Александр Кутищев - Турнир

Внезапно накатывает паника — ничего не получится, вот она, могила Ильи Ворона, вот тут я и найду свой конец. Ей на смену приходит ярость — нет, такого просто не может быть, потому что не может быть никогда! Я справлюсь, выиграю, смогу… Потом приходит страх — как с этим справятся Кифая и Ли? Как со своими смешными физическими показателями смогут избежать всех этих ловушек? Опустошение — голова совершенно пуста, невозможно думать об этом сейчас, невозможно ни на что повлиять. Шаг…

Новый забег за сверкающим огоньком, во время которого я даже увеличил свою Акробатику на +1, сделал несколько перекатов, прополз под летящими над головой кольями и — очередное столкновение моего снаряда с каменной преградой. Шаг — пощупать, шаг — проверить пол, пригнуться, прыгнуть…

Вперед отправляется последний огненный шар, а я бегу следом, надеясь, что конец этого безумного марафона уже близок! Прыжок — разогнавшись изо всех сил, мне удается опередить собственное заклинание, и теперь оно светило мне со спины — не так ярко, но зато не нужно подстраиваться под его скорость.

А вот и очередная стенка, которая погрузит мой мир во тьму. Разгоняюсь и врезаюсь в нее плечом, надеясь пробить препятствие и на лишний миг продлить этот восхитительный свет.

Вы получили урон — 10 единиц.

Кровотечение давно закончилось, а мне все еще удается очищать путь для файербола; шаг, прыжок, рывок, очередная преграда… Разбить ее я не успел — тело на рефлексах растянулось в струнку, пропуская балку сверху, и только когда за спиной раздался разочарованный Пфффф — до меня дошло, что лафа закончилась, и дальше нужно будет опять продвигаться в темноте.

Шаг — проверить, шаг — подтянуться, шаг… Нос ощущает неприятный резкий запах — задержать дыхание и двигаться вперед. Каменный молот летит прямо в голову, но я будто чувствую приближающуюся угрозу, а задранный показатель ловкости позволяет отбить снаряд прямо так — голой рукой! Шаг, шаг, шаг — все тело болит, но это привычная боль, почти родная, она заставляет двигаться, заставляет передвигать ноги снова и снова.

Кажется, это длится уже целую вечность, камень за спиной уже даже не слышу — похоже, он безнадежно отстал, каждый шаг — маленькая победа, каждый шаг — риск нарваться на что-нибудь новенькое. Еще несколько столкновений с ловушками дополнительно снимает около двадцати единиц жизни, когда вдруг я замечаю впереди какое-то свечение! Конец пути, что это, если не он?

Выжимая из себя все соки, рвусь вперед, интуитивно обходя несколько кольев и ям, и вдруг мир будто набирает обороты, а тело наливается тяжестью — действие зелья подошло к концу! Бегу, не обращая внимания на боль, сношу своим весом несколько преград, руку простреливает боль — плевать, свет все ближе, и ориентироваться становится все легче!

Шаг, шаг, шаг — впереди в воздухе застыл сверкающий символ, похожий на те, что были начерчены на кругах в зале испытания. Из стены сбоку вырывается копье — перехватываю его рукой и блокирую точно такое же с другой стороны. Острые спицы под ногами протыкают ступню насквозь, но я не обращаю внимания и на это — несусь вперед, теряя остатки здоровья — до цели рукой подать…

Когда кажется, что я уже почти сумел — кончается энергия. Следить за ней в движении — то еще удовольствие, да и не подводила она меня обычно, а тут — ноги внезапно подкашиваются, сознание мутнеет, хочется забыться, оставить все это на кого-нибудь другого… Тяну руку…

Свет! Как же мне нравится свет!

Я лежу в телепортационном кругу и не могу подняться, только хватаю ртом воздух. Вокруг то там, то здесь, раздаются хлопки, извещающие о появлении все новых и новых участников. Кто-то стонет, кто-то проклинает Смотрителя — похоже, это испытание никого не оставило равнодушным.

Вечность спустя, когда у меня восстановилась единица энергии, поднимаю голову — выискивая взглядом свою команду. Слишком много народа, слишком много звуков и света — разобрать что-либо совершенно невозможно. Замечаю Тень, который, как и я, с трудом шевелит головой вокруг, вижу ненавистного таори — этот стоит спокойно, будто бы даже и не запыхался совсем! Вдруг понимаю, что все мои друзья погибли, и я вновь остался один, от чего силы совершенно меня покидаю, т и сознание прощается с этим миром до более благоприятного момента.

А потом приходят кошмары. Десятки раз камень за спиной внезапно ускоряется и переламывает мне все кости. Я протыкаю себя живот и умираю от кровотечения, так и не достигнув финала. Стою перед Сонгом и рассказываю, что его сын погиб, тогда как я опять выжил, а старый орэн плачет и проклинает глупого человека. Тело Кифаи на моих руках — изуродованное, переломанное многотонной глыбой, ее губы шепчут мне:

— Почему так больно?

Голова Сереги — моего верного товарища, лежит на земле, тогда как тело, намотанное на камень, продолжает катиться вперед…

— Ворон! Ворон, очнись! Да поднимите его кто-нибудь уже!

Открываю глаза все на том же месте — надо мной склонилась Лора, обеспокоенно вглядываясь в лицо:

— Живой? Ох, и напугал ты нас! Вставай давай, все уже расходятся, нужно послушать, что скажет Смотритель.

На негнущихся ногах поднимаюсь вверх, оглядывая столпившихся вокруг людей безумным взглядом:

— Вы видели моих? Серега, Ли, Кефая?

— Ворон!

Знакомый голос раздается со спины, моментально разворачиваюсь, вижу знакомые фигуры… Живы. Все живы, как же хорошо.

Здравствуйте, друзья. Думаю, за столь долгое отсутствие, задолжав вам объяснение. У меня есть бабушка, ей 96 лет, она живет вместе с моей тетей и я их очень люблю. Примерно две недели назад тетю положили в больницу с короновирусом и бабушка осталась одна. Почти сразу короновирус обнаружили и у нее, но из-за и так тяжелого состояния — госпитализировать ее не стали, оставив дома. Из всей семьи только у меня настолько свободный график, чтобы сорваться и моментально уехать за 500 километров в глухую деревню. Собственно, именно тут я сейчас и живу — ухаживаю за живностью, читаю бабушке рассказы Зощенко и готовлю еду. Я долго привыкал к местной обстановке и несколько забросил книгу. Тут отвратительный интернет и потому я не вижу ваших комментариев, хотя и знаю, что они есть. Вот как-то так. Думаю, скоро уже вернусь — тетю выписали и сейчас ей значительно лучше (вчера заколола петуха). Вот, надеюсь на ваше понимание.

Старый лиссер сидел за своим столом с бокалом вина в руках и задумчиво смотрел в окно. Его дочь осталась жива на втором этапе и пусть даже не прошла дальше — она выжила, а значит, необходимый статус ей обеспечен. Он хорошо знал Кифаю и не рассчитывал на ее победу, но осознание гордости за свою девочку все равно грело душу.