Анна Мичи - Смертельный турнир [litres]

– Потом домоешь, – он не выдержал первым.

Улыбка сделалась торжествующей. Я нарочито неторопливо погасила знак, вытерла руки о полотенце и с делано безразличным видом прошествовала к дивану. Хен сидел, расслабленно расставив ноги, положив руки на спинку, но стоило подойти, сцапал меня в объятия.

– Попалась, – довольно проурчал мне в волосы.

– Рассказывай. – Повинуясь его рукам, я устроилась между расставленных коленей, чувствуя себя кошкой, пригревшейся на солнце.

– М-м, – протянул Хен, – собственно… Вернулся домой с пустыми руками, зря потратив почти полгода, не только не достав то, за чем отправлялся, но и невольно посодействовав пробуждению Звезды Сантерн… Уйма денег, подготовка, время – все пошло к Хагосу. Так что, думаю, ясно, что дома мне не обрадовались.

Я выцепила из его монолога слова «Звезда Сантерн». Так вот как они называют Хранителя! Неожиданно красиво и поэтично.

– Если честно, надеялся, что они отступятся. Но ваш меч был единственным из Пяти Оружий, о котором мы знали точно, и единственным, к которому могли подступиться. Лук Морвенны, я уже говорил, давно утерян, посох и шар у нас были, оставались ваш меч и кинжалы Ерриосов, но до кинжалов добраться практически нереально… Так что мне вставили по первое число и отправили обратно.

– Сюда? Сразу?

– Нет, не сразу. Ты переоцениваешь наши возможности. – Хен невесело усмехнулся. – Несколько месяцев ушло на создание новой легенды. И то я торопился как мог, потому что боялся… за тебя. – Я сидела, уткнувшись носом в его ключицу, но при этих словах приподняла лицо. Хен тоже посмотрел на меня, серьезно и строго. – Я знал, что здесь есть еще один человек из наших. Пока у меня все шло хорошо, он не вмешивался. Но когда я погорел, он в любой момент мог перейти в наступление. Особенно если выяснилось бы, что меч и правда у тебя.

– Вы не знали?

– Была вероятность, что это не так. Ты могла не удержать магию, могло быть кратковременное помешательство.

– Поэтому ты меня… не убил? – Внутри все болезненно сжалось.

Я будто снова очутилась там, в домике на заставе, и незнакомец, притворявшийся моим мужем, сидя в ногах кровати, смотрел на меня молча и отчужденно.

Хен, словно что-то почувствовав, крепче сжал руки, возвращая меня в настоящее.

– Я бы не смог, – хрипловато сказал после паузы. Чуть дернулся кадык на горле. – Я уже говорил тебе: самый сильный твой враг – ты сам. Я проиграл. Себе… тебе. – Он зарылся лицом в мои волосы, вдохнул так яростно, словно от этого зависела его жизнь. – Я люблю тебя, Сатьяна.

Не сразу осмыслила его слова. Ошарашенная, вынырнула из крепкой хватки. Хен смотрел на меня прямо, с каким-то отчаянием. Так, как смотрит побежденный, вручивший победителю свой меч и ожидающий, когда острие коснется его груди.

– Ты пробралась мне в душу, как какое-то наваждение, проклятие. Знала бы ты, сколько раз снилась мне. Разная. Нежная, милая, смелая, решительная… развратная, соблазняющая. Я вообще не должен был тобой увлечься. Но ты… ты взяла меня своей… настоящестью. Я бы сказал «искренность», но это немного другое. Ты – как моя противоположность. Там, где я действую исподтишка, обманом, ты рубишь напрямую. Ты была моей целью, способом подобраться ближе, я не имел права допускать хоть какие-то чувства… Но ты… – он не договорил, бессильно усмехнулся, покачал головой.

Мои щеки пламенели, я чувствовала это, но взгляда не отводила. Стеснения не было, был только смутный внутренний жар, стремившийся вырваться наружу, вылиться или в слова, или в действия, но ни слов, ни действий не находилось.

Хен скользнул пальцами по моему затылку, стиснул, накрыл ртом мои губы. Поцеловал коротко, но жадно, отпустил со вздохом.

– Я не собирался снова наступать на те же грабли, – сказал тоном ниже, всматриваясь в мои глаза. – Хотел быть рядом, охранять, но… не выдержал. Вокруг тебя постоянно крутятся какие-то идиоты. Ты приманиваешь их, как мед муху!

Его большой палец рассеянно поглаживал мою шею под волосами, рождая миллионы щекотных мурашек. Голос был недовольным, лицо хмурым, а прикосновения – нежными-нежными, так что хотелось зажмуриться и замурлыкать.

– В общем, прогорел как младенец. А ты довольна? Маленькая змейка, – прозвучало почти добродушно, и я, хихикнув, снова уткнулась носом в складки его свитера.

Потом, кое-что вспомнив, подняла голову.

– А как бы ты его взял, Хранителя? Ведь у тебя уже есть сильный меч. Хранитель не пошел бы к тебе. Или тогда было другое оружие?

– То же. – Хен покачал головой. – Есть способ собрать энергию в сосуд. Помнишь, ваш меч изначально хранился в камне. Таким способом оружие можно передать. Но это знание – из числа наших клановых секретов. Именно так моя бабка выкрала посох Денортов.

Кивнула, но в то же время что-то в его рассказе меня царапнуло, и через миг я поймала эту нестыковку.

Я знала, что оружие может менять форму при смене хозяина. То есть если меня убьют, магия пойдет к тому, кто окажется поблизости, вне зависимости от его специальности, и он, если приручит ее, получит то оружие, которое ему нужно. Но в случае Хена сначала я видела его посох, а теперь у него меч. И он утверждает, что это то же оружие. Значит, оно может меняться, даже будучи в руках у одного и того же человека?!

Когда я спросила, Хен улыбнулся, словно хваля за наблюдательность.

– Да, оружие может меняться. Но не от балды, а только при смене специальности. Я ведь говорил тебе, что сначала собирался стать целителем. Бабка обучала меня обеим специальностям. Иногда ночным приходится путать следы… Умение сменить род деятельности – большое преимущество. Я стал целителем перед тем, как отправился сюда, и снова превратился в боевика, когда вернулся домой. Но это не делается на раз-два. Необходима перестройка организма, обычно на нее уходит не меньше недели, а то и двух. А так, пока я боевик, могу пользоваться только минимальной целительской магией.

– И это тоже клановый секрет?

– Угадала, – хмыкнул Хен. Снова усмехнулся. – Думаю, так как меня все равно казнят за предательство, секретом больше, секретом меньше…

Я ткнула его кулаком в плечо. Нечего так беззаботно упоминать о своей неминуемой смерти. У меня от этого каждый раз сердце пронзает, а с Хена все как с гуся вода.

Пылающая синим огнем метка снова встала перед внутренним взором.

– Неужели с этим ничего нельзя сделать? А ректор?

Хен сразу понял, о чем я.

– Нет, малыш, Магрус тут не поможет. Метку невозможно снять, пока я принадлежу клану.

– А выйти из клана?

Он ответил не сразу, пару секунд как будто взвешивал мысль. Потом с сожалением покачал головой.

– Отречься от клана можно. Но тогда метка сразу сработает.