Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего. Книга 2 [СИ]

За пару секунд преодолев оставшееся расстояние, резко дергаю руку. Не переставая вопить, мимо проносится Фредерика. Девушка по инерции перелетает через стойку, исчезая за укрытием. Последними преодолевают препятствие ее длинные ноги, торчащие вверх, будто два флагштока.

Выпускаю последние заряды в приближающихся стрелков, а потом прыгаю вслед за Фридой. Как раз вовремя: стоит только перевалиться через столешницу, как на стойку и стену за ней обрушивается целый ураган выстрелов. Свинцовый дождь объединяется с потоком стеклянного крошева, падающего на головы: беззащитные бутылки и посуда мигом превращаются в мириады осколков.

Передо мной на корточках невозмутимо восседает бармен-андроид. В каждой руке механического человека по стакану, будто он все еще намерен возобновить обслуживание клиентов. Его живой напарник волшебным образом испарился — хоть я и не вижу ни единой щели, куда он мог бы спрятаться.

Хватаю близстоящую бутыль, не глядя кидаю в зал. Стоит сосуду взлететь над стойкой, как он взрывается снопом стекла: враги не дремлют, шквальный огонь практически не стихает.

По другую руку застыла в нелепой позе Фрида. Она все еще лежит, как приземлилась: ноги выше головы, платье съехало, обнажив аккуратную попу, прикрытую утилитарно черным бельем с кружевами. Одобрительно цокаю языком, а девушка, наконец, переворачивается головой вверх. Только теперь на лице красотки появляются первые признаки страха. Подтянув под себя ноги, блондинка испуганно таращится в сторону убийц.

— Пригнись! — сопровождаю команду безжалостным жестом, вновь притягивая голову красотки к полу.

Выстрелы не стихают; напротив — враги приближаются, расходясь в стороны, чтобы увеличить зону поражения. Нейросеть надрывается, предупреждая об опасностях. А я пока что не вижу ни единого выхода из ловушки. Будь убийцы чуть менее сноровистыми, я бы попытался прорваться, но сейчас это кажется самоубийством. Оба оставшихся врага — дельты; судя по всему, отлично владеют огнестрельным оружием. Удивительно, что вообще до сих пор удалось выживать. Впрочем, виной тому мое единственное превосходство: боевая подсистема, буквально вытаскивающая из-под пуль.

Фредерика все еще возится на полу, настойчиво пытаясь привлечь мое внимание. Кошусь на девушку и замечаю невероятное: в ладони блондинки чудесным образом появляется пистолет.

— Откуда?! — шепчу ей на ухо, наваливаясь сверху.

У нее же не было даже сумочки! Не говоря уже о полном отсутствии карманов. Где же, черт возьми, она хранила оружие? Действительно — никогда не стоит недооценивать вместительность потайных хранилищ!

Вожусь, пытаясь забрать огнестрел; девушка шипит змеей, неумело отбиваясь. Только теперь вижу, что пистолет «безопасный»: спустить курок может лишь владелица, то бишь Фрида. В голове моментом возникает единственно возможный безумный план.

Весело подмигнув андроиду, отвешиваю ему смачный пинок под зад. Бармен не проявляет эмоций, зато, вытолкнутый непреодолимой силой, подскакивает и семенит ногами, как заправская балерина. Ладони бедолаги все еще сжимают пресловутые бокалы, до половины наполненные выпивкой.

Резко возникшая движущаяся мишень с непонятными предметами в руках — что может быть лучше для безбашенного стрелка, нервы которого напряжены до предела?

Огонь четырех орудий моментально переносится на невинного андроида, пули крошат механическое тело, шагающее дальше по инерции. Среди хаоса выстрелов, под грохочущей канонадой, пробираясь сквозь бесчисленные осколки стекла и мебели, неживой бармен кажется поистине неуязвимым, хоть это всего лишь иллюзия. Он работоспособен достаточное время, чтобы отвлечь на себя внимание, переключить яростные залпы в сторону «неубиваемого» противника.

Андроид заваливается спустя целую секунду. Стрелк иосознают собственную ошибку, но уже поздно. Мне более чем достаточно предоставленной форы.

Ноги вздергивают вверх напружиненное тело; левая рука по возможности нежно обнимает ничего не понимающую Фриду. Правая ладонь девушки лежит в моей, пистолет зажат в тесном десятипальцевом захвате. Красотка так близко, что ощущаю жар ее тела, дрожь конечностей, дуновение порывистого дыхания. Плотно прижимаюсь к хрупкому стану, веду руку с оружием по широкой дуге. Наши пальцы вместе дважды нажимают на спуск.

Откуда что взялось? Очередное влияние скрытых латентных навыков или корректирующее воздействие проапгрейженной нейросети? Два выстрела — и стопроцентное попадание. Одно за другим тела убийц падают с размозженными головами. Солидарно с ними на полу скребет ногами изуродованный бармен-андроид.

В зале ресторана воцаряется тишина, кажущаяся еще более оглушительной после непрекращающихся залпов. Слышен только жалобный вой оставшейся в живых дамочки, да остаточное потрескивание разрушенной мебели. А еще — ошарашенное дыхание Фредерики. Сердце красотки бьется с такой силой, что кажется вот-вот вырвется из-под вздымающейся груди.

Сам я на удивление спокоен. Взвинченное восприятие и ускоренные реакции постепенно возвращаются в норму, организм подстраивается под привычный ритм жизни.

Отпускаю девушку с оружием, Фрида медленно сползает на пол за стойкой. Пусть отдохнет.

Плавным прыжком перелетаю столешницу, в несколько быстрых шагов оказываюсь у гардероба. Рука лезет в карман куртки, ладонь успокоено смыкается на рукояти виброножа. Активированное оружие едва слышно шелестит смертоносным лезвием.

С угрожающим видом подхожу к бывшей парочке танцоров. Мужчина еще не очнулся, зато дамочка, рыдая, ползет прочь. Целая рука бережно баюкает сломанную; по лицу, безобразно размазывая косметику, текут целые ручьи слез; изо рта то и дело вырывается диковатое подвывание.

Личные данные женщины наверняка фальшивые, так же, как и у остальных нападавших. Потому начинаю допрос с основополагающих вопросов.

— Как звать?! — вкладываю в голос максимальную угрозу, — На кого работаешь?!

Она вскрикивает еще громче, вытягивает неповрежденную ладонь, словно пытаясь защититься.

— Не убивай! — жалобно стонет дамочка.

Ну да, как будто сама минуту назад не старалась меня прикончить. А теперь, конечно, выпрашивает пощаду.

Резко взмахиваю ножом, лезвие работает безупречно — по полу катятся два пальца, отсеченные с ювелирной точностью. Женщина заходится в зверином рычании, из тонких обрубков толчками вырывается кровь.

— На кого работаешь?! — жестким тычком заставляю ее распластаться ниц.

Она замирает, безумно вращая глазами на перекошенном лице. Изуродованные руки мельтешат, живут сами по себе, в то время как остальное тело неподвижно. Быстрым движением приставляю лезвие к горлу горе-убийцы.