, еду подогревать так, чтобы руке было не горячо.

Женщины посмотрели на каменные лапы Дэй.

– Обычной коже! Сама пробуй или проси кого!

– Мы все подруги и сестры, обязательно поможем!

– Главное – играй с ними побольше!

– Если плачет, проверь, не описался ли?

«Что?!»

– Пеленки в шкафчике у двери. Стирать их в комнате за желтой дверью.

– Сажай на горшок не реже…

– Пеленать…

– Отрыжка…

– Кормить…

Даже каменная голова начала кружиться от этого ужаса. Кажется… кажется, она догадывается, о каких именно подопечных идет речь…

– Смотри, чтобы они не выползли из комнаты!

– Не наступи на них!

– И чтобы не дрались!

– Плачет – успокой!

– Никаких подзатыльников! Мы гордимся гуманным воспитанием!

– В четыре часа обход начальства! К этому моменту все должны быть чистые, спокойные и довольные! – «Акула» сладко-пресладко улыбнулась, будто обещая, что будет, если неведомое руководство останется недовольным.

– И в восемь потом!

– И чтобы сама пристойно выглядела!

– И привлекательно! Начальство любит красивых нянечек!

– И сразу начинай их укладывать!

– Правила на стене.

– Если что, зови!

И Дэй впихнули в комнату. И пока она оглядывалась, дверь за спиной захлопнулась, замогильно щелкнув замком.

Гаргулья испытала страстное желание тут же прижаться к ней крыльями. На нее со всех сторон смотрели маленькие монстры. От младенцев, ухватившихся за прутья кроваток, до трех-четырехлетних малышей, уже активно ползающих по полу. Дети оказались разных рас – от внешне выглядящих как люди до крошечных наг, горгон, «акул» и еще небеса знает кого.

Сейчас вся эта кодла не отрываясь глядела на девушку. Дэй – на них. Добра от неожиданной встречи явно никто не ожидал. Наконец один из них определился. Маленький «акуленок», судя по внушительному набору зубов – даже в таком возрасте, открыл рот пошире и заорал басом. Наверное, он плакал. Для Дэй это прозвучало подобно реву боевого рога. Она мигом ощетинилась, невольно принимая боевую стойку.

Вой тут же подхватили все остальные. Да так, что стены содрогнулись. «Все должны быть чистые, спокойные и довольные», – прозвучал в голове сюсюкающий голос «акулы».

– Тетя, – подергал ее снизу единственный оставшийся спокойным карапуз. Гаргулья опустила глаза, ожидая неминуемой беды. – Я обкакался.

Так Дэй впервые поняла, что не все битвы можно выиграть.

Зато свой следующий забег можно смело было ставить в достижения. Дверь пришлось выламывать. Каменную. Без замка с этой стороны. Но разве что-то может остановить настоящего героя в тактике разумного отступления? Когда от двери остались одни осколки, Дэй вырвалась на свободу и тут же налетела на обеих «акул». Те распахнули рты так, что и голова бы пролезла. Но сзади напирали дети, попеременно крича:

– Есть!

– Пить!

– Пи-пи!

– Я обкакался!

И Дэй просто-таки снесла обеих тюремщиц, рванув по коридору. Те помчались за ней. На голову младшей из них спикировал какой-то детеныш с крыльями и принялся вопить на одной ноте, явно поддерживая погоню. Вслед устремилось еще несколько летающих карапузов. Дети радостно взвыли, и парочка из них превратилась в шустрых волчат, с ходу перепрыгнувших через осколки двери и увязавшихся следом. С боковых коридоров бежали другие «акулы». Кто-то примыкал к погоне, кто-то ахал и начинал собирать расползающихся во все стороны деток. Большинство же толпились вокруг, спрашивая друг у друга, что случилось.

Гаргулья же тем временем поняла, что бежит не в ту сторону, и за очередным поворотом скакнула в боковой коридор и прижалась к стене. Кавалькада, вопя и крича, проскакала мимо. Но стоило Дэй облегченно выдохнуть, как последний из крылатых малышей обернулся и радостно возопил:

– Мама!

Каменное сердце Дэй дрогнуло… при виде того, как ее почетный эскорт замирает на месте, а потом медленно, будто в страшной сказке, поворачивается. Нервы сдали, и уже она, вопя на все лады, помчалась по прежнему маршруту.

И с разбегу вписалась во всю ту толпу, что образовалась около детской с выломанной дверью. Дети при виде нее радостно взвыли. И тут же перешли на рев, когда она, расталкивая собравшихся, пронеслась мимо. За малышей обиделись все. Да и ноги она своими каменными пятками отдавила многим, не без этого. Следом по тем же ногам пробежались «акулы» из погони. Волчата тоже не остались равнодушны. Стараясь на них не наступить, люди посбивали друг друга, кто-то упал, кого-то придавили. В общем, врага быстро определили. И с ревом бросились догонять.