Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 1 [litres]

– Вскрываешь засаду и нападаешь, резко и быстро. Режешь гадам глотки.

– Но сначала засада должна вскрыться.

– Если только ее прежде не учуять. – Глазки гиганта уперлись в адъюнкт. – Мы сегодня ночью будем нюхать или нападать?

Тавор не ответила, а повернулась к женщине тисте анди.

– Сандалат Друкорлат, прошу, сядь. Я понимаю твои сомнения…

– Я не знаю, зачем я тут, – отрезала Сандалат.

– История… – пробормотал бывший жрец.

Воцарилось молчание, и вдруг девочка по имени Синн захихикала; все подпрыгнули. Брис нахмурился.

– Простите, что вмешиваюсь, но разве тут место детям?

Быстрый Бен фыркнул.

– Эта девочка – Высший маг, Брис. А мальчик… ну он особый.

– Особый?

– Отмеченный, – сказал Банашар. – И не в самом лучшем смысле. Прошу, адъюнкт, отмените все. Отправьте Скрипача обратно в казармы. Слишком много народу; для безопасного прочтения нужны несколько, а не такая толпа. У вашего несчастного чтеца кровь из ушей пойдет задолго до конца прочтения.

– Он прав, – согласился Быстрый Бен, неловко двинувшись на стуле. – Скрип и так уродлив – без кровавых сережек и прочего.

Адъюнкт повернулась к Скрипачу.

– Сержант, ты знаешь, как я заинтересована – больше, чем кто-либо, – и знаешь почему. Говори напрямик: ты сможешь?

Все глаза устремились на сапера, и Брис видел, что все – кроме, пожалуй, Синн – молчаливо умоляют Скрипача захлопнуть крышку ужасного ларца. А он поморщился, уставившись в пол, и сказал:

– Я могу, адъюнкт. Не в этом дело. А в… нежданных гостях.

Брис увидел, как вздрогнул бывший жрец, и Королевский меч ощутил волну горячей тревоги. Он сделал шаг вперед…

Но Колода уже была в руках Скрипача, а сам он стоял у торца стола – хотя еще не все уселись на места, – и три карты шлепнулись на стол и заскользили по полированной поверхности.

Прочтение началось.

Стоя во мгле у здания, Странник отшатнулся, как от удара невидимого кулака. Почувствовав во рту кровь, он яростно зашипел.

В главной комнате своего маленького дома Сэрен Педак широко распахнула глаза и закричала, когда Пиносель и Урсто Хубатт вспыхнули пламенем, сидя на своих местах – и бросилась бы к ним, если бы Бугг не поднял предупреждающе руку. Его ладонь была покрыта капельками пота.

– Не двигайтесь, – с трудом выговорил старик. – Ничего, кроме них, не загорится…

– Ничего, кроме них ? Что это значит?

Было ясно, что два древних бога не воспринимают ничего вокруг – она видела сквозь голубое пламя их глаза, устремленные в никуда.

– Их суть, – прошептал Бугг. – Их пожирает… сила – пробудившаяся сила. – Он дрожал, словно вот-вот отключится; пот густо струился по его лицу.

Сэрен Педак села на место и положила руки на раздувшийся живот. Во рту пересохло, сердце бешено стучало.

– Кто напал на них?

– Они стоят между вашим ребенком и этой силой… и я тоже, аквитор. Мы… справимся. Мы должны…

– Кто это делает?

– Эта сила не злобная – просто огромная. Бездна под нами, это не обычный метатель плиток!

Страх за нерожденного сына жег душу Сэрен Педак раскаленной иглой; она смотрела на Пиносель и Урсто Хубатта – а они горели и горели, и под языками пламени таяли, словно воск .

В переполненной комнате на верхнем этаже гостиницы дергались, рычали и щелкали челюстями некогда мертвые звери. Черная крыса со вспоротым животом внезапно упала вверх , на потолок, и вцепилась когтями в штукатурку; кишки висели, как сосиски в коптильне. Синяя то ли летучая мышь, то ли черепаха откусила хвост игуане, и та, бросившись к окну, принялась отчаянно тыкаться головой в ставни. Дятел, роняя маслянистые перья, безумно кружил над головами собравшихся – а те даже не замечали: из разбившихся бутылок вытекло вино, а едва намеченные фигурки всадников уже извивались и кони вставали на дыбы на коленях у Хруста, который замер, распахнув глаза и разинув рот; и через мгновение первый крошечный конь освободился и спрыгнул с бедра сапера, застучал деревянными копытами по полу, а бесформенный всадник махал щепкой.

Крики, рев, визг – Эброна бурно вырвало; Хромой, стараясь не попасть в блевотину, поскользнулся в луже вина, разбил левое колено и взвыл.

Смрад пополз в угол. Он увидел, что Масан Гилани закатилась под шикарную кровать, когда дятел, вонзившись в столбик балдахина, взорвался тучей вонючих перьев.

Умная женщина. Вот бы и мне там местечко нашлось .

В другом квартале города – свидетели потом клялись Странником, клялись Пустым троном и могилами любимых – из разваливающейся гостиницы выскочили два дракона, а смертельный град кирпичей, щепок, пыли и кусков разодранных тел усыпал улицы шагов на пятьдесят; и даже на следующее утро никто не мог найти достойного объяснения разрушению целого здания, в обломках которого выживших не нашли.

Вся комната дрожала; и в момент, когда Хеллиан вонзила локоть в бородатое лицо, услышав приятный хруст, стена напротив треснула, как хрупкое стекло, и повалилась в комнату, накрыв сцепившиеся в бессмысленных объятиях фигуры на полу. Женщины завизжали – по крайней мере, толстуха; а ее пронзительного голоса хватило бы на всех прочих, которые были слишком заняты, выбираясь из-под обломков.

Хеллиан отступила на шаг, а когда пол внезапно качнулся, вдруг поняла, что бежит, хоть и не понимая куда; разумным казалось найти дверь, где бы она ни была.

Нашла – и нахмурилась, ведь дверь лежала на полу; Хеллиан застыла, не сводя с двери глаз.

И тут на нее не налетел Урб.

– Что-то пронеслось по улице! – с трудом проговорил он, сплюнув кровь. – Нужно выбираться…

– Где мой капрал?

– Уже внизу – пошли!

– Да нет, пора выпить…

– Хеллиан! Не сейчас!

– Отвали! Если не сейчас, то когда же?

– Пряха Смерти, Король Тени, Господин Колоды. – Голос Скрипача был похож на нечеловеческое рычание. – Их держит стол, а остальные не удержит.

И он начал метать карты; каждая летела, как стальная пластина к магниту, в одного за другим, прямо в грудь, толкая назад, и от каждого удара – Брис с ужасом видел это – жертва отшатывалась, роняя стул, поднималась над полом и отлетала к самой стене.

От ударов трещали кости. Затылки разбивались о стену до крови.

Все происходило невероятно быстро, а Скрипач стоял в центре этого вихря, недвижимый, как дерево с глубокими корнями.

Первой была Синн.

– Дева Смерти. – Карта, ударив в грудь девочке, подняла ее в воздух с раскинутыми руками и ногами и отнесла к стене под самым потолком. Синн впечаталась в стену с отвратительным звуком и безвольно повисла, как пришпиленная тряпичная кукла.

– Скипетр.

Свищ вскрикнул и попытался отскочить в сторону, но карта ловко скользнула под ним, прижалась к груди и протащила по полу до стены слева от двери.