Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

Моркоу рассеянно взял с тарелки недоеденную баранью отбивную и сунул под стол. Из-под стола послышалось «ам».

Ну ладно о чем это я говорил, я вам конечно уже писал про Нерегулярные Части с Кабельной улицы, правда они до сих пор расположены в Псевдополис-Ярде, люди не любят когда стражники не носят форму, но командор Ваймс говорит, что преступники тоже не носят форму, так что ч*рт с ними со всеми .

Он прервался. Тот факт, что даже на исходе второго года в Анк-Морпорке капитан Моркоу по-прежнему неловко себя чувствовал, употребляя слово «ч*рт», очень многое о нем говорил.

Командор Ваймс говорит, что тайные стражники нужны, потому что преступления тоже тайные …

Моркоу снова прервался. Он любил свои доспехи. Другой одежды у него не было. Сама идея Стражи в штатском была для него… немыслимой. Это уравнивало стражников с пиратами, плавающими под чужими флагами. Или со шпионами. И все же он добросовестно продолжил:

… а командор Ваймс я уверен знает о чем говорит. Он говорит, это не то что в былые времена, когда стражники только и делали что ловили бедолаг, слишком глупых чтобы сбежать!! Ну в общем все это значит, что будет намного больше работы и новые лица среди Стражи .

Ожидая, пока в голове сложится новое предложение, Моркоу взял с тарелки сосиску и опустил под стол.

Послышалось очередное «ам».

К нему подскочил официант.

– Еще одну порцию, господин Моркоу? За счет заведения.

В каждом трактире, в каждой забегаловке Анк-Морпорка Моркоу угощали бесплатно – в счастливой уверенности, что он все равно настоит на том, чтобы оплатить счет.

– Нет, спасибо. Все было очень вкусно. Вот, пожалуйста… двадцать пенсов, и сдачу оставьте себе.

– Как ваша юная леди? Не видел ее сегодня.

– Ангва? А, она… у нее свои дела, тут неподалеку. Но я обязательно передам, что вы о ней спрашивали.

Гном жизнерадостно кивнул и поспешил прочь.

Моркоу прилежно вывел еще несколько строчек и тихо, едва слышно сказал:

– Та лошадь с телегой – она до сих пор у пекарни Ломозуба?

Под столом кто-то заскулил.

– Правда? Как странно. Весь товар уже забрали, а муку обычно привозят не раньше полудня. И возничий все еще там?

Кто-то тихо гавкнул.

– Знаешь, эта лошадь слишком хороша, чтобы на ней развозить муку. А возничие, как правило, не забывают про торбу с овсом. А еще сегодня последний четверг месяца. Расчетный день в пекарне.

Моркоу положил карандаш и вежливо помахал рукой, чтобы привлечь внимание трактирщика.

– Господин Буравчик, пожалуйста, чашечку желудевого кофе. С собой.

Господин Хопкинсон, куратор Музея гномьего хлеба, что в Карусельном переулке, был изрядно взволнован. Помимо всего прочего, он только что умер. Но на данный момент он предпочитал относиться к этому как к досадному второстепенному обстоятельству.

Его до смерти забили батоном. Даже в худшей из человеческих пекарен такой расклад был бы маловероятен, но свойства гномьего хлеба как наступательного оружия трудно переоценить. Гномы относятся к хлебопечению как к боевому искусству. Когда они готовят каменные кексы, внешним сходством с камнями дело не ограничивается.

– Только посмотрите на эту вмятину, – пожаловался Хопкинсон. – Корочка насквозь пробита!

– КАК И ТВОЯ ГОЛОВА, – сказал Смерть.

– Да, да, – отозвался Хопкинсон. По его тону было ясно, что таких голов можно накупить по десятку за два пенса, а вот ценный музейный экспонат – совсем другое дело. – Но чем им не угодила старая добрая дубинка? Или молоток? Я бы дал, если бы меня попросили!

