Алисия Эванс - Жизнь внутри меня [litres]

– Что это? – не понял он, всматриваясь в черно-белые очертания.

– Это исследование внутренних органов, оно помогает заглянуть внутрь человека, понимаешь?

– О боги!

Едва Арис понял, что перед ним, его плечи опустились, словно непосильная ноша легла на них. Лицо дракона посерело, выражая ужасную трагедию. В этот миг все надежды на счастливый исход растаяли, как снег по весне. Арис не просто расстроился при известии о беременности, никогда не видела его таким поникшим, скорбным, разочарованным и опустившим руки. Для него это настоящая трагедия. Дракон молча смотрел на снимок, не отрывая взгляда.

– Арис, все будет хорошо, – чуть не плача, прошептала я.

– Хорошо? – шепотом повторил он. – Нет, Маша… После этого , – сглотнул он, – уже ничего не будет хорошо. Ничего… – Шумно втянув воздух, дракон встал, не глядя на меня. – Нужно сообщить семье, – произнес Арис с таким видом, словно ему необходимо сообщить кому-то о смерти родственника.

– Сейчас? – удивилась я.

– Немедленно, – решительно кивнул он, все еще не глядя на меня. – Одевайся.

Пока я принимала душ и подбирала одежду для визита в его дворец, Арис все еще сидел на кровати с видом абсолютно убитого человека. Я старалась не показывать свои чувства, уговаривая себя, что ему просто нужно время. Я ведь тоже не сразу приняла эту новость.

– Ты ведь говорила, что беременности не случится, – безжизненным голосом произнес дракон. – Говорила, что-то принимаешь.

– Видимо, из-за наших злоключений я забыла выпить таблетку, – пожала плечами я. Это был упрек с его стороны?

Когда я собралась, Арис в кратчайшие сроки переместил нас в свой дворец и приказал собрать в малой столовой всех своих приближенных: мать, сестер, Криса и еще двух близких друзей. Мы с ним сели во главе стола. Я хотела провалиться сквозь землю и с трудом удерживалась от того, чтобы не зарыдать. Почему я чувствую себя преступницей? Почему у Ариса такой вид, словно кого-то убили? Неужели беременность для него это настолько тяжелое событие?

– Аристарх, что произошло? – обеспокоенно спросила Катерина, когда все расселись по местам. Арис встал. Все взгляды были устремлены только на него. Он глубоко вздохнул и с крайне прискорбным видом сообщил:

– Мария беременна.

– Так это же прекрасная новость! – просияла его мать.

– У нашего ребенка две головы, – выдохнул дракон, словно испустил дух. Катерина прижала ладони ко рту, раздались испуганные ахи и вздохи. Когда до меня дошел весь абсурд ситуации, я не смогла сдержаться и начала ржать, аки лошадь.

В столовой начались перешептывания, на меня бросали косые взгляды, а Катерина не могла прийти в себя после известия, сообщенного сыном. Сам Арис смотрел на меня с нескрываемой жалостью. Отсмеявшись, я вытерла слезы и прямо спросила:

– Какие еще две головы? Ты что несешь?

Перешептывания тут же стихли, а во взгляде моего мужа промелькнула растерянность.

– Ты ведь показала мне… – нахмурился он, доставая из кармана смятую фотографию УЗИ. – Вот! – Дракон сунул ее мне.

– Арис, это двойня! – В моем голосе смешались смех, боль, разочарование и отчаяние, вызванное его глупостью.

– Как двойня?

Таким растерянным и удивленным я не видела Ариса никогда, но сейчас не было никакого желания сочувствовать ему. В этом обществе публично оскорбить мужа значит совершить преступление. Но я не выдержала.

– Дурак! – в сердцах воскликнула я и под пристальными взглядами всей его семьи выбежала из столовой. Да ну его! Сил нет терпеть его глупость! Как можно было додуматься до подобной ерунды? Двухголовый ребенок! Да сам он безголовый!

Я прибежала в его спальню и захлопнула дверь. Затем, немного подумав, потребовала принести мне чай и пирожные с сырным кремом. Пройдя в гостиную, я упала в кресло и попыталась успокоиться. Умеет Арис вывести из себя…

Однако долго побыть наедине мне не дали. Дверь покоев стремительно отворилась, и в гостиную вошел безголовый отец двухголового ребенка собственной персоной. Выглядел он весьма решительно.

– Маша, это уму непостижимо! – воскликнул он с порога. – Почему ты мне сразу не сказала, что беременна, да еще и двойней? Почему не прислала срочное извещение? Пусть я получил бы его позже, но получил бы! Ты хоть понимаешь, что повела себя крайне легкомысленно и безответственно?

– Знаешь что? – В ярости я вскочила с кресла и с грозным видом подлетела к мужу. – Я молчала, потому что боялась! Боялась, что ты заставишь меня прервать беременность, потому что не хочешь этих детей! Ты говорил, что никогда не допустишь моей беременности, запугал меня, и теперь… – Нет, так дело не пойдет. Я на две головы ниже Ариса, а эту речь нужно произносить с достоинством. Дракон смотрел на меня сверху вниз, как на ребенка, который совершил проступок. – Стой здесь! – скомандовала я и вышла в соседнюю комнату за стулом. Поставив изящный предмет мебели прямо перед драконом, я встала ногами на мягкое сиденье, и тогда мое лицо оказалось выше на несколько сантиметров. – И теперь я могу четко заявить, что ты – чудовище, Арис! Я люблю этих малышей. Это мои дети, понимаешь? И ты совершил преступление, пытаясь отнять у меня возможность стать матерью! Только попробуй сказать, что нужно избавиться от них, и я задушу тебя своими руками. Понял?!

– Понял, – улыбнулся Арис, смотря на меня так, словно ему очень хотелось рассмеяться. – Моя грозная малышка, – с нежностью произнес он, не скрывая веселья.

– Тебе смешно? – прищурилась я.

– Да, – не стал скрывать Арис. – Но я не понимаю, почему ты злишься.

– Потому что ты относишься к моей беременности как к чему-то ужасному, – с болью выпалила я. – Знаешь что? Если ты не изменишь своего отношения, я соберу вещи и уеду. Рожу и воспитаю их сама, а к тебе мы не будем иметь никакого отношения…

Мою пламенную речь резко оборвали, запечатав рот поцелуем. Арис обхватил мою талию руками и резко рванул на себя, вынуждая врезаться в его грудь и прижаться к нему, чтобы не завалиться на бок. Он целовал меня самозабвенно, нежно, но в то же время не позволяя отстраниться и заговорить. Поначалу я пыталась сопротивляться, упиралась в его грудь руками, но быстро поняла, что это бесполезно. Только когда я успокоилась, Арис прекратил поцелуи.

– Не произноси больше таких слов, – мягко попросил он, глядя мне в глаза. – Что бы ни происходило между нами, я – отец, а ты – мать. Лекари исследуют тебя, и тогда мы решим, как действовать дальше. У драконов не рождаются двойни, – изумленно прошептал он, покачав головой. – Это что-то из ряда вон выходящее… как и все, связанное с тобой, – вздохнул он, одарив меня грустной улыбкой, в которой проскальзывала боль. Все же он переживает.