Елизавета Шумская - Олень, фея и камень [СИ litres]

И начался бедлам с объятиями, слезами, лихорадочными вопросами, ответами невпопад, улыбками и взглядами, только которыми и можно передать радость видеть живыми тех, кого уж и не чаял.

Много позже они все же уселись вокруг костра, а Ива вернулась к готовке. Но в головах у всех четверых вертелся только один вопрос: «Где же Дэй?» Златко и Калли рассказали, что видели, и это повергло всех в уныние.

– А Ло? Ло там был?

Златко и Калли синхронно помотали головами. Они уже и сами не раз задавались вопросом, где Дэй рассталась с вампирами. Когда и как это произошло? Но гаргулью они хотя бы видели. Однако почему ее еще нет с ними? Возможные ответы им категорически не нравились.

Знахарка уже давно бы приправляла еду слезами, но отлично помнила совет Вечной Шаманки: «Не смей плакать о нем. Если твой друг жив, твои слезы притянут к нему беду! Будешь плакать по живому – погубишь его!» «Я не буду, Алалыйхана, я не буду. Пока есть надежда, я не буду плакать ни по Дэй, ни по Ло», – изо всех сил сдерживаясь, пообещала Ива про себя.

Златко же думал о том, что прошло слишком много времени. Сколько Дэй оставалось там прорубить?.. Вряд ли много. После этого ее должно было перенести сюда. Так почему же ее еще тут нет? Неужели… там падало столько камней… Один такой булыжник по голове, дело не закончено, вот и не переносит. И лежит там… А если завалило? Боги, они даже не знают, где это хотя бы примерно!

Мысли Калли удивительным образом походили на рассуждения Бэррина. С той лишь разницей, что его эльфийский взор отчетливо видел, что работы Дэй оставалось не так уж много. Значит, что-то непременно случилось.

– Да ладно вам, – будто услышав все эти думы, возразил Грым вслух, – не могло с клыкастой ничего случиться. Это же наша клыкастая! Ты лучше, ушастый, расскажи, что сияешь как дебютантка на королевском балу? Да и вырядился…

Калли провел рукой по щеке и с ужасом вспомнил, что еще не успел смыть пыльцу фей.

«Щит» снова исчез, и сил поставить новый у Дэй не нашлось. Она совсем по-гаргульи вцепилась в стену, в край Айлаэ, прикрыла голову крыльями и продолжила долбить камень. Не осталось ни пиетета перед волшебным деревом, ни сожалений, лишь какое-то остервенение. Осколки то и дело ударяли сверху, как ни пыталась девушка прижаться ближе к стенке.

«Это мне за Ло, – отчаянно подумала Дэй. – Серые небеса, сделайте так, чтобы его жертва не оказалась напрасной. Я должна закончить!»

Удар по голове гаргулья даже не почувствовала, просто в какой-то момент очнулась на полу, среди светящихся обломков. Причем, пока она пребывала в беспамятстве, ее явно приложило не один раз. Но камнепад прекратился, и Айлаэ начал восстанавливать себя. Дэй зарычала и взвилась вверх. Крыльям тоже досталось, и полет оказался на редкость неровным, но таким яростным. С каким же остервенением гаргулья вцепилась в каменное дерево! В дело пошли и магия, и кинжал, от которого уже мало что осталось. Каждый удар отчего-то давался с огромным трудом, будто сам воздух сопротивлялся ему. Или… с нее тянули силу. Точно! Айлаэ забирает энергию и из нее.

«Если я это не прекращу, то скоро загнусь!» – поняла она.

Мало кто может сравниться с гаргульей в упрямстве. И сейчас перед ней был враг. И все ее существо превратилось в совершенное оружие, каким их когда-то и создали. Просто Дэй никогда раньше не входила в состояние настоящего боевого транса, когда не имеет значение ничто. Есть только цель – уничтожить!

Она свалилась на мокрый песок пляжа, как раз когда Калли придумывал третий способ уйти от ответа, но пока не озвучил ни один. Разумеется, тут же все про его сияние забыли, ринулись к гаргулье, ужаснулись ее состоянию и потащили к костру.

– Что с ней? – Златко не понимал и требовал ответа.

Ива уже копалась в своей сумке, а Калли водил над телом руками, сосредоточенный и по-прежнему сияющий.

– Транс какой-то, – ответил эльф, больше чтобы самому разобраться и чтобы Ива правильно подобрала зелья. – Полное магическое истощение. Даже жизненная энергия пострадала, будто всю отдала.

– На что?! – ужаснулся Бэррин.

Калли только повел плечами.

– Думаешь, много вариантов?

– Грым, кипяти воду, – приказала Ива. – Златко, нужно больше тепла, натаскай хвороста. Грыму нельзя поднимать тяжести пока.

– Да я… – начал тролль, получил злой взгляд, заткнулся и побежал с котелком к ручью.

– Что думаешь? – тихо спросила Ива, когда эти двое скрылись.

– Сейчас подпитаю ее. Выглядит страшно, но с такими повреждениями восстанавливаются.

– Понятно, – кивнула знахарка, подбирая смесь для подобной напасти, – посмотри, у нее все тело в… как это назвать?

Эльф тоже не знал, но Дэй явно досталось. Даже каменное тело выглядело побитым.

– Не представляю, как это лечить. Может, она перекинется? Но не будет ли хуже?

– На оборот нужна прорва энергии, – покачал головой Светлый. – Именно этого у нее как раз и нет. Пусть будет как будет.

Знахарка скрепя сердце кивнула.

– Может, очнется, сама подскажет, что делать… Как-то же они лечатся…

– Думаешь? – усомнился Калли, и Ива не нашлась, что ответить.

Скоро вернулись Грым и Златко, разожгли костер посильнее, поставили защитный купол.

– Можно и так попытаться в нее влить, – делилась девушка. – Но с горячей водой эффективнее. Только нужно, чтобы очнулась хоть ненадолго…

– Я в нее вкачал энергии, – покивал эльф, – хотя бы часть прорех закрыть должно. Однако гаргульи, хм, весьма специфические пациенты. Часть силы куда-то уходит, не принимается. То ли не совпадаем, то ли я что-то неправильно делаю…

Все невольно замолчали, поглядывая на укутанную в одеяла Дэй.

– Может, пожрем? – не выдержал Грым. – Ну а чо? – ответил он на три осуждающих взгляда. – Еда готова уже, а клыкастую все равно, пока вода не вскипятится, будить не стоит.

– Разумно, – подумав, поддержал Златко.

Даже Калли согласно кивнул, к своему стыду обнаруживший, что хочет даже не есть, а именно жрать. Совсем не по-эльфийски. Хотя кто знает, так уж ли безупречно вели себя великие предки в своих героических походах?

– Вам бы только жрать, – проворчала Ива, в душе признавая правоту парней, потому вытаскивая накрытый котелок из углей, куда она его спрятала, чтобы не остыл. – Дэй оставьте, троглодиты!

– Зато живые! – закивал, соглашаясь, Грым и тут же ткнул в Калли ложкой, – ушастый, слышь, ты тоже троглодит. Только сияющий.

Вроде бы незамысловатая шуточка, но засмеялись все. Даже эльф хохотал как безумный и никак не мог остановиться.

Пришли в себя только через несколько минут, держась за животы и постанывая от до сих пор прорывающегося наружу смеха.

– Я так и знала, что вы только поржете у моего смертного одра, – раздался хриплый, но вполне узнаваемый голос.