Илья Гион - Всепоглощающая грусть

В Стелларии были строгие законы и традиции по ведению войны. Еще со времен первых войн считалось низостью и трусостью выставить против обычных людей, воинов, обладающих волей. Простые люди вообще не участвовали в сражениях, так как их тут же убивали. Поэтому все сражения были очень жестокие и кровавые. Кроме этого, перед каждой битвой обе стороны проводили переговоры. Эта традиция так же пришла со времен Великой войны. Но в старые времена это была необходимость, ведь тогда шло столько мелких распрей, что воинов попросту не хватало, поэтому некоторые конфликты урегулировались мирно. Но сейчас, когда смутные времена позади, встреча враждующих лидеров была лишь формальностью. Обычно они обменивались взаимными ругательствами и на этом расходились.

Помимо наемников и ведьм, на шестой день появились и храмовники. Воины Ярички выстроились с другой стороны войска, подальше от ведьм. Их позолоченные доспехи и белоснежные тоги отражали свет солнца, окутывая их необычным, мерцающим сиянием.

Но и армия Гантэра не уступала врагам в изобилии красок. Сиффийские никсы нанесли на свои тела боевые раскраски, которые не уступали своей яркостью татуировкам Широ. Горные же племена надели свои лучшие шкуры и короны из перьев птицы Рух. Эти гигантские птицы считались предвестниками войны, а их красные перья придавали еще больше воинственности и без того грозным никсам.

Инго же не считал нужным украшать себя перед битвой. Единственное, чем он занимался последние шесть дней, так это точил мечи и ходил на военные собрания.

Гантэр каждый день собирал военный совет и обсуждал тактику сражения. Из всего услышанного Инго понял, что лидер уже давно решил, как именно им лучше сражаться. Всего можно было выделить три основных отряда. Первый — это основные войска и конница. Они возьмут на себя рядовых наемников. Второй отряд состоял из нескольких капитанов и громовержцев. Они должны будут оттянуть на себя голиафов, «Братьев бури» и вражеских капитанов. Ну и третий — прикрывающий отряд. В него входили кастеллы, артиллерия, а также отряд «сломленных», Ури и сам Гантэр. Инго так и не понял, как Ури собирается сражаться. Да, он может скакать на лошади, но этого не хватит против Анастериана, который и являлся главной целью отряда. Был, конечно, еще один отряд, состоящий из двенадцати шаманов, ядоманта и алхимика.

Маверику так и не удалось избавиться от противного запаха «заградительного» зелья. Но это было уже неважно. Все без колебаний пили похлебку, которая должна была защитить их от золотых молний, а также принимали отвратительные мясистые шарики, которые и были тем самым противоядием от Блажова яда.

— Это точно поможет? — спросила, морща нос, Мавис. Она не отводила взгляда от пульсирующего комка плоти в своей руке.

— Да. — кивнул Маверик. — В Арно Очинг своя, отошедшая от стандартов алхимия. У нее даже названия нет.

— Блевотная алхимия. — предложил Джаспер, который сидел рядом. — Или помойная алхимия.

— Может «трюфельная»? — подключилась Габри. — По-моему, он чем-то напоминает трюфель.

— Не смешно. — все еще корча рожу, проговорила Мавис. — И мне нужно это съесть?

— На самом деле на вкус он не такой уж и отвратительный. — соврал Инго.

— Правда? — удивилась Мавис и отправила комок в рот.

Сделав пару укусов, Мавис закашлялась, но все же не выплюнула. Схватившись за флягу, она принялась проталкивать неприятную субстанцию в желудок с помощью вина.

— Ну точно «помойная» алхимия. — хрипло проговорила она. Похоже, все ее силы ушли на то, чтобы сдержать рвотные позывы, и сил на то, чтобы ударить Инго, у нее не нашлось.

— Сколько еще человек не приняли этой штуки? — спросил Гантэр у одной из армариек.

— Около сотни. — ответила воительница, с опаской покосившись на лидера.

За шесть дней вид у того действительно сильно изменился. Его кожа стала бледной, а от раны на плече во все стороны тянулись черные вены. Доползя до лица, они полностью окрасили левый глаз в черный цвет. Сам же Гантэр говорил, что ничего не чувствует. На его речи и воле это тоже никак не отражалось. Лидер повстанцев был все так же силен и крепок. Похоже, Мавис тоже была уверена в том, что с ее отцом все в порядке.

— Тогда раздайте им противоядие до завтрашнего утра. — сказал лидер.

Армарийка кивнула и направилась в сторону пушек, где стояли несколько ящиков с пульсирующими комками.

— Что насчет Анастериана? — Гантэр перевел взгляд на Джаспера. — Он согласился провести переговоры?

— Да. — кивнул Джаспер. — Завтра, в десять утра. Встреча пройдет в центре поля. Ты можешь взять двоих сопровождающих.

— Тогда я возьму капеллана и Инго. — тут же ответил Гантэр.

— Меня?! — удивился Инго. — А не лучше ли взять Делроя или Зенона?

— Нет. — ответил лидер. — Мне нужны именно вы двое.

— Почему?

— По многим причинам. — сказал Гантэр. — Ты сильный, да к тому же богорожденный. Это может вселить страх. Поэтому, когда завтра пойдем на переговоры, то попытайся выглядеть как можно страшнее. Крылья — рога, и все в таком духе.

— Ты и без Инго страха наведешь. — хмыкнул Джаспер, глядя на бледное лицо Гантэра.

— Но я не понимаю, почему Анастериан согласился провести переговоры утром? — задумался Делрой. — Насколько мне известно, его воля усиливается в полночь. Ему было бы выгодно оттянуть начало сражения до вечера.

— Наверно он уверен в своей победе. — сказал Джаспер.

— Или он что-то задумал. — вставила Мавис. — Не удивлюсь, если он нападет на тебя во время переговоров.

— Это исключено. — помотал головой Гантэр. — Анастериан хоть и подонок, но даже он не упадет так низко.

— Куда уж ниже? — сказал Инго.

Раньше он не питал к Анастериану особой злости. Да, западный хранитель был ему неприятен, но эта неприязнь была поверхностной. Но все изменилось три месяца назад. За это время Инго воспылал ненавистью к королю.

— А пираты? — Гантэр перевел взгляд на Мавис. — Что они говорят?

— Жак написал, что они смогут лишь обеспечить поддержку артиллерией. — ответила та. — Но я не думаю, что с такого расстояния атака с кораблей будет эффективна.

— Тогда напиши им, чтобы отплывали к устью Сильды. — велел Гантэр. — Если мы проиграем, то пусть забирают всех, кто сейчас в лагере, и переправляют их в старые города. Сколько у них кораблей?

— Около пятидесяти.

— Сойдет. Напиши, что мы оплатим затраты на перевозку.

Гантэр взял листок пергамента, и положив его на деревянный стол, который стоял в середине поляны, принялся что-то на нем писать.

— А с «якорями» что? — спросил он, не отрывая взгляда от пергамента.

Повисла тишина.

— Аластор? — проговорил Маверик.

— А? Что? — засуетился кузнец.