Владимир Стрельников - Водяной. Книга 3 [publisher: ИДДК]

– Пошли. – И я первым ступил на лестницу, которую мне показали местные крыски.

Лабиринт катакомб уводил нас вглубь и вдаль; чем больше шли, тем больше мне это не нравилось. Не тьма, еле разгоняемая рваным светом факелом, не тишина, прерываемая звуком наших шагов и дыхания людей (я и русалочки перешли в безвоздушный режим)… не знаю, но мне все это жутко не нравилось.

– Что нас ждет внизу? – Негромко поинтересовался старый табиб.

– Не знаю, как это называется, Шерзод-ака. Но это не люди и даже не нелюдь. По-моему, это нежить, причем высокоуровневая. Вы же зарядили пистолеты серебром? – Так же негромко ответил я, вспоминая то, что передала мне крыска. Точнее, что успела передать. Ощущения большой опасности, неприятный даже для нее запах, скрежет сухой плоти. Движение в темноте – и все. Дальше тишина.

Я иду ее путем, но я не знаю, что там нас всех ждет. Впрочем, я сам подписался на это; это мой путь – беречь этот край. Лада говорила, что в воде мне равных нет… но здесь не вода. Здесь сушь и подземелье, это мой первый серьезный бой в этих местах. Если честно, то жутковато, а я забыл, что это такое. Ощущение интересное, нервы щекочет, заводит, я здорово нервничаю. Вон, девочки это чуют и настороженно на меня посматривают. А я тоже частично трансформировался, нарастил чешую, когти на пальцах, вибриссы отрастил. Меня толком не видно, морда лица прикрыта кольчужной сеткой, потому пусть будет.

– Стойте. – Я поднял руку, прислушался. Девчонки повторили мои действия, впрочем, люди тоже. Где-то впереди что-то еле слышно прошелестело. – Подожгите еще несколько факелов. И Хилола, помнишь тогда, ночью в грозу? Сумеешь повторить?

– Вы про глаза? Попробую, мастер, но заряд наручей исчерпаю. Может, приберечь? – Пожала точеными плечами русалочка. Спокойная девица, как удав. Перед входом «Аллах акбар» прошептала – и все. Даже мой легкий психоз на нее не действует.

– Посмотришь по обстановке. – Она права, мы видим много лучше людей, нам и отблеска хватит, а пара молний – это пара молний.

– Готово. – Сзади разгорелись еще факела.

– Тогда готовьте оружие к бою. – Я взял в руки пистолеты и взвел курки. Девчонки защелкали курками дробовиков и пистолетов, Марина наложила на тетиву первую стрелу. Широкий охотничий срезень блеснул серебряным покрытием. – Пошли.

Большая пустая пещера, похоже, естественная. Просто посрезали камень, выравнивая стены, потом забросили. Сушь, даже странно, совершенная сушь. Воды рядом нет, ближайший подземный ручей где-то метрах в ста, не ближе.

В дальнем углу что-то шевельнулось, отблески факелов доставали плохо. Я взял один факел у паренька и швырнул его в сторону шевеления. Вращаясь, рассыпая горящие капли, палка с полыхающей намотанной мешковиной, пропитанной горючей смесью, описала красивую дугу и ударила прямо в какую-то химеру – по-другому я это назвать не могу. Нечто немаленькое, тускло блестящее, с четырьмя руками, парой тумбоподобных ног, голова крохотная, глаз три пары, носа нет, вместо рта полная клыков пасть.

– Ракшаса! – Старый табиб не колебался ни секунды, разрядив в химеру сразу оба ствола своего пистолета. Следом за ним выпалили остальные люди. Зал затянул пороховой дым, огни факелов терялись в нем, резко потемнело.

Я не стрелял, успел заметить, как размазанной тенью метнулась в сторону туша химеры. Или демона? Если это ракшаса – дело не самое веселое.

Мои девочки ощетинились взведенными стволами, стоят – не шелохнутся, слушают. А люди побросали пистолеты, выхватили клинки, шумят, подбадривают себя, факелами в стороны тычут, пытаются разогнать пороховой дым.

