Даниил Куликов - Квартальный Поручик [СИ]

Пристав (или кто он там был) в зелёной рубашке с погонами тут же вытянулся по струнке:

— Судя по психологической характеристики объекта данные действия были частично отвлекающим манёвром. Похоже, Сунг Монкут добился части того, что планировал, но пытается сделать что-то ещё. Что-то очень неприятное для нас.

Пока шло общее обсуждение ситуации, я несколько откинулся на стуле и расслабился. Всё-таки некоторая усталость накопилось за всё это время, и требовала отдыха — а ещё лучше горячего чаю, и мягкой кровати. Сидя так, и стараясь следить за ходом общей беседы я принял максимально комфортную позу и постарался несколько расслабиться, машинально погладил свой меч, и только сейчас заметил, что он несколько изменился.

Меч стал более крупным, оттенок изменился, само ощущение поверхности изменилось. Что такое? Что происходит? Может быть то существо, которое притворяется моим мечом заболело?

— Егор, — толкнул я его в бок. — С моим мечом что-то не так. Посмотри. Можешь сказать что-нибудь?

Егор молча стал разглядывать мое оружие, даже не пытаясь прикоснуться. Пару раз он что-то шептал, и чертил пальцем в воздухе какие-то знаки, а потом наконец сказа6

— Костя, похоже он растёт. И эволюционирует.

Совещание больших начальников продолжалось, ситуация была паршивой. Очень паршивой. Я продолжал дремать на стуле, слушая беседу более умных и компетентных человек. Егор тоже хранил молчание и только молча внимал, впитывая знания как губка. Впрочем, нас никто ни о чём не спрашивал, поэтому мы с радостью довольствовались ролью наблюдателей.

Я продолжал так же внимательно слушать, думая о том, к чему приведёт это изменение меча, и самое неприятное — размолвка с Анной. Крайне отвратительная ситуация.

— Егор? — в полголоса спросил я. — Я думал, что ты отстранён от работы. Как оказалось, что ты здесь? Тебя снова приняли в штат? Обвинения сняты?

Егор поморщился, как от головной боли.

— Лучше не спрашивай, — только и ответил он. — Пока ничего не ясно. Просто вызвали и всё. Хорошо, что ещё одного следствия по мою душу не завели.

Да, действительно. До сих пор вспоминаю наш родной отдел УСБ и до сих пор плююсь. После всей этой канители нас затаскают по разным допросам. Надеюсь ни в чью светлую голову не придёт идея о том, что кто-то из нас мог быть связан с Сунгом, и поэтому один из нас решил все проблемы так хорошо. Со многих людей это станется, а мне не хочется попадать под следствие.

Я продолжил вяло слушать разговор. Суть была одна — азиатские чернокнижники слишком сильны, слишком жестоки, опасны и непредсказуемы, чтобы позволить им и дальше оставаться на свободе и вообще оставаться в живых. Дело осложнялось тем, что город нельзя было оставить без войск и других структур — случись ещё один теракт, и будут сотни жертв.

Начиная с последнего момента в городе было объявлено военное положение и введён комендантский час, по городу маршировали солдаты, делая обход, а о Городовых, Квартальных, Титулярных советниках и прочих вообще говорить не приходилось.

Особым указам Императора было приказано участие глав кланов, которые должны были прибыть с минуты на минуту.

Сам Император вёл переговоры с обоими Кореями и непосредственно кланом Итиль. Судя по тому, что переговоры длились вторые сутки с перерывами только на сон и краткий приём пищи, дело было не просто опасным, а опасным в международном масштабе.

Пиликнуло уведомление моего телефона. Сообщение пришло на месседжер. Писала Саша. Я быстро открыл сообщение, решив по-быстрому прочесть его, но не тут-то было — Александра написала огромное письмо.

Костя, словами не передать того, что я сейчас чувствую. Их просто не хватает, чтобы передать всю ту гамму чувств, что во мне — они слишком бедны и скупы. Но я решила, что не буду молчать и скажу — я давно смотрю на тебя и не могу отвести взгляда. Почему я краснею, когда ты смотришь на меня? Почему мне хочется отвести глаза как глупой школьнице? Я молчала об этом, я старалась не думать об этом, но сегодня моя выдержка закончилась — когда на квартал опустилась тьма, и ты ушёл в неё я не думала о себе — я боялась только за тебя, я всем сердцем желала, чтобы ты вернулся, а когда ты вернулся, то не смогла сдержать слез, и ревела как дура, вместо того, чтобы говорить.

Мне хотелось прижаться к тебе и не отпускать, чтобы ты был рядом, и никуда не уходил. Теперь я не буду молчать.

Саша.

Я замер вчитываясь в строчки.

Действительно, Александра оказалась права — слова слишком бедны и скупы, чтобы описать всё то, что твориться на душе. И как теперь описать всё то, что твориться на душе?

Мигнуло ещё одно сообщение на этот раз от Милославских. В нём они коротко и по-деловому сообщали о том, что договорятся с Хундами в любом случае. В этом я могу быть уверен, все расходы они берут на себя — у меня будут лучшие специалисты.

Следует понимать это как благодарность. Что ж, очень хорошо. Со всей этой кутерьмой я совсем забыл о том, что ввязался в это для того, чтобы помочь Егору, и Ане, и найти тех, кто устроил покушение на него, чтобы заодно снять с Анны все подозрения. Что ж, Помощь лучших специалистов от Хундов будет очень и очень кстати.

Заседание продолжалось. Коротко мы узнали, что частичное наблюдение за азиатами всё-таки возможна — с одного из спутников в нижних слоях атмосферы, информация с него доходит с некоторым запозданием, зато можно не беспокоиться о том, что чернокнижники обнаружат слежку. Так же недостатком такого метода было то, что звука не было. Но это был самый безопасный метод — любые другие методы, начиная от магических и заканчивая параболическими микрофонами и биноклями в пределах прямой видимости чернокнижники засекали очень хорошо.

Вбежав под навес Долл споткнулась и упала бы, если бы Егор её не подхватил. Фарфоровая девушка выглядела очень взволнованной и напуганной. Её появление прошло бы без внимания, если бы она не упала так явно. Все взгляды устремились на неё и возникла даже небольшая пауза

— Что случилось? — поинтересовался Петров.

— Простите, — пролепетала фарфоровая девушка. — Госпожа Анна, то есть Анна Берг-Дичевская в одиночку отправилась, чтобы расправиться с Сунгом Монкутом и его приспешниками.

О Господи! Анна?! Отправилась в одиночку, да ещё в самоволку? Звучит как фантастика. Сказать, что после слов Долл осталась тишина — значит просто соврать. Тишина мгновенно сменилась криками.

— Как вы смотрите за своими людьми? — рявкнул Щербаков — Это ещё что за фокусы, да ещё в такое время? Что за самоволка? Что за нарушение устава?

Вид у Петрова был такой, словно он почувствовал сильную зубную боль.

— Она же просто погибнет, — вставил Действительный Статский Советник. — О чём думала эта барышня? Даже в одиночку этот кореец смертельно опасен, а он там не один!