Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

Вот только чего я добьюсь такой атакой? Фатальные повреждения вряд ли нанесу, лишь прикончу или покалечу несколько человек. Оставшиеся огорчатся, и кто знает, какие фокусы припасены в их арсенале. Судя по тому, как движется судно, там может найтись нечто смертельно-дальнобойное. И не факт, что, даже нырнув в пучину морскую, сумею уйти так же запросто, как проделал это под Хлонассисом. Слишком серьёзно выглядит этот корабль. Следовательно, велик риск, что и люди на нём тоже серьёзные. В том числе с навыками, способными заметить мелкую креветку на дне морском.

Ладно, подраться всегда успею. Надо всеми силами постараться избежать столкновения.

Но вместо того, чтобы заработать парусами и румпелем, я забрался в ПОРЯДОК и торопливо поднял навык лодочник-экстремал на несколько рангов. Умение это самое низовое, столь резкий прогресс всерьёз из колеи меня не выбьет. Не раз уже хотел его удалить, освободив место под что-нибудь более полезное, но всё время удерживался. Ведь частенько по реке ходить приходилось – дело нужное.

Сейчас нужно выжать из навыка куда больше, чем обычно. И вспомнить всё, что со мной случалось на воде. Каждая капля опыта бесценна, когда на тебя надвигается самоходная громадина, окружённая неистово бушующим морем.

Всё ближе и ближе массивный форштевень. Такой разнесёт мою лодочку с весёлым хрустом и отделается парой царапин. Я отчаянно правлю к западу, наплевав на опасно приближающийся берег. Однако фатально не успеваю до него добраться, меня вот-вот нагонят, рулевой правит чётко на точку, в которой мы неминуемо пересечёмся.

Так бы, возможно, и случилось. Навык тут не поможет, он ведь только позволяет добиться от лодки большей отдачи. Но какой в этом смысл, если здесь всё против меня? Удирать на примитивной скорлупке со скверным парусным вооружением можно, но только не от здоровенного корабля с аналогом мощного двигателя внутреннего сгорания. Хоть максимум выжимать буду, хоть половину, преследователь даже не заметит разницу.

Мы в несопоставимых весовых категориях.

Но помимо навыка у меня есть практический опыт. В том числе полученный на «Зелёной чайке». Наш шкипер тогда пытался исполнить на пару с ветром замысловатый танец перед пиратскими галерами. Намерился сблизиться на опасную дистанцию и чуть ли не за миг до абордажа резко изменить курс без мгновенной потери скорости.

Мне придётся провернуть нечто подобное. Только дистанция будет не просто опасной, а нулевой.

Всё равно, что забраться на эшафот, сунуть голову в петлю, а уже потом затевать попытку к бегству.

Высший риск.

Корабль уже нависает надо мной, поражая своей высотой и идеальностью конструкции. Доски и брусья подогнаны друг к дружке столь плотно, что между ними не просматриваются щели. Будто это не древесина, а тёмная литая пластмасса.

Водный бугор, вздымающийся перед форштевнем, уже почти коснулся лодки, когда я резко и одновременно перекинул румпель и косой парус. Моя смехотворная скорлупка разогналась достаточно прилично, чтобы нехорошо отреагировать на столь грубое управление. Чуть на корму не села, оседлав волну и направив нос к небесам, как это делает вставшая на дыбы лошадь. И, подчиняясь моей воле, все же, «станцевала».

Вместо того чтобы так и продолжать подставлять левый борт, лодка резво крутанулась перед уже наваливающейся на неё громадиной. И шмыгнула вдоль правого борта чёрного корабля, притираясь к нему вплотную.

В тот же миг меня накрыло с ног до головы буруном. Но я был к этому готов, и продолжал удерживать лодку на новом курсе, пусть и без помощи мозга. Руки сами делали то, что надо делать, им лишние указания не требовались, задачу они поняли.

Спасибо навыкам, именно они выручают аборигенов в таких ситуациях. Если решение принято, и глобальные изменения не предвидятся, тело само пытается действовать в расставленных рамках.

Лодку заливало водой, она со скрипом и треском билась о стремительно проносящийся справа тёмный борт. А я, вместо того, чтобы попытаться отвернуть к востоку, наоборот к западу давил. Затащить под почти ровный корпус корабля меня не затащит, но как только выскочу на простор, придётся как можно быстрее править под берег. Малейшая заминка, и эта громадина успеет развернуться и повторить «заход на цель».

Есть! Вырвался. Лодка залита до краёв, волны свободно через неё перекатываются. Справа разбита верхняя доска борта, привязанные к ней оттяжки теперь свободно болтаются на ветру. Но это ещё не кораблекрушение, моё судёнышко непотопляемое. Надо чуть вычерпать лишнее, провести мелкий ремонт и ходу дальше, к берегу, от которого ещё час назад пытался держаться подальше.

Наблюдай за мной сейчас команда «Зелёной чайки», вряд ли бы дело дошло до ругани. Я не просто вязал узлы с дивной скоростью, я в фантастически короткий срок устроил новые точки закрепления вырванных парусных снастей, параллельно успев вычерпать из лодки большую часть воды. И при этом успевал удерживать курс. Прям матрос-виртуоз.

К берегу. Быстрее к берегу.

А ещё я успевал коситься на корабль. Всё ждал, когда же он начнёт разворачиваться. Но тот, едва не разбив мою лодку, чуть изменил курс, двигаясь теперь на северо-восток. Я видел лишь удаляющуюся корму, возвращаться ко мне он не торопился.

Возможно, капитан не рискнул нагонять меня в опасной близости от берега. Осадка у корабля немаленькая, а до суши всего ничего осталось. Садиться на мель, или даже разбивать дно об камни…

Нет, забава со мной того не стоит.

Да-да, эти люди именно забавлялись. Я, несмотря на напряжённость момента, успел рассмотреть, что они, перегнувшись через борт, смотрели вниз, наблюдая, как меня волнами окатывает. Лица у них при этом были добродушно-весёлые, некоторые хохотали чуть ли не навзрыд.

Развлеклись немного и дальше подались. По рожам заметно, что для них это нормально.

Но не для меня.

Я вас, тварей, запомнил. Хорошенько запомнил. Уж несколько лиц точно из памяти не выветрятся, очень уж приметные. И когда мы снова повстречаемся, радоваться будете уже не вы.

А ещё я запомнил знак на борту. Чёрный глаз с фиолетовой радужкой и кошачьим зрачком.

Знакомый рисунок.

Спасибо матери. Не настоящей, а той, которую пришлось называть матерью уже здесь, во второй жизни.

Трейя Хавир не могла научить меня боевым искусствам. В те времена я и ходить-то нормально не мог, куда уж мне кулаками или оружием размахивать.

Она давала то, что я мог усвоить в тогдашнем состоянии. Учил местные языки, историю, географию, философию и литературу. Постигал тонкости этикета, оттачивал речь, дабы изъясняться, как прирожденный аристократ, коим и являлся.

Я много чего аристократического от Трейи постиг. В том числе историю благородных кланов Равийской империи и её соседей. С чего они начинались, как развивались, кто с кем и когда враждовал. Великие и не очень великие представители семейств, периоды максимального взлёта и глубочайших падений, перечни основного недвижимого имущества.