Тимур Машуков - Гром над Академией Часть 3 [СИ]

— Семье нужны торговые выходы в Российской Империи, — отозвалась она. — А породниться с Громовым — значит, заполучить себе надежного союзника как в ее пределах, так и в любой стране, в которую мы войдем со своими торговыми предложениями. Княжеский род, известный и уважаемый далеко за пределами России. Лучше партии для меня не придумать. К тому же, чего скрывать, Влад очень недурен собой и явно сможет произвести впечатление при любом дворе, даже если не брать во внимание, что он единственный на земле Высший маг всех стихий. Идеальный вариант для такой девушки как я. Но, повторюсь, особо претендовать на его внимание я не буду. Мне достаточно статуса его жены, не более.

К тому же я не войду в род приживалкой. У меня огромное приданое и сильная деловая хватка. Гарантирую, что сумею в течении года удвоить финансы рода. С моими связями и поддержкой рода я смогу реализовать все свои планы, коих у меня много. А финансы рода — это один из краеугольных камней его благополучия.

Ее прагматичный ответ несколько ошеломил меня. Насколько я знаю Влада, он терпеть не может политические браки, хотя и признает их необходимость. И в то же время, девушка из враждебного нам рода — сможет ли она вписаться в семью? Не поддастся ли на влиянию со стороны? Сможем ли мы ей доверять? Черт, все-таки тут без Селены не обойтись! Как по мне, так все звучит логично, но слишком уж гладко.

Зазвонивший телефон оторвал меня от размышлений. Звонила Ольга и, узнав, что мы у себя, сказала, что через пару минут будет. Голос у нее при этом был какой-то напряженный.

Стук в дверь прозвучал, как гром среди ясного неба, заставив всех испуганно вздрогнуть.

Вика, решившая сегодня играть роль швейцара, открыла дверь, пропуская внутрь Ольгу. И тут же я уловила ее ярость и вскинувшиеся щиты. Следом за Ольгой в комнату вошла Нарышкина.

— М-да, день пройдет куда интереснее, чем я предполагала, — подумала я, глядя на них.

Внезапная боль вдруг скрутила меня с такой силой, что я откинулась на кровати, не в силах вздохнуть. Тоже самое происходило с Викой и Ольгой.

— Влад, ему плохо!!! — страшная мысль обожгла меня. Сила берегини рода волной поднялась во мне, стремясь куда-то за пределы мира.

— Держись, любимый, мы поможем!..

Владислав Громов или уже нет?

…Миг — и я снова ощущаю свое тело. Свое? Нет, это не мое тело! Костяные пальцы сжимают посох, чье навершие горит мертвенно-зеленым, ядовитым пламенем. Голый костяк покрывают стальные латы, иссеченные чужими письменами. На плечах плащ, черный как ночь, с вышитым золотом гербом. Кто я? Лич? Некромант? Наверное, лич. В голове ворох чужих мыслей и воспоминаний. Позади меня стоит войско, мое войско… Мертвое войско, нет, не так — войско, в котором нет живых. Впереди чужие. Они называют себя Армией Света. Они пришли забрать у нас то, что принадлежит нам по праву уже много веков.

Царство мертвых. Им пугали матери своих детей. Охрана граничащих с нами земель считалась страшнейшим наказанием в царстве живых. Но разве мы причиняли кому-то зло?

Тысячи лет мы существовали в мире с живыми. Да, наши тела холодны, в наших жилах не течет кровь, мы лишены страстей короткоживущих… Но это не значит, что мы забыли о словах «честь» и «совесть»!.. На наших землях селились и живые, и не жаловались на бытие. Мы не требовали платы за то, что дали приют, за то, что обеспечивали защиту. Единственный обязательный налог со всех живущих на нашей земле — раз в месяц каждый должен был отдать одну минуту своей жизни. Кажется минута это не много, но для мертвых она равнялась годам жизни. И иначе было нельзя. Эти добровольно отданные минуты, сливаясь в года и века, помогали нам продлевать свое существование, никого не лишая жизни просто по праву сильного. Иных налогов у нас не было.

Как не было и преступников, разбойников, насильников, продажных судей. От взгляда мертвых не спрятаться, все помыслы людей мы читали как открытую книгу. И стоило лишь кому-то пожаловаться на зарвавшегося старосту или вора, как немедленно проводилось следствие. Наказание за любое преступление-все годы жизни преступившего закон. Даже маленькая девочка одна, без охраны, могла спокойно пересечь все наше царство, и никто бы ее и пальцем не посмел тронуть. Ибо месть мертвых страшна, а хорошее посмертие надо еще заслужить.

Многие века мы копили богатства, что лежали мертвым грузом. И когда приходило время, подкупали им через наших эмиссаров на землях живых тех, кто хотел идти на нас войной. Золото и артефакты быстро затыкали горло самых крикливых. И до поры нас оставляли в покое.

Но не сейчас. Попавший к нам из другого мира артефакт, посох Владыки Неба, что открывал прямую дорогу к Творцу, взбаламутил умы всех живущих. Как они узнали про него — мне было неведомо, но и отдавать им в руки этот опаснейший ключ я не собирался. Ибо только светлый дух, несущий в себе частичку Творца, может пользоваться им.

И вот теперь я стою во главе своего войска, пристально смотря на Армию Света. Даже если мы проиграем, ничего они не получат. Все наши сокровища мы переправили в другой, мертвый мир. Увы, уйти туда следом мы не могли. Без естественной подпитки от живых мы быстро превратимся в бездушные куски мертвой плоти. А значит, будем биться здесь и сейчас. И пусть живые увидят, как могут умирать мертвые. Нашим врагам не увидеть хорошего посмертия!

— СМЕРТЬ СМЕРТНЫМ!!! — прокатился по моему войску крик. Взметнулись щиты, сотканные из тьмы. Удары копий о землю слились в один общий гул, призыв к битве превратился в яростный вопль, переполненный жаждой крови. Живые против Немертвых, Жизнь против Смерти, Тьма против Света!..

— Честь против бесчестья, — скрежетнул я зубами, прежде чем кинуться в схватку…

…Миг — и я в новом теле. Оно кричит от боли, на голове что-то острое с шипами, что взрезают кожу, будто горячий нож масло. Кровь заливает глаза, но я бреду вперёд. Куда? Чье это тело? Воспоминания лича, что погиб в войне со Светом, еще живы во мне. Я знаю, что он погиб, его посмертное проклятье еще звучит в моих ушах. Но теперь я — не он.

На плечи давит тяжкий груз… Какое-то бревно?.. Нет, это поперечная перекладина от креста. Вертикальный же столб уже вкопан в землю на месте казни. Я едва различаю его очертания вдалеке сквозь кровавую мглу, застившую взгляд. Так кто же я?! Праведник ли, преданный последователями? Или гнусный убийца, что заслужил каждую толику своих страданий? Простой ли человек, веривший в добро, но сбитый с пути истинного коварным шепотом воплощения вечного зла?

Шаг, еще… Ноги не слушаются, и я падаю. Сил подняться уже нет. Слышу оскорбительные выкрики стражников. Они бьют меня, но мне уже все равно. И после смерти есть жизнь, я знаю это, поэтому не страшусь ее. Какой-то добрый мужчина подбегает ко мне, снимает балку с моих плеч, помогая встать, умоляет стражников не бить меня… Зачем это, друг? Ты лишь пытаешься отсрочить неизбежное. Он взваливает мою ношу на свои плечи и упрямо тащит ее, поддерживая и меня.