Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

Ангва устремила на него взгляд, который люди часто устремляли на Моркоу: она отчаянно выискивала в его лице хотя бы самый отдаленный намек на шутку. На то, что это какой-то затянувшийся розыгрыш. Она всем своим естеством чувствовала, что он шутит, не может не шутить, но ни одна черточка этого не выдавала.

– Да, – слабым голосом проговорила она, все еще отчаянно вглядываясь в его лицо, – думаю, это настоящая золотая жила.

– Музеям сейчас надо прилагать много усилий, чтобы заинтересовать посетителей. Кстати, я там нашел целую коллекцию партизанских пышек, даже не занесенную в каталог, – сказал Моркоу. – И несколько ранних образцов защитных рогаликов.

– Ну и ну, – сказала Ангва. – Может, нам повесить над дверью растяжку «Познакомьтесь с гномьим хлебом»?

– Не думаю, что гномов это привлечет, – отозвался Моркоу, не заметив сарказма. – Знакомство с гномьим хлебом обычно оказывается очень коротким. Но, я смотрю, ты тоже загорелась идеей!

«Мне все равно придется уйти, – подумала Ангва, шагая рядом с ним по улице. – Рано или поздно он убедится, что у нас ничего не выйдет. Вервольфы и люди… нам обоим есть что терять. Рано или поздно придется его оставить».

Но пускай это случится завтра, а не сегодня.

– Вернуть тебе платья? – послышался сзади голос Шелли.

– Ну, разве что парочку, – сказала Ангва.

Вскоре после этого он вусмерть напился, и его обманом завлекли на торговое судно, направляющееся в далекие дивные края, где он встретил множество юных девиц, не слишком обремененных одеждой. Позже он скончался, наступив тигру на хвост. Недаром говорят: делай добро и бросай его в воду!

То есть на такую, которая позволяет отрастить кому-нибудь три лишние ноги, а потом взорвать все это к чертям.

За городской ратушей.

Потому что в Анк-Морпорке нет городской ратуши.

Чан с дрожжами.

Командор Ваймс, с другой стороны, ратовал за то, чтобы преступников приговаривали к высшей мере наказания. То есть находили крышу повыше и привязывали их к громоотводу.

Констебль Посети происходил из Омнии. Жители этой страны издревле считали, что самый эффективный способ обращать народы в свою религию – подвергать неверных огню и мечу. Со временем Омния стала куда более цивилизованным государством, но омнийцы несли свет истины все так же рьяно и неутомимо – изменились только способы. Констебль Посети проводил свободное время в компании своего собрата по вере, Срази-Сомневающихся-Убедительными-Доводами: вместе они ходили от двери к двери и заставляли жителей прятаться за мебелью.

Особенно Детрит преуспел в допросах подозреваемых. У него в арсенале было три типа вопросов: прямой («Ты это сделал?»), настойчивый («Уверен, что не ты?») и с подвохом («Это ведь ты сделал, правда?»). Хотя это были не самые изощренные вопросы на свете, талант Детрита заключался в том, что он мог терпеливо задавать их часами, пока не получал нужный ответ, который обычно звучал примерно так: «Да! Да! Я это сделал! Я! А теперь объясни, пожалуйста, что именно я сделал!»

Широко распространенный и живучий миф гласит, что люди, изобретающие орудия убийства, в конце концов от них и погибают. На деле же подтверждений этому почти нет. Полковника Шрапнеля не разорвало на части, месье Гильотин умер с головой на плечах, полковника Гатлинга не застрелили из пулемета. Если бы сэра Вильяма Тупоконечника, изобретателя дубинки и кастета, не убили в темном переулке, этот слух вообще бы не родился.

Добро пожаловать, капрал Шельма! Это констебль Ангва… Ангва, покажи Шельме, что ты уже неплохо говоришь погномьи…

В Анк-Морпорке считалось, что хорошее наказание – то, которое предотвращает возможность рецидива.

Обычное дело во время всякой погони. В самый ее разгар с боковой улицы обязательно выедет тяжело груженная повозка.

Если поблизости нет транспорта, обязательно появится человек с вешалкой в руках. Или двое людей с огромным куском стекла.

Возможно, за всем этим стоит какое-то тайное общество.

Noblesse oblige – французский фразеологизм, буквально означающий «благородное происхождение обязывает». Русскоязычный аналог – поговорка «положение обязывает» ( прим. редактора ).

А еще они были мало озабочены вопросами роста. Есть даже гномья пословица: «Все деревья рубят у корней» – хотя говорят, что это донельзя выхолощенный перевод и буквальный смысл пословицы сводится к следующему: «Не достаешь до рук – укуси между ног!»

Очень часто это взаимозаменяемые термины.

Конечно, это название было эвфемизмом. Обычно о ней говорили: «Гильдия, кхм-кхм, Белошвеек».

Из-за огромного выпуклого лба у Роджеров был своеобразный взгляд на мир: каждый глаз видел его по-своему. Поскольку две полусферы, доступные для обзора, нигде не пересекались, Роджеры рассудили, что каждый из них на самом деле представляет собой двух быков (быков, как известно, ценят в хозяйстве не за выдающиеся аналитические способности). Большинство быков так и считает – не зря они вращают головой, когда на что-то смотрят. Второму быку тоже ведь интересно.