Джон Раттлер - Истории о Призрачном Замке

Гиоладаль усмехнулся.

— Итак, сколько ты хочешь за свою историю, бард? Я уже понял, что ты высоко ее ценишь.

— История эта ценна не только своим содержанием, господин, но и тем, что никому до этого она не была рассказана. Я хранил ее специально для вас, и надеюсь, что ваше величество оценит мою бережливость.

Король кивнул, нахмурив тонкие брови.

— Десять тысяч золотом за самую правдивую историю Локуара Сказителя, о которой никто никогда не узнает.

Бард снова отвесил поклон, в этот раз отступив шаг назад и взмахнув рукой.

— Да польется же песнь! Да будут сладки минуты, которые подарит вам моя история!

Эльфийский правитель откинулся на троне, отмахнувшись от сказителя коротким жестом.

— Эти минуты обойдутся мне в приличную сумму. О каких подарках ты тут толкуешь? Начинай и постарайся, чтобы мне понравилось.

Локлуар пожал плечами, задумался на секунду и начал.

***

Досадное недоразумение.

Вот как можно было назвать ситуацию, в которой оказался Авель, завязав разговор с картежниками в трактире на площади Коптильщиков, что в паре шагов от дворцовой стены. Пока Гектор возился с дымчатым кристаллом, вор решил немного разведать обстановку в столице Вакарры. Сула был городом старым, построенном на руинах. В университете Сарабата считали, что руины эльфийские, но Беззвучный был с этим совершенно не согласен. Он хорошо разбирался в предмете: мог отличить вязь Салойнов от работы оседлых орков Дурбан-дуу, о которых не осталось почти никаких упоминаний. Он различал типы кирпичной кладки в древних подвалах и канализационных стоках, легко определяя по рисунку, как давно возводили сооружения, мог найти тайный ход, который не использовали сотни лет, просто пробежав глазами по неровностям стены. И поэтому Авель был уверен, что Сула построен на развалинах, которые не принадлежат ни к одной из этих цивилизаций.

Он был в Суле впервые, и все в нем его удивляло. Во-первых, смесь дерева и камня. Дома из гранита соседствовали с бревенчатыми строениями, к особнякам пристраивали грубо сколоченные корчмы и частные мануфактуры. Все это создавало архитектурный бедлам, который, впрочем, обладал некоторым шармом. Повсюду царил дух равноправия, что было крайне необычно для северного королевства. Зильда правила железной, но справедливой рукой, не давая спуску никому. Налоги в казну платили исправно пекари и лорды, попрошайки и офицеры стражи. «Закон для всех один» — говорила Зильда Мудрая, вешая очередного преступника, и ей было не важно, сколько у него знатных родственников. В Суле было запрещено располагать рядом два дома из одного сословия, что не давало возможности богатой части населения отгородиться от остальных. Герцоги и бароны вынуждены были соседствовать с сапожниками и торговцами рыбой, а те, в свою очередь, пытались соответствовать соседям — в меру своих возможностей. Такой простой политический ход сближал власть и народ, не позволяя династиям дворян отрываться от проблем простолюдинов, которые по той же причине всегда могли видеть, чем заняты благородные господа.

Сама королева при этом жила во дворце, окруженном крепкой стеной, однако, в него мог войти любой желающий. Зильда была любима своим народом и не чувствовала угрозы из-за каждого угла. Даже в Морантане все знали историю о том, как на нее напали пятеро убийц на ярмарке, когда королева делала покупки со своей свитой. Двоих она уложила сама, одного схватила стража, а еще двоим повезло куда меньше — толпа разорвала их в клочья при попытке скрыться. Первый решил сбежать через овощные ряды, и был сбит с ног разгневанным крестьянином, который все видел. Сивый Микула из деревни Стежки задушил вооруженного бандита голыми руками, сломав ему шейные позвонки. Второму удалось уйти чуть дальше, он скрылся среди рыбных лотков, и мог бы спастись, если бы не дочь рыбака, которая помчалась за ним следом. Когда последний из нападавших оказался среди палаток кузнецов, приехавших на ярмарку со всей Вакарры, девчонка показала на него пальцем и крикнула: «Он пытался убить королеву!»

Коронер насчитал на его теле тридцать две отметины от удара молотом.

Череда казней членов благородных дворянских семей положила конец этой истории, а отношения Зильды с Мон-Домайном Золотым из категории натянутых перешли в разряд ледяных. Ходили слухи, что она предложила ему попытаться лично довести до конца начатое дело, но правитель Гарнады решил, что шансов победить на дуэли у него крайне мало. Поэтому в Вакарре его теперь называли Трусливым Королем.

В трактире было дымно и шумно. За ближайшим от лестницы столом резались в карты шестеро мужчин, попутно обсуждая последние новости. Авель подсел к ним и заказал себе пива, а сам стал прислушиваться к беседе. Игроки не хватали звезд с небес, делая маленькие ставки и понося сборщиков податей, которые, по их мнению, вечно насчитывают слишком много именно тем, кто больше всего работает. Беззвучный уже собрался уходить, когда бородатый ремесленник в засаленном фартуке, сидящий рядом, предложил ему сыграть следующую партию. Пожав плечами, Авель согласился.

Они прошли один круг, затем еще один; вор немного увлекся. К третьему кругу он обнаружил, что ободрал до нитки всех сидящих за столом. Спохватившись, парень сгреб банк, поблагодарил игроков и попытался улизнуть, но на лестнице был пойман за рукав трактирщиком.

— Ты ничего не забыл, дружище?

Авель растерянно огляделся. Все свое он всегда носил при себе, и не в его манере было оставлять вещи в общем зале.

— Вроде нет.

— Ты бы подумал еще раз, хорошенько. Я вижу, ты не в первый раз играешь, должен знать, что к чему.

Беззвучный совсем растерялся и решил спуститься с лестницы. В обычной ситуации он бы уже исчез, но сейчас вор был с Хранителем и не хотел ставить мага в неловкое положение.

— Возможно, мы с тобой сможем договориться, приятель? — Авель двусмысленно ухмыльнулся и слегка наклонил голову. Однако на трактирщика это подействовало совсем не так, как рассчитывал Беззвучный.

— Ого! Каков наглец! Ну что же, думаю, дальше с тобой будет разбираться стража!

Хозяин набрал в грудь воздуха, готовясь крикнуть, но тут на его плечо легла рука. Авель оглянулся и вздохнул с облегчением — рядом стоял Хронвек. Маг широко улыбнулся трактирщику и сказал:

— Простите моего друга. Он раньше никогда не бывал в Вакарре и не знает, что все карточные доходы в стране облагаются немедленной податью в размере половины суммы выигрыша, причем выплачивать их надлежит хозяину заведения, где проходила игра, и в котором таковые развлечения разрешены.

Гектор толкнул Беззвучного локтем под ребра. Вор крякнул и с досадой принялся отсчитывать деньги. Хозяин достал из-под прилавка толстенный талмуд и принялся в нем карябать, после чего выдал постояльцам деревянную дощечку с выжженной печатью. Указав на ней размер полученного налога, он убрал журнал и, как ни в чем не бывало, принялся чистить глиняную кружку. Хранитель сказал: