Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

Ну да это неудивительно.

У противников разнообразие побогаче. От Гнилой стены наседали голодранцы, которых я поначалу принял за обитателей Тухлого Дна. Но затем заметил, что там не всё ладно, – нищие остервенело дерутся с нищими. У некоторых в глаза бросалась знакомая бандитская символика.

Трудно точно сказать, почему банды сцепились именно сейчас. Или не поделили склады под стеной, или спонтанно получилось выплеснуть накопившиеся обиды, или люди Данто скоординировали усилия своих местных шестёрок. Но в последнее не верилось, ведь руководство города смотрелось слишком убого, чтобы приписывать ему даже не слишком сложное взаимодействие с бандитами. Теми ведь управлять ох как непросто.

Вторая сила на стороне властей: небольшой отряд чёрных наёмников. Их всего лишь десятков шесть или семь, однако, на фоне всех прочих выделяются слаженностью и эффективностью действий. Играючи рассекают толпу, как ледокол рассекает некрепкий лёд.

Не так уж много наёмных вояк здесь. Где остальные? Я сомневался, что нанёс им такие потери. Бойня в подземелье в основном выкосила лишь рядовых, ведь там, в казармах, именно рядовые солдаты обитали. Офицерский костяк это почти не затронуло, да и низовой состав не сказать, что капитально пострадал. Скорее всего, здесь присутствует лишь небольшая часть. Но даже в столь незначительном количестве они представляют серьёзную угрозу. Плохо вооружённые и разрозненно действующие горожане ничего не могут им противопоставить.

Третья сила – тоже горожане, но только из Верхнего города. К ним же я отнёс стражников, бестолково пытавшихся выстраивать заслоны вокруг руководства. То, что это именно руководство, очевидно по внешнему виду. Десятка полтора мужчин и женщин, одетых и вооружённых столь богато, что продав всё их добро можно кормить Хлонассис не один месяц.

То, что среди них есть женщины, причем, хорошо вооружённые – верный признак присутствия клановых. Здешнее похожее на средневековое общество всегда в той или иной мере поражено сексизмом, но на некоторых уровнях это проявляется слабее. Дочери аристократов традиционно обучаются наравне с сыновьями, или близко к этому. И если приходится защищать семью, их матери выходят на поле боя наравне с отцами. Никого это не удивляет.

Невольно вспомнилась мать настоящего Гедара. То есть тела, в котором я оказался. Когда заявились враги, она тоже вышла. Не сказать, что удачно, но и противники там были непростые. Как минимум, один несопоставимо повыше уровнем.

Вон тот толстяк в сверкающих доспехах – должно быть сам Данто Четвёртый. Уверенности в этом нет, но очень уж похож по описанию. Выглядит, как классическая антиреклама нездоровой пищи. Должно быть, мастерам уже не раз пришлось переделывать его дорогую броню под непрерывно увеличивающуюся фигуру. Вперёд ни он, ни его домочадцы не лезут, но вид воинственный, и посыльные то и дело бегают к ним и от них, передавая приказы.

Основную работу выполняет не очень-то широкая шеренга обычных городских солдат. Как я понял – в основном, не какие попало, а ополчение Верхнего города. Ведь большинству обитателей Нижнего оружие и снаряжение Данто давно уже не доверяет.

Эти выглядят несерьёзно, но строй кое-как держат. А от них больше и не требуется, они здесь поставлены, чтобы не выпускать толпу из западни, куда та сама себя загнала, подавшись грабить склады. Теперь у бунтовщиков три выхода: перебраться через Гнилую стену, прорваться через горящий квартал, или смять силы Верхнего города.

С высоты я прекрасно вижу, что все три задачи вполне осуществимы. Гнилая стена – ветхое укрепление давно не использующееся по назначению. К тому же она частично разобрана, серьёзной преградой её не назовёшь. Народа из банд на ней хватает, но численностью они в разы уступают объединенным силам самых нищих горожан и опустившихся не настолько низко. Смять оцепление из ополченцев? Вообще не проблема, их ещё меньше, чем криминальных оборванцев, они растянуты в линию на местности, где сложно закрепиться. Дружный удар втопчет их в землю, никакое оружие не удержит такую толпу.

Но тут ключевое слово – «дружный», а дружбы не наблюдается. Это даже не толпа, это – недоразумение. У них даже стадного инстинкта не наблюдается, чтобы разом податься в одну сторону. Привыкли действовать среди халуп родного квартала, в отрыве от них смотрятся заблудившимися котятами. А ведь массового рывка вполне достаточно, чтобы решить первую или вторую задачу.

Некоторые, как и я, просчитав все варианты, пытаются прорваться через полыхающее Тухлое Дно. Самые догадливые заматывают головы тряпьём, обливаются водой, лезут вдоль канала, где пожары не такие сильные. Но я с высоты вижу больше и сам бы на их месте не стал бы так поступать. Там даже если в воду нырнёшь, не поможет. Дальше уткнёшься в одну из воронок, а вокруг каждой, как на вулкане – сплошной дым. Не сгоришь, так задохнёшься.

Однако оставаться тоже бесперспективно. Если ополчение действует инертно, держа позицию, а не тесня толпу, наёмники и группа примкнувших к ним серьёзно оснащённых приспешников правящей семьи себя не сдерживают. И работают, в отличие от противников, столь идеально-слажено, что я залюбовался.

Дюжина магов, как я называю особо одарённых спецов дальнего боя, держится чуть позади, то и дело отправляя в толпу бунтовщиков огненные шары и прочие нехорошие вещи. Причём атакуют лишь те места, где намечается подобие организации. Умения не сильные, иной раз даже пострадавших не остаётся, несмотря на скученность, но расчёт не на урон, а на контроль, который достигается страхом. Люди пугаются, в разные стороны разбегаются. И намечающийся центр сопротивления разваливается.

Десяток лучников и арбалетчиков держится возле магов. Стрелки занимаются тем же самым: накрывают скопления, где люди начинают собираться вокруг лидеров. Также они сдерживают толпу беглым огнём, когда солдаты начинают расходиться в стороны, разрывая оцепление.

Стражники расходятся по требованию наёмников. Точнее – по приказу офицера, командующего отрядом вояк ближнего боя. Закованные в чёрную броню, прикрываясь щитами, они мастерски врываются в толпу узким клином, который тут же раздваивается, расходится в стороны, прижимает зазевавшихся бунтовщиков к солдатскому оцеплению. Манёвр сложный и рискованный, но только если сражаешься не против безоружной черни. Она если начинает пятиться, дальше сдерживать её несложно.

Но самая мясорубка начинается не в моменты этих непростых перестроений. Особняком держится семёрка наёмников – вот главный инструмент уничтожения. Почти у каждого обе руки заняты: пара мечей, меч с топором, нагината – оружие разнообразное, и пользоваться им они умеют. Прекрасные доспехи со шлемами, закрывающими лицо, такие способны спасти даже в тесном окружении. Защита тяжёлая, но вояк не стесняет, порхают с лёгкостью, двигаются стремительно. Врываясь в людские скопища, легко выкашивают самых опасных бунтовщиков. Один взмах – один труп или покалеченный.