Смерть, и сам по натуре склонный к одержимости, понял, что рядом с ним настоящий мастер. Покойный господин Хопкинс говорил писклявым голосом и носил очки на черной ленте – сейчас на носу у его тени был призрачный двойник этих очков, – а это верные приметы человека, который вытирает мебель изнутри и раскладывает скрепки по размеру.

– Очень, очень плохо, – сказал господин Хопкинсон. – Я помог им с печью – и где благодарность? Похоже, мне придется жаловаться.

– ГОСПОДИН ХОПКИНСОН, ТЫ ОСОЗНАЕШЬ, ЧТО ТЫ МЕРТВ?

– Мертв? – дрожащим голосом переспросил куратор. – Нет-нет. Я не могу себе этого позволить. Только не сейчас. Это очень некстати. Я даже не успел внести в каталог боевые булочки.

– И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ.

– Нет уж, я прошу прощения, но так не пойдет. Вам придется подождать. Сейчас мне не до этих пустяков.

Смерть был в замешательстве. Большинство людей после первоначального смятения с облегчением принимали тот факт, что они мертвы. С их плеч падал груз, который они все это время подспудно ощущали. На горе наконец-то свистел вселенский рак. Худшее оставалось позади, и они могли, фигурально выражаясь, начать жизнь с чистого листа. Мало кто воспринимал смерть как мелкое неудобство, от которого можно избавиться, если настрочить достаточно жалоб.

Рука господина Хопкинсона прошла через столешницу.

– Ой.

– ВИДИШЬ?

– Это в высшей степени неуместно. Вы не могли выбрать более подходящее время?

– ЭТО ПРИШЛОСЬ БЫ СОГЛАСОВАТЬ С ТВОИМ УБИЙЦЕЙ.

– Все это организовано из рук вон плохо. Я бы хотел подать жалобу. Я, в конце концов, плачу налоги.

– Я СМЕРТЬ, А НЕ НАЛОГОВЫЙ ИНСПЕКТОР. Я ПРИХОЖУ ВСЕГО ОДИН РАЗ.

Тень господина Хопкинсона начала бледнеть.

– Я просто всегда старался как можно тщательнее все спланировать…

– Я ПРИВЫК РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ ПРИНЦИПОМ «ПРИНИМАЙ ЖИЗНЬ ТАКОЙ, КАКАЯ ЕСТЬ».

– Кажется, это очень безответственно…

– ТАКАЯ УЖ У МЕНЯ РАБОТА.

Паланкин остановился возле Псевдополис-Ярда. Ваймс оставил носильщиков разбираться с парковкой и направился внутрь, снова натягивая камзол.

В прежние времена – казалось, еще вчера, – штаб-квартира Стражи пустовала. Только сержант Колон дремал в кресле да капрал Шноббс сушил перед печкой свои портянки. А потом все вдруг переменилось…

Сержант Колон дожидался его с папкой.

– Пришли рапорты из других штабов, сэр, – сказал он, семеня вслед за Ваймсом.

– Что-нибудь интересное есть?

– Чутка странное убийство, сэр. В одном из тех домов, что на мосту Призрения. Какой-то старый священник. Я толком ничего и не знаю. Патрульные просто сказали, что нам стоит взглянуть.

– Кто обнаружил тело?

– Констебль Посети, сэр.

– О боги.

– Так точно, сэр.

– Попробую сегодня утром туда заскочить. Что-то еще?

– У капрала Шноббса с головой беда, сэр.

– Это я и так знаю.

– Я имею в виду, у него болит голова, и он отпросился, сэр.

– Что, на этот раз не на похороны бабушки?

– Никак нет, сэр.

– Сколько он их уже похоронил в этом году, кстати?

– Семь, сэр.

– Странная семейка эти Шноббсы.

– Так точно, сэр.

– Фред, тебе не обязательно называть меня «сэр».