Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего. Книга 2 [СИ]

— Тощий? — пытаюсь презрительно сплюнуть, — Неплохая маскировка…

— Догадался, — лыбится мужчина, не опуская оружия, — Пришлось как следует пробежаться.

— Еще бы… — мрачно хмурюсь, — А я-то удивился: с чего ты внезапно стал помогать… Гаденыш!

— Ну что ты как маленький, парень, — искренне удивляется толстяк, — Поверь, Тей — ничего личного. Просто бизнес. Благодаря вам с Нэшем я потерял прибыльное местечко. Неплохо бы получить хоть какую-то компенсацию.

Разочарованно мотаю головой, прожигая взглядом заплывшую рожу.

— Ты ведь понимаешь, что я вернусь… И отомщу.

— Возможно, — не слишком радостно кивает Тощий, — Вот только почему-то мне кажется, что тебя отправят туда, откуда возврата нет.

Выдавливаю из себя максимально гнусную ухмылку.

— Будь ты проклят, мразь! — резко вздергиваю руку с оружием.

Два выстрела звучат практически одновременно. Успеваю заметить крайнее удивление на лице толстяка, прежде чем его голова разлетается на куски. И тотчас же чувствую адский жар, охватывающий все тело.

Затуманенный взгляд опускается на собственную грудь и живот, полыхающие неугасимым пламенем. Боли не чувствую, или я к ней уже настолько привык? Действительно — заряд плазмы. Огонь разъедает внутренности, пожирая их с той же легкостью, как промасленную бумагу.

Глаза нехотя закрываются; губы хрипят последним выдохом. Умирающее тело заваливается набок.

Абсолютная тьма. Тишина. Холод.

Так выглядит смерть? Сон? Потусторонний мир?

Самосознание присутствует, хоть и несколько исковерканное. Разум, существующий отдельно от тела, теряет очень многое. Как бы не хотелось философам доказать превосходство духовного над физическим, но люди все же живут в б ольшей степени ощущениями. Визуальными, слуховыми, тактильными. Убери их и получишь только зачаток ума, примитивный и неразвитый.

Странно так думать, но мы — тоже своего рода биороботы. С раз и навсегда установленной программой действий. Мы получаем определенные раздражители и соответственно на них реагируем. И чаще всего — к сожалению или счастью — участие мозга в фактических действиях минимально.

Удивленно прислушиваюсь, потому что до меня доносятся какие-то приглушенные звуки. Слова, речь, голос. Напрягаю слух, и беседа становится сносно различимой. Очередная странность: говорят двое, но со столь удивительной интонацией… Словно кто-то разговаривает сам с собой. А обо мне они — или он — не знают! Волей-неволей приходится подслушивать…

— Почему ты заблокировал возвышение? — спрашивает первый голос.

— А разве он достоин? — вопросом отвечает второй.

— Ну знаешь… Несмотря на заблокированные воспоминания, ему удалось вернуть часть прошлой личности. Навыки, умения. Их не утаить!

— Согласен. Но ты же знаешь правила? Существует требование…

— И он вполне ему соответствует!

— По букве закона, но не по духу…

— А с каких это пор тебя волнует дух?

Пауза. Молчание. Они ждут, собираясь с мыслями.

— Одна жизнь — один ранг, — задумчиво тянет второй голос.

— Ну так он же умер!

— Формально — да, но можно ли засчитывать такую смерть?

— Смерть есть смерть. Сердце не билось четыре минуты, дыхание отсутствовало, пульса не было. Все признаки налицо.

— Это клиническая смерть, но не биологическая.

— А разве в законе существует подобное уточнение?

— Нет… но его, пожалуй, стоило бы внести.

— Пусть так, но в любом случае, обратной силы дополнение не имеет.

Снова тишина. И тяжелый вздох.

— Так ты настаиваешь?

— Думаю, это будет справедливо.

Ослепительный взрыв! Яркий белый свет проникает сквозь веки, заставляя глаза слезиться. Из ушей словно выдернули затычку — возвращаются звуки, шорохи, чьи-то шаги.

Осторожно приподнимаю веки и первое, что вижу — охреневшее лицо андроида, склонившееся надо мной. Заметив, что я очнулся, врач остолбенело выпрямляется.

— Что стряслось? — с трудом узнаю собственный голос.

— Вы умерли, — благоговейно изрекает механический доктор, — Поздравляю, мистер! Вы вернулись с того света!

Приподнимаю голову, оглядывая собственное тело. Вроде бы все на месте. Грудь, живот — целые. Только вот кожа нежная, розовая, как у младенца. Сгибаю левую руку — работает! Сломанной кости будто и не было.

— Клиническая смерть продолжалась четыре минуты, — продолжает докладывать андроид, — Реанимационные мероприятия… Цикл полного восстановления… Рекреационные процедуры… Теперь вы как новенький!

Сажусь на койке, чувствуя небывалый прилив сил. По контрасту с недавней жуткой усталостью теперь кажусь себе всемогущим. Шевелю пальцами на исцеленной ноге — все работает! Ботинка, правда, нет…

— Спасибо, док, — сдержанно благодарю андроида, — Сдачу можете оставить себе.

Он пялится электронными визорами, не совсем, видимо, понимая оттенки черного юмора.

— Вам очень повезло, мистер, — удивленно произносит врач, — Первый случай в моей практике… Что будете теперь делать?

Встаю на ноги, уверенно поднимаю брошенный на пол рейлган. Взгляд останавливается на распростертом у двери безголовом теле толстяка Тощего. В области сердца разгорается злость — не яростная и сиюминутная, а долговременная, осознанная, выстраданная.

— Мстить! — глухо бросаю через плечо, выходя прочь.