Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

Приказывать я не стал. Вместо этого приблизился и сквозь кровавое мельтешение перед глазами разглядел, что узника здесь не просто заперли, его перед этим ещё и в колодки заковали. На ногах доска с замком, вторая такая же сковывает руки и шею.

Серьёзные меры предосторожности. За что бы его сюда не заперли, этот человек явно опасен.

– Ты кто такой?! – продолжал сыпать вопросами незнакомец, неотрывно сверля меня тёмными глазами.

– А ты кто? – спросил я в ответ.

– Ко мне обращаются на «вы», – нехорошим голосом заявил узник.

Я, устало присев на колено, закусил губу от вспышки нестерпимой боли и пробормотал:

– Если скажешь, кто ты, чёрт побери, такой, возможно, останешься жив. И, честно говоря, лучше бы ты промолчал. Мне сейчас проще убить, чем разговаривать…

Мужчина красноречиво покосился в сторону завала, выдав в очередной раз, что кромешная тьма его глазам не помеха. Чуть помедлил и голосом, полным превосходства, соизволил ответить:

– Я Ингармет Таши, сын Кабата Таши, правитель Большой и Малой степей Тсалидада. Граница моих земель лишь солёное море и хребет Ткунай до перевалов-близнецов. А теперь, наглец, скажи уже наконец, кто ты такой!

Несмотря на плачевность ситуации и раздирающую моё тело боль, я не удержался и начал смеяться, то и дело закусывая губы, чтобы не застонать. Даже столь слабое усилие плачевно сказывалось на самочувствии.

– Не смей смеяться от моих слов, презренный! – вскипел узник. – Назови себя?! Кто ты?!

– Я… Я… Ой не могу, ох и смех… Жаль Сафи это не видит…

– Сафи? Кто это?

– Неважно… совсем неважно. Дело в том, что я… э… В общем, привет, босс, я твой шпион.

Глаза степняка сузились:

– Мой шпион? Я тебя не знаю. Не лги мне!

– Ага, «царю лжёшь», – понимающе кивнул я. – Извини, Ингармет. Смешно получилось. Понимаешь, весь этот город уверен, что я твой шпион. Я даже оправдываться давно перестал, это бесполезно. Потому и смеялся.

– Я тебя не понимаю, – узник покачал головой.

– А я вот не понимаю, что ты здесь делаешь. Ты ведь должен быть снаружи, где-то за стеной. Твоё дело сидеть на белом коне и руководить осадой.

– Мой конь вороной, – возразил степняк.

– Да мне без разницы, хоть на баране катайся. Дело ведь не в этом. Насколько я знаю, у тебя такая армия, что вылазки горожане делать бояться. Как же тебя тогда поймали?

Ингармет сжал зубы до скрипа и прошипел:

– Эти гнусные отрыжки болотных шакалов! Эти грязные негодяи меня обманули! В них совсем нет чести! Совсем нет!

– Может и так, – согласился я. – А подробнее можно?

– Эти плевки попросили у меня переговоры. Сказали, что не хотят больше терять своих людей, что честно отдадут город. Я посмел им поверить, я дал им заманить себя в ловушку. Благородные так не поступают! Они никакие не аристократы, они помёт шакалий! Я не знаю, кто ты и зачем пришёл, но горе мне и моим людям, если не поможешь мне выбраться отсюда!

– С чего это я тебе помогать должен?

Ингармет повёл головой в сторону лестницы:

– Ты никакой не мой шпион и никогда им не был. Своих шпионов я знаю всех. Но я вижу, что эти люди не только мои враги, а и твои. Когда у моего врага есть враг, я ему помогаю. Ты их враг, ты поможешь мне. Не надо думать, что я неблагодарный. Я тоже помогу тебе. Моё слово, это дело. Всем известно, что честь для меня не пустой звук, а сказать и не сделать, это бесчестие. Так что, когда мы возьмём город, я щедро тебя одарю. Слово сказано. Моё слово, не слово шакала. Что мною сказано, то всегда будет сделано. Никто никогда не скажет, что в семье Таши родился лжец. Скажи мне мальчик, который не называет себя, где остальные наёмники, что стерегли меня? Я должен это знать.

Я тоже посмотрел в сторону лестницы, и устало ответил:

– Мы здесь одни. Их больше нет.

– Как нет? Ведь здесь было много чёрных. Почти все. Куда они делись?

– Да нет их больше. Забудь, – я указал в сторону коридора. – Все там валяются. И на лестнице несколько. Ну да этих ты сам видел.

– А что стало с толстым человеком в жёлтых одеяниях? – нетерпеливо уточнил степняк.

– Да я их там не сортировал. Что со всеми стало, то и с ним. Живых там нет.

Тут я не вполне искренен, многие покалеченные подавали признаки жизни, да и среди неподвижных наверняка немало раненых. Часть их уже умерла, часть протянет недолго, но если оказать медицинскую помощь, можно многих вытащить.

Но зачем мне сейчас рассыпаться словами о таких подробностях? Я ведь едва на ногах держусь, мне даже дышать больно, не то, что говорить.

Ингармет глядя на меня недоверчиво, молчал несколько секунд. Затем покосился на заваленную лестницу и воскликнул:

– Если говоришь правду, ты великий воин! Но ты не похож на великого воина. Так кто ты такой?

– Ты же сам видишь, я тот, кто не похож на великого воина. Потому что я лучше великого воина.

Уставившись на меня с усилившимся недоверием и удивлением, Ингармет с нажимом повторил:

– Я щедро тебя одарю. И если ты не обманул меня сейчас, щедрость моя будет безгранична. Просто освободи меня.

Я, ухватившись за слова вождя степняков, покачал головой:

– Допустим, я тебя вытащу из-за решётки. А смысл? Выход отсюда только один, и его завалило.

– Вытащи меня, и я с этим разберусь, – уверенно заявил Ингармет. – Ты ранен, я вижу, как тебе плохо. Я помогу тебе выбраться отсюда. Приведу в свой лагерь. Мои целители тебя вылечат. Ты будешь есть лучшую еду, тебя будут ублажать лучшие девушки. А потом я заберу город у Данто и одарю тебя сокровищами этой проклятой семьи.

– Мне наплевать на деньги. Да и город для начала взять надо. А это не так просто, ты перед ним уже несколько месяцев без толку топчешься.

– Я возьму Хлонассис, – убеждённо заявил Ингармет. – У меня уже всё готово, надо просто это сделать. Я разговаривать с ними согласился только потому что не хотел ломать стены. Зачем ломать то, что потом придётся восстанавливать? Но больше разговоров не будет. И теперь, когда у чёрных такие потери, штурмовать город проще. Городские стражники глупы и ленивы, ими командуют наёмники. Чем меньше командиров, тем меньше толку от этого сброда.

Я покачал головой:

– Несколько месяцев стоял, а теперь, именно сейчас, у тебя всё готово? Звучит неубедительно…

– Не сомневайся, мои люди сделали всё, что надо сделать. Эти шакалы тогда поняли, что пришли их последние дни, потому и устроили переговоры. Они покрыли себя бесчестьем, чтобы обмануть меня. Но веры тому, кто потерял честь, нет, и я не позволю такое повторить. Город уже почти мой. Ты получишь свою награду. Очень скоро получишь.

– Я же тебе сказал, мне деньги не нужны.

Ну да, у меня на плече мешок, в который пара-тройка годовых бюджетов Хлонассиса небрежно свалена. При таких раскладах соглашаться на что-то за долю от состояния семьи Данто – это редкостное скупердяйство.