Анна Мичи - Смертельный турнир [litres]

Стук во входную дверь показался неуместным в это домашнее утро. Кого принесло в такую рань? Впрочем, Хен этим займется.

Я перевернулась на бок, обнимая подушку, зарылась в нее лицом, вдыхая волнующий запах. И тут же примерзла к постели – из прихожей раздался глуховатый голос Карина.

Подскочила как ужаленная, все еще сжимая подушку. Что он здесь делает? Каким-то образом узнал, что я у Хена? Пришел разбираться?

Прислушиваясь к голосам, принялась искать разбросанную одежду. Странно, вчера казалось, меня раздевали вполне аккуратно, но почему-то вещи валялись по всей комнате.

Из прихожей доносился неразличимый бубнеж, но, похоже, постепенно разговор накалялся. Послышался насмешливый голос Хена:

– И что?

Я наконец нашла шорты, быстро напялила их и осторожно подкралась ближе к прихожей. Услышала обрывок фразы:

– …все было хорошо, пока ты не явился.

– Может, она тебя просто не любит? – с холодным превосходством осведомился Хен. – Такая мысль в голову не приходила?

– Иди в бездну.

– Нет, ну ладно. Допустим. И что ты предлагаешь?

По голосу слышно, что Хен насмехается, но Карин воспринял вопрос всерьез.

– Ты ведь только забавляешься, – сказал он. – Хочешь ее в постель затащить. Запудрил ей мозги. Понимаю, почему она на тебя купилась – ты старше, почти преподаватель, престижно, и деньжата небось водятся.

Я чуть не зашипела от злости. Он что, совсем рехнулся? Хочет сказать, что я выбрала Хена из-за его положения или денег?

– А тебе не кажется, что такое предположение в первую очередь ее оскорбляет? – Он словно прочел мои мысли.

Повисла пауза, потом Карин спросил:

– Что ты хочешь за то, чтобы сгинуть отсюда? Деньги? Я достану. Сколько? Или хочешь чью-то протекцию? Скажи, я устрою.

Хен тихо засмеялся, хотя сквозь смех слышались угрожающие стальные нотки. А меня словно кипятком захлестнуло яростной волной гнева. Затрясло, руки сами сжались в кулаки. Не помня себя от злости, выскочила в прихожую.

Не видела ничего, в фокусе было только лицо Карина. Он, набычившись, смотрел на Хена, но, бросив взгляд за его плечо, увидел меня – и лицо вмиг залила растерянность. А потом и испуг. Я впервые видела, как бледнеет смуглая кожа. Губы, от которых тоже отхлынула кровь, заметно дрогнули.

Но я была слишком зла, чтобы найти в себе сочувствие. Встала рядом с Хеном, взяла за руку, но он мягко отнял ее, чтобы обнять меня за плечи. Меня все еще трясло, гнев нашел выход в словах:

– Что ты несешь, совсем с ума сошел? Ты всерьез думаешь, что я могу из-за денег или какого-то престижа?..

Взгляд Карина скользнул по моим взлохмаченным волосам, мятой кофте и шортам… по босым ногам.

– Ты с ним спишь? Ха-ха, не ожидал… ты его знаешь меньше месяца…

Я стиснула зубы. Очень хотелось сказать, что знаю, и очень давно, и даже если бы упрек был верным – какое до этого дело Карину?

– Я с тобой рассталась, – напомнила ледяным тоном.

– Чтобы прыгнуть к нему в койку, я понимаю.

Карин тоже сжал челюсти и теперь буравил меня презрительно-злым взглядом.

– Эй, братец, – Хен сильнее прижал меня к себе и одновременно как бы утянул назад, становясь между мной и Карином и кладя свободную руку ему на плечо, – еще слово, и останешься без зубов.

Карин руку стряхнул, бросил на меня еще один презрительный взгляд и выплюнул:

– Не думал, что ты такая. Но хорошо, что узнал сейчас.

Хен сделал угрожающее движение, но Карин желания броситься в драку не проявил. Сверкнул напоследок зелеными глазами, развернулся и был таков.

Хен аккуратно закрыл за ним дверь.

– Он просто хотел тебя задеть, – сказал, поворачиваясь ко мне, сжал мои ладони.

– Я понимаю. – И правда понимала, но внутри все равно словно жесткой теркой прошлись.

Я в Карине ошибалась? Или он во мне? Или мы были слишком разными, чтобы понять друг друга?

Хен подхватил меня в объятия, крепко стиснул, встряхнул.

– Малыш, я тоже виноват. Он пришел попросить меня не лезть к тебе, да я не сдержался. Стал цеплять его, вот он и разозлился. Я раскроюсь ему. Когда узнает правду, поймет.

Я замотала головой:

– Нет, это опасно. Чем меньше людей знает, тем лучше. Пусть его. Сам виноват.

Но внутри все равно разрастался полынный комок горечи.

Все. Сегодня я окончательно потеряла Карина.

Хотя, если так подумать, он никогда не был мне другом. Его привлекло то, что я единственная девушка среди боевиков, бросившая ему вызов, потом зацепило, что не интересовалась им. А потом он придумал себе другую меня и начал ее любить.

Да и сама хороша. Вцепилась в него, чтобы только не остаться одной.

– Уверена? – Хен коснулся губами скулы.

– Уверена. – Повернула голову, подставляя вместо скулы губы.

Вообще для меня главное Хен. Был бы Хен – больше мне никто не нужен. А Карин… Карин наконец смирится.

На тренировку перед началом второго дня мы с Хеном пошли вместе. В открытую, держась за руки и улыбаясь как идиоты.

После вчерашнего мне казалось, будто я стала слабой-слабой. Внутри. Снаружи я оставалась прежней Сатьяной, готовой в ответ на насмешки заехать обидчику по роже. Но внутри теперь словно теплое море плескалось, и при каждом взгляде, при звуке голоса и уж тем более прикосновении Хена это море замирало, а потом вспенивалось бурной волной. Это было настолько незнакомое, чудное, сумасшедшее ощущение счастья, что становилось страшно.

Не знаю, что чувствовал Хен, но перед тем как открыть дверь тренировочного зала, откуда уже слышались голоса, он быстро привлек меня к себе и поцеловал в губы. Будто хотел заранее восполнить грядущую нехватку поцелуев в организме.

Все были в сборе. Райв, увидев нас, просиял и хлопнул в ладоши:

– Наконец-то!

Он бросился к своей внушительной кожаной сумке, на свет появился плоский деревянный короб. Поставив его на колено, Райв, откинул крышку.

– Ребята, держите. – Он обошел нас, каждому вручая что-то из ящика.

Мне в руку лег медный кругляш с зеленым камнем по центру. Остальные тоже растерянно рассматривали неожиданные подарки. Последний амулет Райв торжественно вручил Хену и, раскинув руки, провозгласил:

– Наконец-то довел до ума! Благодаря этой маленькой штучке мы победим!

– Что это за нелегальное оружие? – подозрительно спросила Иллейне. – Если это против правил, нам вообще ни одного боя не засчитают.

Райв ответил ей с широкой улыбкой:

– Никакого нелегала! В основе магический рупор, но ограниченно, настройки позволяют… – он пустился в долгие запутанные объяснения, чертя в воздухе схемы и возбужденно сыпя неизвестными терминами.

Думала, я одна ничего не понимаю, но, глянув на команду, обнаружила, что все подвисли с одинаковым выражением лиц. За разглагольствованием Райва ухитрялся следить только Хен.