Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

Хэнк на глазок прикинул длину переходника — и принялся плазменным резаком кромсать притащенную за собой на буксире связку труб. Работёнка не пыльная, да и немного привычная — пару раз курсанты Академии стажировались на строительстве в невесомости орбитальных комплексов, так что, основные навыки оказались не забыты.

— А как насчёт… — и он лукаво шепнул кое-что, настолько не предназначенное для чужих ушей, что наверняка покраснели даже по определению бесчувственные приборы связи. Если не от стыда, то уж от зависти точно.

— Злыдень, — только и сумела ответить вовсе не малость оттаявшая девица. — Хм-м, какая прелесть — у нас, оказывается, сердечники осцилляторов алмазные.

В ответ на вопрос задумавшегося над креплением перепускного клапана Хэнка — хорошо это или плохо — Переборка звякнула обо что-то тестером. Парень почти увидел, как она в задумчивости знакомым жестом почёсывает нос, размазывая по нём если не копоть, то смазку. А потом проворчала что-то типа того, что такой реактор можно кормить хоть чем — ни поноса, ни несварения желудка у него от того не приключится. И стало быть, задуманная афера с подменой топлива где-то и как-то даже безопасна.

— Станет реветь, смердеть и пердеть — но прямоточная тяга у нас будет что надо, Малыш! — уже чуть ли не около нуля по Цельсию заявила Переборка и азартно завизжала своим гайковёртом. — Конструкция получается диковинная, не хуже как в музее — но я не знаю чем чувствую, что работать таки будет.

Хэнк сделал весьма умно, что смолчал и лишь ухмыльнулся своим мыслям — чем это девица чувствует подобные дела. Однако Переборка и сама сообразила, что тут к чему, и не мешкая обложила мужланом, пошляком и бесстыжим самцом.

И в таких вот милых перебранках два часа пролетели как пять минут — только, ворочающий тонно-кубометрами металла Хэнк выложился до того, что Переборке пришлось тоже вылезти в шлюз да подтянуть парня к створу перецепленным на лебёдку страховочным тросиком.

— Устал? — участливо спросила она, едва перевалив неповоротливого и одеревенелого парня через комингс люка в коридор.

Блаженная улыбка растянувшегося наперекосяк Хэнка и его постепенно унимающееся дыхание сказали девице всё. И что универсальный скафандр куда менее удобен, чем специально приспособленный строительно-монтажный. И что размер едва подходил рослому и плечистому парню. И что два часа тяжёлой работы в невесомости даже слона отправили бы на больничную койку. И многое другое… однако Хэнк Сосновски всё-таки поднялся на ощутимо подрагивающие ноги — пусть даже опираясь одной рукой на коридорную переборку, а другой — на Переборку живую и тёплую…

— Говнодавы сними, — буркнул он, когда после мимолётного звяканья переговорной системы створка двери в его каюту отъехала в сторону, а за нею обнаружилась Переборка собственной персоной. Ха, будто кто-то ещё мог шастать по стремительно утрачивающему с таким трудом наведённый порядок кораблю.

Взгляд девицы эдак с сомнением скользнул вниз, пристально изучил тяжёлые ботинки, на которых и в самом деле обнаружились желтоватые потёки засохшей вакуумной смазки. Однако, она безропотно оставила тяжёлую и громоздкую, но чертовски надёжную обувь снаружи. Хотя неопределённо-серо-пятнистого цвета носочки вряд ли можно было назвать намного более чистыми, но без сил валяющийся на койке Хэнк не стал возводить принцип в абсолют и доводить его до абсурда.

Лишь проследил слипающимися, но упрямо почему-то не желающими засыпать глазами, как Переборка невозмутимо растеряла по дороге все части своей одежды и привычно скользнула к нему под бок.

— Спи… — голова её змеёй вынырнула из-под одеяла и хозяйски оккупировала своё уже мало-помалу становящееся законным место — на плече парня.

И это было последнее, что уставший как тысяча межзвёздных чертей Хэнк помнил. Наверное, это и была та самая малость — чувствовать едва холодящее дыхание на своей щеке да воспринимать левым боком робкий перестук доверившегося тебе девичьего сердца — которой и не хватало, чтобы уснуть.

И он уснул. Не слышал он, как жадно обнявшая его девица испуганно вздрогнула, когда опять её сознания вкрадчиво коснулись по-змеиному свистящие голоса Пустоты. Той самой пустоты, которая страшнее обещанного нам святошами Ада с его кострами да котлами с кипящей смолой. Какая мелочь, право… Переборка стиснула зубки на плече спящего и еле слышно застонала.

Кто же ты такой, парень, если рядом с тобою не страшны даже демоны?

В глазах постепенно просветлело. Среди мельтешащих зеленовато-розовых пятен обнаружилась зарёванная мордашка Переборки. Хэнк слабо дёрнул головой, пытаясь увернуться от очередной пощёчины — но зато теперь в ухо ввинтился язвительный голосок.

— Ну что, оклемался, супермен долбаный?

Как ни крути, а Хэнк облажался. Три часа работы в вакууме доконали его напрочь — поменять все тахионные модуляторы в форсажных камерах двигателей следовало за один раз. Движки хоть и не работали уже трое суток, но до сих пор были весьма и весьма горячими . Настолько горячими, что пришлось вырубить звуковой сигнал датчика проникающего излучения в скафандре — тот визжал как резаный.

Оставалось полагаться только на пилюли от радиации, да на обещанную Переборкой полновесную стопку пшеничной . Но тем не менее, парень потерял сознание задолго до полпути обратно — и это несмотря на буксировку тросиком. А чего стоило Переборке втащить тело здорового парня в скафандре, да обвешанного приборами и инструментами… брр! Наверняка опять отрубала искусственную гравитацию, хотя шутки такие не рекомендовались весьма категорически.

Как бы то ни было, дело сделано, и тестер девицы на пробную продувку дюз отозвался мельтешением жёлтых огоньков, задумчиво перетёкшим напоследок в несколько зелёных. Лететь в ручном режиме можем — а всё остальное, леди и джентльмены, суть субъективные ощущения и посторонних не касаются.

Перед светлеющим постепенно взором появился край большого пластикового стакана, а в нос ударил столь восхитительный, полузабытый запах, что прищурившийся от предвкушения Хэнк мурлыкнул.

— Говорят, от стронция хороша столичная… — и одним махом осушил граммов эдак сто пятьдесят. — А хорошо пошло, душевно так.

Правда, закусывать студенисто-бесформенным желе из пайка это не то же самое, что присланными матушкой одного курсанта маринованными маслятами — и даже не невесть где раздобытыми пронырливым Ли-сином огурчиками. Но и в самом деле, Хэнк приободрился настолько, что броском руки изловил всполошившуюся девицу и ласково погладил её пониже спины.

— Да не такая уж ты и Переборка, — удивительно, но та эдак пикантно запунцовела и поспешила перевести разговор на более безопасную тему. На предстартовую подготовку, например.