– А!.. – Один из имамов исчез в дыму, только сабля брякнула об камни. Через секунду вопль прервался, что-то влажно чавкнуло. В освещенный круг влетел кусок мяса, большой кусок.

– Мертв. Это вырванный желудок. – Шерзод-табиб пару раз полоснул перед собой клинком, умело полоснул, сталь со свистом разрезала воздух. – Прикрывайте спину друг другу!

Из мглы вылетело распластанное тело, сшибло двух учеников, один из них вылетел из освещенного круга. Короткий вскрик – и тишина. Только что-то чавкает.

Свистнула стрела, Марина стремительно выхватила из колчана следующую. Недовольный взвизг, я едва успел сбить в сторону большой камень, летящий прямо в мою русалочку. Убить бы не убило, но могло вывести из строя. А потом выпалить из левого хаудаха на еле слышный звук шагов. Дыма добавило, но я точно слушал звуки попадания. Причем не в человека, как будто в сухую кость пули влетели. Недовольный рев, залп из двух дробовиков, девочки, взведя, переводят курки на нижние стволы. Такая конструкция: курок перекидывается с капсюля верхнего ствола на нижний.

А твари не нравится, ревет еще сильнее. Снова улетела стрела, рассерженный визг – в нас ударил заряд каменной картечи. Это тварюга бросила большой валун, который упал перед нами и раскололся. Люди попадали, русалочки упали было, но повскакивали. Снова залп из дробовиков, Хилола добавила молнией.

Факела уже практически не помогали, дым застилал весь зал. Гребаный дымный порох, прям Бородино или Аустерлиц.

Стою, слушаю, в правой заряженный пистолет. Слева с трудом шевелится старый лекарь, башка в крови. Второй имам… а нет его, исчез. Слева снова что-то мелькнуло, я коротко рубанул шамширом. Яростный визг, на полу бешено скручивается то ли червяк, то ли язык, то ли щупальце… лишь бы не тентакль. Несмотря на бой, меня пробил идиотский смешок.

Из тьмы вылетел, стремительно вращаясь, сабельный клинок и по самую рукоять вошел в грудь Айлин. Мавия несколько секунд смотрела на это и прыгнула в дым.

– Куда! – И я прыгнул следом. Но не прямо, а сначала вверх, к потолку. С силой вцепившись в кус сталактита, я разглядел катающийся клубок и длинным прыжком рванул туда.

Из клубка вывалилась полурастерзанная русалочка, изувеченная, но непобежденная. В груди твари торчала сабелька Мавии, вогнанная тоже по самую рукоять. Правда, сильно тварюгу это не расстраивало. А вот отсеченная мною рука – да, расстроила. И впечатлила.

Время как будто замедлилось, летящий в меня здоровенный кулак удалось перехватить и чуть скорректировать. Химеру закрутило, она чуть не упала. Ловкая, нечисть. Но я тоже ловок и быстр. Клинок шамшира полоснул по ноге чудища, вскрывая плотную шкуру. На самом деле, словно кость или сухое крепкое дерево. Тварь упала на колено, полыхнула глазами, в меня полетел сгусток мрака. Как я увернулся от него – понятия не имею. Но увернулся. И рубанул по второй руке. Отрубил, естественно. Теперь рук у нас поровну, по две.

Гребаная сушь, залу почти не ощущаю, только визуальное восприятие. А это плохо, темень и дым скрывают ямы, камни. Наступил на что-то старое, сухое, поехавшее под ногой. Человеку это бы не помогло, а вот ракшаса скоростью мне почти не уступает, меня успели приголубить каменюкой. Хорошо приголубить, меня с ног сбило и протащило по полу. Очередная каменюка вполне могла меня расплющить. Но черепушку твари пробила тяжелая стрела, из груди вылез наконечник копья, а следом еще один. Это Хилола и Анфиса швырнули изо всех своих немалых сил по рогатине. А после подхватили отползающую Мавию и прыжком отскочили. Хилола разрядила второй наручь, молнией опалив морду твари. Той уже явно поплохело. Качнувшись, она уронила камень.